Каир

Ну, понятное дело завтрак, включенный в цену моего номера, я проспала. Я устала…

Лёгкий стук в дверь радостно вырвал меня из кровати - Ноно прилетел из Эрбиля...

В Каире мне кажется я уже все пересмотрела… Но, как всегда, это только кажется… Открыли карту и нашли на ней новые белые пятна.

Решили исследовать их. Взяли такси, я выучила новое арабское слово «крепость» и начались приключения в цитадели Салах Эд-Дина.

Прошли строгий досмотр на котором один служащий сообщил другому, что у меня при себе имеется лэптоп. Тот прокричал кому-то наверху: «У неё есть лэптоп!» Там не ответили и меня пропустили. Все музеи в Цитадели были закрыты, можно было только зайти в огромную мечеть, которых я, в принципе, уже насмотрелась…

За посещение цитадели заплатили по 50 паундов, но бойким мальчикам этого казалось мало и они устроили бизнес: продавали бахилы по 5 паундов, то есть почти по доллару, и говорили, что войти можно только в них… Надо было просто снять обувь… но хорошая мысля приходит опосля, как всегда.

Мы побродили по мечети, посидели на коврах, Ноно помолился...

 я забралась на крышу ворот, чтобы сфотографировать львов…

Потом набрели на музей экипажей… от него ушли влево в сад… Там было совсем пусто… Совсем. Настолько пусто, что мы поняли свою безнаказанность за все хулиганские действия, которые можем здесь произвести.

Это позволило нам поставить фотоаппарат на спуск затвора через 10 секунд и пофотографироваться вместе… Потом пройтись вдоль всех ворот и посмотреть замки на прочность… Первый – ржавый. Второй – закрыто на веревочку, долго развязывать… Третий – замотано проволочкой, которая легко поддалась…

Мы проскользнули внутрь, прикрыли за собой дверь. Внутри было темно и сыро… Большие залы, маленькие узкие бойницы… В некоторых местах свисает плохо проложенная проводка, в одном зале сложены мешки с цементом… Понятно, почему сюда не водят экскурсии… некоторые залы образуют лабиринт. Видимо, причины две: можно заблудиться и помещения используются под склады… Темнота завораживает, гипнотизирует… Хочется сесть около бойницы и долго-долго смотреть вниз на машины пробегающие внизу…

Я нашла лестницу наверх, подумала: «Вот какой будет снимок хороший отсюда сверху… Ни у кого такого нет!» Поднялась по каменным ступенькам и уперлась взглядом в видеокамеру. Она тоже строго посмотрела на меня. в голове пронеслось детское: «Тикать отсюда!!!!Быстрей!!!»

Но, сохраняя достоинство, я не спеша спустилась вниз под зорким оком камеры… Ещё подумала: «Здесь такой лабиринт, что я могу легко затеряться, кому будет охота меня искать здесь?» И в бытность свою ребенком, я так бы и поступила… спряталась бы за мешком с цементом, чтобы побыть одной в этом сумраке…. Но теперь я взрослая и должна вести себя по-другому… Я, правда, еще не выяснила, кому я все время должна…

- Ноно, уходим! Там камера...

Выскальзывая из двери, мы увидели работника цитадели, направляющегося к нам, он шел не спеша, тяжело дышал и мы могли бы сто раз убежать, как озорные дети… Если бы… если бы не нужда сохранять достоинство.

 - Вы были в стене?

- Да. Там не закрыто.

- Что вы там делали?

- Фотографировали…

- Покажи!

Так и хотелось сказать, что не переживайте, я не фотографировала ничего секретного, там просто нет ничего секретного, но я только показала свою последнюю фотку: вид сверху.

- Хорошо. Вы женаты?

- Да. (Только не понимаю, какое отношение это имеет к архитектурному сооружению, на территории которого мы находимся)

- И что вы сейчас собираетесь делать?

- Не знаем.

- А что вы хотите?

Я увидела маленькую мечеть в лесах…

- Я хочу войти в ту мечеть, которую ремонтируют.

- Я покажу вам её, если дадите мне евро…

- Мы дадим тебе евро, когда ты покажешь её.

Вот таким образом, мы сняли еще вид сверху с минарета… Облазили всю мечеть, увидели гробницу имама и великолепные мраморные инкрустации на чьих-то захоронениях…

И я пришла к выводу, что с египтянином можно договориться, чтобы он продал кусочек родины… Не было в нем того чувства, которое воспитывали в нас, хотя бы такими рассказами, как «Два капитана».

Русских малышей, и мальчиков, и девочек, учат, что три святые вещи нельзя предавать: Родину, семью и религию (или, в зависимости от ситуации, политическую партию).

Но я решила, что евро – небольшая цена за измену Родине и показ того, что мы не должны были видеть…  Мы заплатили.

Довольная, что так много увидела, я соскочила с высокого крыльца прямо в сильные руки Ноно - люблю это - ощущение полета и уверенности, что тебя обязательно поймают.

Полненькая девушка в платке, проходящая мимо, испуганно оглянулась, потом еще раз, заулыбалась:

- Откуда вы?

- Из Джордан и из России…

- Вы впервые в Египте?

Почему-то из её уст это не звучит так подозрительно. Она внушает доверие. Бывают такие люди: посмотришь им в глаза и веришь безоговорочно, чтобы они не сказали.

- Нет. Мы любим Египет и были здесь много раз. Но мы не видели цитадель. Мы здесь впервые.

- Я учусь архитектуре… Вам понравилось в этой мечети?

- Да. Там красивая лепка, есть немного резьбы по камню и сложнейшая инкрустация… и роспись… Я удивлена, что в арабской постройке выражено рококо, барокко и готика. Окна на воротах – откровенная готика: высокие, взмывающие вверх, вытянутые… забранные ажурной решеткой. Имя нашей попутчицы мне, как всегда, не удалось произнести с первого раза: я практически не улавливаю в их произношении гортанную смычку, а они меня не понимают без этого звука… Вафа-э… Я много раз повторила, она смеялась, потом сжалилась и сказала, что близкие друзья называют её просто Фуфа. Это было намного легче. 

Мы приобрели еще одного друга…

Погода тут прекрасная. Солнышко. И не верится, что где-то на другом краю Земли метет метель, дико холодно, ветер кусает щеки… Я хочу, чтобы так было всегда, чтобы солнышко слепило глаза, чтобы хотелось улыбаться, чтобы можно было зайти в любую лавку выпить сока или коктейль из разных фруктов… Но осталось четыре дня… Только четыре дня на солнышко, на радость, на жизнь.

Потом мы должны вернуться в Россию - работа... опять буду сидеть перед компьютером сутками, высчитывать, объяснять, пытаться понять… и выходить в морозную темноту.

Проверять уроки, делать свои уроки, постоянно готовить еду, стирать, гладить…

И опасаться, что солнышко больше не наступит...