Виген Акопян: "Эпидемия распада": от Балкан до Средней Азии

В послании Федеральному Собранию РФ 25 апреля 2005 года президент России Владимир Путин назвал "крушение" СССР - "крупнейшей геополитической катастрофой века" и "драмой для российского народа". "Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории. Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию", - подчеркнул Путин. Это заявление российского лидера, безусловно, является историческим и совершенно точно описывает реальность.

Практическую сторону вопроса обрисовал в 2008 году президент Белоруссии Александр Лукашенко. Он обратил внимание, прежде всего, на разрушение существовавшей системы биполярного мира. "Многие надеялись, что окончание "холодной войны" станет избавлением от больших военных расходов, а высвободившиеся ресурсы будут направлены на решение глобальных задач - продовольственных, энергетических, экологических и других. Но эти ожидания не оправдались. На смену "холодной войне" пришла еще более ожесточенная борьба за энергоресурсы. По сути, начался новый передел мира. В ход идут любые средства, вплоть до оккупации независимых государств", - считает белорусский президент.

"Эпидемия распада" идет по пятам России, вынужденно сбрасывающей с себя как балласт бывшие зоны советского внутри- и внешнеполитического влияния - Восточную Европу, Ближний Восток, Прибалтику, а теперь и Среднюю Азию, Закавказье. Зона влияния сокращается словно "шагреневая кожа". Одновременно Москва лишается политического инструментария, который можно было бы использовать в глобальной конкуренции. Страна теряет доступ к региональным экономическим сегментам и нишам, в конечном итоге, снижая свой интеграционный потенциал. Вакуум заполняют Запад и Китай, "сшивая" расползающееся пространство политическими, военными, экономическими и прочими коммуникациями. Тем самым Россия отрезается от обширного пространства - теряет монопольные позиции в энергетике Средней Азии, военно-политическое превосходство на Каспии и в Закавказье, политические рычаги в Восточной Европе. В зонах остаточного влияния России происходят конфликтные трансформации, наподобие общественно-политического разрыва Украины, кризиса легитимности власти в Белоруссии. Эпидемия у самой границы, а местами уже внутри страны. Существенный рост напряженности ощущается в последние годы на Северном Кавказе и в Поволжье. Здесь подполье обретает особый радикализм, что вполне укладывается в логику общих тенденций в разворошенном словно пчелиный улей исламском мире.

"Эпидемия распада" гонит в Россию сотни тысяч, миллионы людей. Закрыться от этого потока невозможно, поскольку это будет равносильно изоляции - для которой у России, кстати, уже нет сил. Возникает жизненная необходимость в формировании системы эффективного контроля за огромными людскими ресурсами, которая позволила бы использовать этот потенциал во благо страны, а не подрыва самого российского общества изнутри.

"Эпидемия распада" развивается с нарастающей скоростью. За 7 лет, отделяющих нас от процитированного заявления российского президента, многое изменилось и прояснилось. Остался неизменным разве что пропагандистский антироссийский шаблон об "имперских амбициях" Путина, хотя единственная амбиция, очевидно, в том и состоит, чтобы остановить эту "эпидемию". Она приняла совершенно открытый характер и теперь легитимирована. 17 февраля 2008 года сербский край Косово в одностороннем порядке объявил о своей независимости, которая мгновенно удостоилась признания верхушки однополярного мира. "Эпидемия распада" получила мощнейший импульс независимо от любых заявлений президента России. Хватило полугода, чтобы волна катастрофы докатилась до Закавказья.

Осетинский арьергард

Четвертую годовщину войны в Южной Осетии августа 2008 года в России встретили дискуссией о том, насколько своевременными были действия высшего руководства страны в те тревожные дни. Был даже запущен в сеть специальный фильм, основанный на свидетельствах высокопоставленных российских военных, прямо утверждающих, что промедление президента России Дмитрия Медведева стоило многих человеческих жертв. Не будем анализировать эти обвинения, как и контраргументы экс-президента, ныне премьер-министра России. Была война, были жертвы. Зачем бередить раны? Надо ли давать какой-то осетинской матери повод для страшной мысли, что ее сын был бы жив, если бы кто-то где-то сделал что-то раньше, чем сделал на самом деле? Все было сделано так, как сделано. Важнее фактические результаты той войны и новая расстановка сил в регионе.

