Термидор, якобинство и император в российском исполнении.

                         Россия в XIX веке была монархией, опиравшейся на бюрократическую централизацию и постоянную армию. Существовавший в стране социально-экономический и политический режим сложился в результате сложных компромиссов, выработанных в ходе попыток элиты европеизировать страну и крестьянских восстаний XVIII в. Один из таких компромиссов существовал между царской властью и привилегированными сословиями — за отказ от политических прав государственная власть всеми бывшими в её распоряжении средствами охраняла социальные привилегии этих сословий. Другой компромисс существовал по отношению к крестьянству — в результате реформы 1860г. крестьяне получили право выкупа из крепостной зависимости. Хотя большинство осталось в общине и это не приблизило их к более прогрессивным экономическим отношениям, однако открыло для самой активной части крестьянства социальные лифты и простор экономической деятельности. Третий компромисс существовал в отношении буржуазии (которая в то время в отличие, например, от Франции, не являлась массовым средним классом), в интересах которой правительство практически мало что делало, сохраняя привилегии дворянства. Оно не поддерживало существование десятков тысяч мелких предприятий, владельцы которых составили бы слой буржуа, как это было во Франции. Cложившийся в результате этих компромиссов режим не обеспечивал нормального развития России, которая в XVIII – XIX вв. отставала от европейских стран и в политическом и в экономическом отношении. Отсутствие этого среднего класса и стало причиной в дальнейшем скатывания II Русской буржуазной революции 1917 года в большевистское якобинство. Кроме того, царская власть теряла доверие в глазах передового дворянства и буржуазии, среди которых утверждалась мысль, что самодержавие является пережитком прошлого Благодаря деятельности просветительской интеллигенции, настроенной критически к самодержавию и феодальным пережиткам «Тёмного царства» в умах образованной части русского общества произошёл переворот.

                          Наконец, при Николае II произошла I русская буржуазная революция 1905 года, с политическими и экономическими реформами (инициированными царём), аналогичными началу Великой Французской Революции и приходу жирондистов (кордильеров) в парламент и в правительство при сохранении монархии. Через Думу в дальнейшем в правительство пришли буржуазные силы в лице кадетов, октябристов и т.п. , были начаты реформы в политической и экономической области, которые неизбежно должны были привести к краху старого, полуфеодального порядка. В результате политических (инициированных царским манифестом) и экономических (Столыпин, Витте, и др.) реформ Россия стала бурно развивающейся страной. Царскому режиму после 1905 года можно поставить в заслугу гигантские стройки (Транссиб), усилия по модернизации флота и т.д. Бурные темпы индустриализации и модернизации при сохранении сдерживающих развитие страны феодальных и полуфеодальных земельных отношений и привилегий дворянства и коррумпированного чиновничества. Это похоже на усилия имперской власти при Путине модернизировать целые города (Сочи, Владивосток, программы по празднованию юбилеев городов из средств, добровольно-принудительно изъятых из прибылей корпораций и доходов от продажи ресурсов) при сохранении в основном старого экономического монополистическо - госфеодального порядка.

                     Постепенно в начале XX в. в верхах российского общества зрело понимание того, что старый порядок с его неразвитостью рыночных отношений, хаосом в системе управления, коррумпированной системой продажи государственных должностей, отсутствием четкого законодательства, «византийской» системой налогообложения и архаичной системой сословных привилегий нужно реформировать. Поводом для II Русской Буржуазной Революции явилась война и неспособность царского военного командования во главе с самим царём успешно вести войну, а также кризис в вопросе престолонаследования. Принятие царём на себя обязанностей главнокомандующего было огромной ошибкой. Авторитет царя из-за военных провалов упал. Несмотря на то, что он был искренним патриотом и хотел только лучшего, работал для России, не жалея ни сил, ни репутации.

                Отречение в пользу Михаила, было не подготовлено, не согласовано с ним самим, результатом чего стало падение самодержавия и начало II русской буржуазной революции. Когда мы пытаемся сравнить две Великие Революции во Франции и в России, в глаза бросаются и аналогии, и отличия. Во первых, схожесть первого этапа, когда при сохранении монархии буржуазия берёт власть, заставляет правительство осуществлять реформы в интересах освобождения труда и капитала, борьбу с пережитками феодализма. (лозунг Свобода!). Потом второй этап, связанный с отстранением монарха, подобно власти жирондистов, далее захват власти якобинцами, убийство монарха и его семьи там якобинцами, тут большевиками. «Максимум» и экономический крах якобинцев. У нас – разруха. Правда, там якобинцы не удержались, а тут большевики развязали гражданскую войну, не желая ответить за провал и крах экономики и отдать власть, а потом удержались временными уступками буржуазии в виде НЭПа, а в дальнейшем путём создания террористического полицейского государства (НКВД и Гулаг). Требование уничтожить, расстрелять, разбить собачьи головы стало нормой имитационного правосудия. То же, что и с казнями врагов народа через гильотину и вандеи.

