Воссоединение Украины с остальной Россией – вопрос выживания

На модерации Отложенный

Мы, наверное, могли бы поспорить с Украиной относительно нашей уязвимости в случае ухудшения мировой конъюнктуры. Если у нас существует проблема энергоносителей, то украинская структура экономики в условиях кризиса вообще никому не нужна вне контекста экономической интеграции. Однако никакого европейского выбора, за который так крепко держатся украинские элиты, в том числе и нынешние, на самом деле нет.

Интеграция с Европой бесперспективна – что уж говорить об Украине, когда даже у Италии с Испанией сегодня большие проблемы. Не думаю, что Европейский союз может вообще сохраниться. Пока лишь впору говорить о границах его дезинтеграции. Сумеет ли выжить какой-либо блок североевропейских государств во главе с Германией, имеющей более-менее здоровую экономику? Или в какой-то момент немцам станет понятно, что раз уж нет общеевропейского евро, так лучше уж делать марку – во всяком случае, они могут контролировать этот процесс.

Альтернативы не существует. Возможности вытащить падающие экономики Испании и Италии у Европы нет. Печатать евро, как американцы печатают доллар, невозможно - евро не является резервной валютой. Это торговая валюта, причем страшно скомпрометированная. За ней не стоит ни государство, ни какой-то консолидированный бюджет, ни какая-либо консолидированная воля. Пытаться создать эту волю походя – а такие разговоры ведутся – по-моему, совершенно бессмысленно.

Понятно, что в условиях кризиса выживание постглобального пространства будет происходить  за счет консолидации мощных конгломераций и суперцивилизаций. Одной из них, конечно, будет Америка. Насчет Европы неизвестно – скорее всего, без России у нее не получится стать таким полюсом силы. Зато Китай им точно станет – Китай в широком смысле слова, то есть, весь этот юго-восточный азиатский куст. Индия, наверное, тоже никуда не денется. Но вот будет ли такой суперцивилизацией Россия, зависит от успеха евразийской реинтеграции. Как минимум, мы понимаем, что с нашей структурой экономики (это одинаково касается и России, и Украины) перспектив самостоятельного экономического развития вне рамок общей конъюнктуры не существует. Просто реально маленькие экономики. Выжить можно только совместно. При всем моем колоссальном уважении к тому, что проделано в области интеграции тремя странами Таможенного Союза, без Украины - это все ни о чем. Очевидно, и для Украины, и для России вопрос экономической реинтграции – это вопрос выживания. Иначе шансов нет.  

Мы долгое время вынуждены были мириться с либеральной химерой о том, что реинтеграция должна базироваться на сочетании исключительно экономических интересов. Однако ни одна из успешных реинтеграций никогда и нигде не происходила без военно-политической крыши. Иначе противоречия между элитами всегда будут принимать политический характер и прерывать объединительный процесс на каждой фазе, в каждом риске. Так, у России были свои проблемные вопросы с Белоруссией. Однако наш военно-политический союз никогда не давал трещин, несмотря на все терки. Без крыши НАТО не было бы и никакой европейской интеграции, которую нам постоянно выдают за образец. Европа была накрыта извне, но тем не менее.

Что касается взаимоотношений украинских элит с Россией – безусловно, Россия сама была основным мотором дезинтеграции и Советского Союза, и Российской империи. Это очевидно, и за свое сумасшествие мы должны отвечать сами. Женя Сабуров, вице-премьер первого правительства Крыма, когда-то говорил, что невозможно понять смысла выхода РСФСР из состава России. С точки зрения здравого смысла его действительно невозможно понять. Но, тем не менее, процесс дезинтеграции был запущен. Национальные элиты должны были окэшить свои административные ресурсы. А такой институт как государство мешал это сделать.

Поэтому он был демонтирован и заменен пседвогосударственными структурами. России понадобилось 10 лет, чтобы начать восстанавливать какие-то элементарные институты государства. Что касается остальных элементов постсоветского пространства, то здесь с разной степенью успешности, но по большому счету это не сделано практически нигде.

Украина как исторический, политический и культурный проект может существовать только как инструмент дезинтеграции России. С этой точки зрения как национальное государство он обречен на исчезновение. Ведь если удастся добиться цели и дезинтегрировать Россию, проект станет никому не нужным и кураторы просто перестанут заботиться о его сохранении. Если же не удастся, то восстановление исторического единства неизбежно – и народ один, и страна одна. На мой взгляд, всем, кроме представителей национальных элит очевидно, что ареал расселения украинской нации от Калининграда до Владивостока ни коим образом не вычленяем из этого пространства. Технически это совершенно нереализуемая идея. Но с другой стороны эти же нацэлиты не могут не быть противниками реинтеграции, ведь иначе теряется их идентичность – весь смысл их существования.

Это можно увидеть на примере нынешней украинской власти, которая формально по большей части опирается на электорат юго-востока. Эта власть так же является частью оранжевого проекта, просто это его другая фаза. Для оранжевого проекта совершенно необязательны какие-то мифологизированные атаки на москалей. Здесь как на бирже – после периода игры на повышение следует фиксация прибыли. Важно другое. Основа оранжевого политического проекта состоит в том, чтобы легальными политическими инструментами и в легальном политическом поле Украины исключить саму возможность реинтеграции с Россией. То есть, препятствовать воссоединению Украины с остальной  Россией. Сегодня это осуществляется не хуже, чем при откровенно оранжевых. При этом я готов отдать дань уважения действующей украинской власти.  Да, она действует в рамках тех ограничений, которые ей структурно предъявлены историей и жизнью. Но каким-то образом умудряется поддерживать на плаву экономику и страну, в которой не существует нормальных государственных институтов, которая по сути является коалицией кланов, если уж откровенно. И при этом она показывает завидную для многих динамику развития в условиях очень негативной конъюнктуры.

Я никого не собираюсь обидеть. Это попытка констатировать некие вещи, что вообще-то с постсоветскими национальными элитами никакой реальной интеграции быть не может. Она возможна только через головы этих элит. Но для этого Россия должна показать проектные возможности – то есть, стать во всех смыслах магнитом, способным преодолеть естественное сопротивление этих элит. Центростремительная сила должна стать неумолимой. Пока у нас такого проекта нет. Не могу сказать, что все плохо и мы вообще стагнируем – нет. В качестве одного, к сожалению, может быть, единственного примера я бы назвал госпрограмму вооружений, в которой Украина могла бы найти свое место легко. Причем самым лучшим, самым эффективным и самым ценным куском своей экономики.  Но опять-таки тому есть политические препятствия и европейский выбор. Бжезинский как-то сказал, что «Россия без Украины – не держава, поэтому нужно всеми возможными средствами препятствовать возвращению Украины в российское культурное, экономическое и военно-политическое пространство». Как наш враг, он абсолютно прав. 

Из выступления на открытии Интеграционного политики-экономического клуба «Евразийский Союз: Восток – Запад». Первое заседание было посвящено самой главной теме воссоединения – интеграции Украины в Евразийский Союз.