Что касается моральной стороны вопроса, то президент России Владимир Путин дал исчерпывающий комментарий на сей счет: "Вы знаете, решение о применении Вооруженных сил - это очень ответственное решение, потому что это же приказ о начале боевых действий. А там стреляют, гибнут люди. Прежде чем принять такое решение, надо десять раз подумать. Это сложное и ответственное решение". Сказанное имело не только внутриполитический подтекст, но и являло собой определенный внешнеполитический месседж, а именно: действия России были продуманным и ответственным ответом на акт агрессии со стороны режима Саакашвили, который как раз и не отдавал себе отчет в последствиях собственных приказов. Не осознавал, или не хотел осознать, что вскоре после такого приказа в 80 километрах от его резиденции будут гибнуть люди - дети, старики, женщины и солдаты. И через 5-6 дней трупы грузинских солдат будут развозить в рефрижераторах Coca Cola, а сам Саакашвили будет в панике убегать от российского истребителя.

Не вступить в войну Россия не могла по определению - были убиты ее миротворцы, несущие службу согласно международному мандату. Никакого противоречия в позициях тогдашнего президента страны Медведева и нынешнего - Путина - быть в этой ситуации не могло. Присутствовало лишь то ответственное промедление, о котором говорит Путин, рожденное сомнениями, которые и озвучил Медведев в одном из первых послевоенных интервью: "Я не мог поверить! Он (Саакашвили) что, с ума сошел?!"

В августе 2008 года Саакашвили начал против России провокационную войну - в надежде на блицкриг и с внушенной ему уверенностью, что Москва не рискнет вступить в открытые боевые действия в Закавказье. Сомнениями в силе России, в способности ее руководства адекватно отвечать на угрозы, тогда было пронизано все грузинское общество. Постарались подконтрольные власти телеканалы.

Маневры американского военного флота и якобы попытки войти через Босфор в Черное море, "остановленные" Турцией, были лишь декорацией, имитацией желания Запада помочь Саакашвили. Театрализованные гастроли американских марионеток вроде Ющенко, Качиньского и их прибалтийских коллег на центральной площади Тбилиси - это максимум, чем помогли Грузии её западные "союзники". Грузия была обречена на поражение в тот момент, когда начала войну. Глобальный же торг шел в Москве с участием США, ЕС и Турции. Турецкий премьер-министр Эрдоган в военную годину представлял в Москве "Платформу мира и стабильности на Кавказе", то есть закреплял турецкие права на участие в послевоенной закавказской игре. И она не замедлила продолжиться. Началось беспрецедентное армяно-турецкое примирение. Но сценарий сорвался на Карабахе.

Саакашвили, а с ним и всю Грузию, - подставили. Подставили, чтобы втянуть Россию в войну, в которой Грузия должна была, безусловно, проиграть, а её приграничные с Россией конфликты быть законсервированы на ближайшее обозримое будущее. По сути дела, России была навязана война, итогом которой стала фиксация её же зоны военного влияния в Грузии. После вывода баз РФ из Аджарии и Джавахети, данная зона, в которой остались Абхазия и Южная Осетия, отныне более не затрагивала новые стратегические коммуникации, тянущиеся из Каспия в Турцию.

Можно сказать, что именно с выводом военных баз России из Аджарии и Джавахети начался обратный отсчет - война в Южной Осетии стала неизбежной. Она позволила Западу снизить риски в функционировании стратегического коридора между Каспийским и Черноморским регионами, а также добиться расширения влияния на Кавказе. Ибо если Россия сегодня лишена практической возможности влияния на внутреннюю грузинскую ситуацию, в том числе благодаря усилиям американских спецслужб, Грузия на российском Северном Кавказе работает много и усердно. Тбилиси периодически рапортует о нарастающем потоке российских туристов, для чего в одностороннем порядке был отменен визовый режим, поддерживает акции и инициативы типа признания "черкесского геноцида" и пр. Ясно, что новая, "обрубленная", но вышедшая из зоны российского политического влияния, Грузия становится площадкой, позволяющей Западу спокойно вырабатывать различные стратегии для всего постсоветского пространства. Проигравшая войну, Грузия очень быстро становится "экспортером реформ", например, в Армению и даже Киргизию, инициатором новых общественно-политических трендов на Северном Кавказе.

Реформируется и грузинская армия. Сегодня братья погибших в Осетии грузинских солдат воюют в Афганистане - Грузия вносит самый значительный вклад из стран - не членов НАТО в оккупационную коалицию. Это особый предмет гордости Саакашвили. Сообщения о гибели грузинских солдат на афганской чужбине лишь увеличивают его чувство гордости.

Именно подавляющим влиянием США на политическую элиту Грузии объясняется торможение российских интеграционных инициатив в закавказском регионе. Последние после строительства альтернативных энергетических и транспортных коммуникаций - нефтепровод Баку-Джейхан, газопровод Баку-Эрзрум, железная дорога Баку-Карс - год от года все меньше подкреплены внятными экономическими перспективами. Азербайджан завязан на Турции, Армения - на Грузии. Сама Грузия - разъединительный буфер для России, укрепляемый политически США, экономически - Турцией, энергетически - Азербайджаном.