                         Можно ли назвать Термидором нэпманский этап или нет, не знаю, но победа бунта левых эсеров наверняка им бы стала. Наш 1993 год напоминает неудачную попытку якобинского восстания против Термидора. Нынешний этап похож на переход сначала к I республике, а потом к единовластию первого консула, но имеет комический, фарсовый оттенок. Что касается их Учредительного Собрания, то от нашего оно отличается тем, что там на защиту его поднялись со шпагами на перевес дальновидные дворяне, сторонники предоставления прав третьему сословию, а у нас никто не пришёл защищать его от произвола узурпаторов, формально получивших власть от съезда Советов вплоть до созыва УС, перед которым обязаны были сложить полномочия «советского» правительства. Наши якобинцы не имели большинства ни в Советах, ни в делегатах УС. И если король Франции отступил, не разогнал их УС, то самозванец Ульянов разогнал наше УС силой.

                        Формально, процедура сдачи полномочий вплоть до формирования УС новых органов власти не была оговорена и, как и в наше время, («не больше двух сроков подряд»), имитация права с попранием его духа и манипуляцией его буквой привела к опасности установления произвола , как государственного строя.

                  Дух закона- не пустой звук, это тот контекст, в котором работает буква. Уберите контекст и закон превращается в дышло. Например, закон принимается для недопущения узурпации власти. Это дух закона. Для чего ещё существует это ограничение в сроке? Но убейте дух закона и тогда можно делать всё, что угодно. Посадить на свою должность своего друга, например, чтобы было уже не подряд. Нельзя нарушать неприкосновенность личности, но если очень хочется, то можно. Оправданий тысячи. . Так же, запрещено воровать, но если не указано, что нельзя взять что-то во временное пользование, то, значит, можно украсть, сказав, что взял что-то на время.. И тогда получается, что за кражу автомобиля – уголовная статья, а за угон – другая, уже не уголовная или предусматривающая более мягкое, условное наказание.

                    Если у буржуазной революции лозунг «Равенство» означал равенство прав, равенство перед законом, то присоединившееся к буржуазной революции якобински настроенное крестьянство потребовало равенства в имуществе, ограничении предпринимательства через «Максимум», большой зарплаты для трудящихся и фиксированных низких цен. Результатом чего стала инфляция, экономический крах и голод. Вам это ничего не напоминает?

                      Массовый якобинский и большевистский террор. Такое впечатление, что большевики делали свою революцию с французской местами под копирку. Правда, борьба с «врагами народа» у них и у нас протекала на разных этапах. Хотя, как посмотреть. Для наших якобинцев с самого начала врагами народа были все, кто не разделял их взглядов, т.е. практически все слои народа, кроме деревенской общинной бедноты и батраков, люмпенов и сагитированных пролетариев, которым была вбита в голову мысль, что труд на государство – это и есть свободный труд.

На самом деле свободным трудом является свобода заниматься предпринимательством, свобода и наниматься, и нанимать, т.е. выбирать объект для приложения труда ради получения средств существования и привлекать труд других людей на договорной основе без принуждения.

                       Марксистский обман, объявляющий отсутствие присвоения прибавочной собственности после уничтожения «эксплуататоров», позволил нашим якобинцам привлечь на свою сторону самые необразованные и поэтому готовые заблуждаться слои. Отговорки, что прибавочная собственность не присваивается, а отбирается только для использования на благо народа наряду с налогом и принудительными займами, ничего не меняет. Присваиваемая стоимость при капитализме не уничтожается потреблением буржуев - «паразитов», а переходит в капиталовложения, в новое производство, в воспроизводство и в создание рабочих мест в сфере обслуживания. То есть тоже идёт на благо народа. А конкуренция, отсутствующая в якобинском государстве, является стимулом перманентной модернизации и оптимизации производства.

                      Практика показала, что осуществление лозунга «Братство» в современной Европе приводит к социализации через большие налоги и налоги на роскошь значительной части отчуждаемой прибавочной стоимости. Издержки лозунга - в толерантности к заселению страны не ассимилируемыми инородцами, добивающимися не равных прав, а привилегий и возможности социального иждивенчества в рамках замкнутых диаспор. То есть лозунги буржуазной революции были полностью извращены якобинцами, вульгарно истолкованы и профанированы. Это характерно и для большевиков- якобинцев, которые никогда коммунистами не были.

                        Коммунисты в точном понимании сути слова - это члены секты- коммуны, провозгласившие свободный труд свободно собравшихся людей, не признающие насилия над собой, но и не применяющие насилия по отношению к обществу и другим людям на основе высоких моральных принципов. Предполагается, что они будут строить своё общество на свободном труде свободно собравшихся людей, создавая производство на паях, или акционерное общество с равным вкладом и равным распределением продукта труда. Но когда они строят его на отъёме чужого имущества, грабеже и насилии, они перестают быть коммунистами и становятся социальными насильниками, рабами своих завиральных идей, ненавистниками всех, кто не поддакивает им.

                          Коммунистами можно было бы назвать, в какой то мере, часть Коммуны Парижа, английских диггеров (при Кромвеле, хотя захват земли – не есть хорошо), членов сект, строящих жизнь на базе создаваемого своим трудом и усилиями богатстве, а не на базе отобранного у собственников имущества якобы под предлогом, что богатство буржуев принадлежит тем, кто его создавал своими руками, игнорируя труд, сметку и усилия тех, без кого это было бы невозможно, т.е. буржуазию - предпринимателей, инициаторов производства.

                   Не оправдались надежды на то, что социалистическая революция перевернёт всё «с головы на ноги» и что теперь не буржуи будут покупать труд рабочих, рабочую силу, а – пролетарии. Считалось, что они будут делать это через своё пролетарское государство (идеологически подкованную бюрократию). Не будучи материально заинтересованными в присвоении чужого труда, пролетарии будут нанимать труд инициаторов производства, которые будут за зарплату стремиться к достижению максимальной производительности труда, заменяя рабочих машинами и всё это в рамках директивного планирования. И государство стало само инициатором производства, закупая заводы на Западе, где создавались эти заводы благодаря инициативе инженеров и финансовой поддержке предпринимателей, рискующих, но и заинтересованных в максимальном использовании и внедрении всего самого производительного и нового. Т.е. использовался внешний ресурс в условиях отсутствия внутреннего. Быть инициаторами производства, не принимая на себя риск и ответственность, невозможно. Заставить можно, но для этого не обойтись без террора и поиска мифических вредителей. Только стимул - получение прибыли - способен сделать это в рамках ненасилия. В процессе попыток осуществления марксистской идеи преимущества плана над конкуренцией доказать не удалось. Кризис перепроизводства ненужного при «советском социализме» при недопроизводстве (дефиците) нужного стал перманентным. Степень эксплуатации труда, если ей считать отчуждение прибавочной стоимости, оказалась максимальной по сравнению с буржуазными странами.

                    Более высокий уровень жизни трудящихся по сравнению с капиталистическими странами, который и должен был оправдать всю затею с поиском справедливости и борьбой за неё ценою невероятных жертв и потерь, не был достигнут. Уровень производительности труда в «советской социалистической» экономике по сравнению с капиталистической оказался намного ниже. Это ещё раз доказывает, что «советский социализм»- это не более высокая ступень развития общества, а наоборот - отход в добуржуазный, государственно-феодальный способ производства, чуждый либерализма. Как экономического, так и политического. (Экономический либерализм может не базироваться на политическом либерализме, как в Китае, но в нормальном обществе они идут рука об руку.).

                    . Нынешняя ситуация - момент подготовки к третьей русской буржуазной революции, которая вполне может оказаться мирной и позитивной. Однако любые срывы могут привести всех этих якобинцев- Удальцовых- Тютюкиных, Лимоновых- Савенко, и прочих экстремистов и политических делопутов к власти. Поэтому главной задачей революции должно стать недопущение якобинской чумы через жесточайшую диктатуру по отношению именно к этим врагам народа и России. Лучший способ - был бы обеспечить резервацию для этих изобретателей вечного социального двигателя с предоставлением возможности вместе со своими единомышленниками создать в каком-нибудь ограниченном месте, с достаточной площадью и ресурсами то общество, которое им нравится, не задевая тех, кто хочет жить по законам, принятым в цивилизованных странах. И только после удачи этого эксперимента, предлагать его всему народу.

                   Преодоление же госфеодальных пережитков невозможно без усиления роли либерализма. Свободы для капитала должно быть всё больше и больше, мелкий бизнес должен поощряться и осваивать те сферы, где госсобственность неэффективна. Именно мелкий и средний бизнес, а не олигархический и монополистический. Увеличение численности среднего производственного класса должно быть целью социальной политики, а не поощрение массового иждивенчества. При этом необходим и налог на роскошь и показное потребление, прогрессивная шкала налогов с отменой налогов для бедных, низкооплачиваемых, а также малообеспеченных пенсионеров.

                       Либерализм экономический не следует связывать с либерализмом в области морали, но для этого должны быть чёткие законы и учёт общественного мнения. Аморализм – не имеет к либерализму никакого отношения. Эпатаж как явление искусства допустим, но в определённых рамках места, времени, готовности публики (при купленных билетах на перформанс). В любом случае права одних не должны нарушать права других. Моральная цензура в рамках закона в целях защиты психики детей необходима. Права на свободу заводить друзей и заниматься с ними тем, что не нарушает их прав, должны быть, но освещение и пропаганда нестандартного поведения должны быть ограничены законом.

                         Что касается «Пусси райот». Выводы нужно делать обществу. Принимать законы, не для примерного наказания неприятных личностей, хулиганствующих под видом перформанса,, не для того, чтобы оградить мифические нежные чувства верующих, а чтобы нормальные законы помогали избегать ненужных конфликтов. Законы, наказывающие за нарушения общественного порядка. Да, штрафы, но не за присутствие на митинге и укус полицейского, посланного защищать участников митинга.

                     Прошу комментаторов воспринимать данную статью не как научный трактат, а как размышления над закономерностями и сходными явлениями в истории, а также писать свои доводы исходя из собственной логики и опыта. Как было сказано. «Просьба в музыкантов не стрелять, они играют, как умеют».