Аналогичным образом обстоят дела в Средней Азии. Выход Китая на нефтегазовый рынок региона значительным образом снизил привлекательность российских интеграционных инициатив.

Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии раз и навсегда. Абхазы и осетины не воюют. Там мир. Но мир очень беспокойный, требующий серьезных послевоенных усилий. Прошло 4 года, а Россия не смогла превратить граничащую с ней мизерную Южную Осетию в цветущий край, надежно охраняемый от внешнего врага. Но при всём при этом пропагандисты говорят о потенциале России интегрировать вокруг себя все Евразийское пространство... Разобраться бы сначала с Южной Осетией! Но здесь мешают не только собственные коррупционеры, особо старательные из которых даже умудрились пробраться прямо туда - в регион будущего распила в качестве новоявленных "осетинских" политиков. Постарались и сами осетины, которые, кажется, еще не до конца осознали и оценили, какой уникальный, совершенно беспрецедентный и невероятный исторический шанс выпал на их долю. А также то, какой ценой он был завоеван.

Спустя четыре года после войны, главная задача России - обеспечить ресурсы для стремительного развития Южной Осетии и Абхазии. Это вопрос не только имиджа, но и безопасности страны. Не добившись ощутимого прорыва в этом направлении, нельзя серьезно говорить о бесконфликтном интеграционном потенциале России в целом. Но и вечно этот процесс длиться не может. С исторической точки зрения России в закавказском регионе дана лишь короткая передышка. Вопрос: использовать Вооруженные силы или нет, и когда именно это сделать - может встать снова в любую минуту. Никаких иллюзий в этом плане быть не должно.

Война августа 2008 года - эпизод исторической борьбы России за влияние на Кавказе, завершившийся победой российской армии, но не предопределивший исхода этой борьбы. Москва должна быть готова к новой региональной эскалации на все 100%, чтобы потом не рассуждать о своевременности собственных действий. А Южная Осетия и Абхазия должны стать передовыми рубежами российской региональной политики, а не арьергардами, страхующими ее отступление.

Таджикистан и Армения: блокированные "анклавы влияния"

Важнейшей точкой военно-политического присутствия России в Закавказье продолжает оставаться Армения. По своей стратегической позиции, с точки зрения российских интересов, Армения весьма напоминает Таджикистан. Обе страны расположены на стратегических участках бывшей советской границы, которая здесь еще не полностью размыта в связи с многолетним присутствием российских пограничников. Сегодня в Таджикистане такого присутствия уже нет, а в Армении оно сведено к минимуму.

Таджикский участок границы с Афганистаном успешно осваивают американцы. После вытеснения России здесь реализуются коммуникационные проекты: строятся мосты, протягиваются линии электропередачи. Чем больше мостов с Афганистаном, тем активнее интеграция с ним. "Афганизация" Таджикистана идет полным ходом, против самих таджикских интересов. Режим Эмомали Рахмона, следующий под узбекским и афганским нажимом в фарватере американских интересов, тщетно старается держать внутреннюю ситуацию под контролем. Но одними запретами на ношение бороды и посещение мечетей ситуацию вряд ли уже можно спасти. Наоборот. Дни светского Таджикистана сочтены. Сценарий запуска на арену местных "братьев мусульман" по египетской технологии, безусловно, в вашингтонском рукаве уже приготовлен. Точек разрыва и распада внутри и вокруг Таджикистана сколько угодно - Ходжент, Бадахшан, Фергана, Ош.

И Таджикистан, и Армения оторваны от России и заблокированы соседними странами, - что примечательно: именно государствами так называемого "тюркского пояса" - Узбекистаном и Азербайджаном. Различие лишь в том, что если армянские власти согласились пролонгировать срок дислокации российской военной базы на 49 лет, то президент Таджикистана Эмомали Рахмон пообещал сделать это, но в итоге не сдержал обещания. Не смог. Причина одна - текущие позиции России в Таджикистане слабее, чем в Армении. И вторая - угрозы безопасности Армении гораздо более интенсивны и носят целиком и полностью внешний характер. Именно поэтому, подписывая обновленный договор о российской базе, армянское руководство четко артикулировало свое ответное ожидание - база должна защищать безопасность Армении не только на турецком направлении, но и на азербайджанском, а армянская армия должна снабжаться современным вооружением по доступным ценам.

8 августа 2012 года на встрече с президентом России Владимиром Путиным армянский президент Серж Саргсян заявил: "Мы считаем, что нахождение российской военной базы в Армении исходит из интересов нашей безопасности". На сегодняшний день Армения и Белоруссия остаются последними государствами СНГ, не требующими от России непосредственной оплаты за военное присутствие. Миллиарды долларов за дислокацию Черноморского флота России начала с недавних пор фактически получать Украина. За истекший год финансовый интерес в двусторонних военных отношениях с РФ проявили Азербайджан - по РЛС "Дарьял" в Габале, Киргизия и Таджикистан - по авиабазе в Канте и 201-ой базе на таджикской территории.

Эксперты в Таджикистане не устают обвинять Россию в неэффективной внешней политике, результатом которой, по их оценке, является "сдача позиций в Средней Азии". То же самое делают и их армянские коллеги в контексте Закавказья. Один из популярных таджикских экспертов Парвиз Муллоджанов, критически анализируя политику России в Средней Азии, задается вопросом: "действительно, что заставляет тот же Таджикистан год за годом наращивать свои шаги в сторону США и НАТО, проявляя все большее упорство и явное нежелание связывать себя долгосрочным обязательствами на переговорах с Россией?" Зададим встречный вопрос: а что заставляет Таджикистан вести себя точно так же - вопреки интересам такой близко родственной таджикам страны, как Иран? Только одно - подавляющее стратегическое превосходство США и полное отсутствие возможности для выработки суверенного курса у Рахмона.

В похожие условия сегодня ставится Армения через интенсивное провокационное воздействие на карабахский фактор. Чудовищная по цинизму операция с экстрадицией из Венгрии и дальнейшим освобождением в Азербайджане Рамиля Сафарова, зарубившего спящего армянского офицера топором - сигнальный выстрел США и НАТО, символизирующий новый этап карабахского урегулирования. Руководство Армении стоит перед сложнейшим выбором - капитулировать политически, продолжая переговоры с бескомпромиссным противником, награждающим за убийство спящего и поэтому беспомощного армянина, - или же проснуться и вступить в войну. Армения пытается отбиться от попыток Запада навязать ей войну, но сумеет ли ее власть удержать под контролем внутреннюю ситуацию?

Внешний фактор всегда имел ключевое воздействие на внутреннюю ситуацию в Армении, а Карабах - цементирует государственный строй страны. Но даже если войны удастся избежать, предстоящие в 2013 году президентские выборы пройдут в условиях крайней напряженности - между угрозой внешнего вторжения и внутренней дестабилизации. "А сможет ли Россия сегодня и в будущем послужить надежным щитом и поддержкой для своих союзников и сателлитов в регионе?", - задается вопросом таджикский эксперт Муллоджанов и многие его армянские коллеги, с тревогой наблюдающие за ситуацией вокруг Карабаха. Ответ ясен: нет, не сможет. Это и заставляет Рахмона в буквальном смысле строить мосты в Афганистан и сдавать свои территории Китаю, а Армению идти на диалог с Турцией, играть в конструктивизм в Карабахе и перенимать грузинский "опыт реформ" едва ли не прямо из рук Саакашвили.

Между тем, "эпидемия распада" подкатывает к Ирану, а Сирия и Карабах - последние заслонки на ее пути. Иллюзий нет. Статус-кво в зоне карабахского конфликта будет нарушен, поскольку он противоречит стратегическому курсу Запада, ориентированному не на замораживание даже конфликтного статус-кво, а на активный хаос и дробление. Плацдарм в Тбилиси дает США мощные рычаги воздействия на две другие закавказские столицы - Баку и Ереван. А это верный признак того, что армяне и азербайджанцы будут в конечном итоге столкнуты лбами в новой кровопролитной войне. Убрав "карабахское бревно" и открыв армяно-турецкую границу, Запад получит всю широту регионального маневра, укрепится на площадке между Россией и Ираном, одинаково деструктивно воздействуя и на иранский север, населенный этническими азербайджанцами, и на российский Северный Кавказ.

Иран, северная часть которого уже объявлена американцами "Южным Азербайджаном" - одна из основных мишеней наступающей "эпидемии". Тегеран уже втянут в сирийскую войну. Открытие нового фронта дестабилизации на северной границе Ирана, то есть в Карабахе, станет настоящим вызовом для России и страшной трагедией для всех кавказских народов. Но пока Иран готовится принять удар, сирийская война уже выгоняет тысячи беженцев в Закавказье, задает новый импульс и новую динамику курдскому движению, в корне меняет ситуацию вокруг Ирана и Турции.

Сегодня речь идёт ни много, ни мало, - об угрозе полноценной межконфессиональной войны регионального масштаба, о которой прямым текстом предупреждал или же которой угрожал вице-президент США Джо Байден во время визита в Турцию в декабре 2011 года. США готовы к этой войне. Готова ли Россия?

Статья подготовлена для коллективного сборника статей "Точка взрыва: Ближний Восток, Кавказ, Россия", выходящего в свет в Москве в сентябре 2012 года.

Подробности: http://www.regnum.ru/news/polit/1568437.html#ixzz25nAARGaY