МЫШКОЛОВИЧ

                            МЫШКОЛОВИЧ
       
        У моего друга Аркадия Гольденберга новый сотрудник. Давид Моисеич Гринблат. Если Аркадий был большим оригиналом, то Давид был на порядок больше…
        В конце семидесятых годов послали сотрудников нашего НИИ в первый раз на сбор хлопка. На хлопок ездили мы все давно, будучи студентами, и поэтому сперва очень обрадовались. Главное – не работать!
        Послали нас в Дарверзин. Это километров на 150 восточнее Ташкента. А через пару недель все запели по другому. Весь день простоять, согнувшись – не каждому дано…
        Был я в это время в отпуске. Но мне показалось, что там отпуск провести будет намного веселее. Поэтому я поехал на хлопок, рассчитывая там устроить дискотеку для сотрудников института.
        Вместе с музыкальными инструментами приехал я в колхоз, но там быстро у меня инструменты отобрали, а самого отправили на сбор хлопка, так как план по ежедневной сдаче хлопка институт хронически не выполнял. Так я и загремел в рабство…
        Махалля была небольшой, но нас рассовали по разным дворам и в разных концах поселка. Когда привозили почту, то «почтальону» приходилось перебирать письма в каждом доме, где обитали сотрудники. Это занимало много времени. И очень нервировало, так как каждый хотел получить письмо по быстрее.
        Решил я изменить положение и поэтому дал каждому месту, где обитали сотрудники, свое название.
        Мы жили в конце поселка, и наше обиталище называлось «Тихая обитель». Женщины жили в большом, почти достроенном доме, с деревянными полами и без хозяев. (Они жили у родных на этот период). Поэтому их подселение называлось «Женский монастырь».
        Основная масса мужиков жила в центре поселка в хлевах и сараях у одной семьи. Они много пили, и поэтому их обиталище называли «Отель бормотель».
        Штаб называли «Банка», имея в виду пауков в банке, но руководство про это не знало и понимало по-своему.
        Зато с другого края села поселили трех женщин. И это место прозвали «Публичный дом», так как поселили их в хлеву, а за загородкой были бараны…(с большим трудом удалось их оттуда вызволить, потому что  штабисты не хотели, чтобы они видели, как в штабе бухают). Потом их перевели в комнатку при штабе, только вход сделали с другой стороны…
        Теперь письма разбирались заранее и тут же доставлялись на места.

        Однажды ночью мы услышали грохот и ругань. Это Давид кого-то ругал. Вставать никто не хотел, поэтому мы спросили, в чем дело…Оказалось, что ему спать не давала мышь и он метнул в нее сапогом. И это в кромешной темноте....
        Утром, проснувшись, мы увидели валяющийся на пороге сапог, а рядом дохлую мышь. И заимел наш Давид кликуху – «Мышколович»!
        Однажды шел сильный дождь, и нас на поле не послали. Мы обрадовались и решили идти на рыбалку. Идти было довольно далеко и через поля.
        И решил Мышколович идти с нами. Как я его ни уговаривал, он стоял на своем.
        Ну, пришли мы на место, дали ему дрын вместо удилища, самую толстую леску и огромный крючок. Нацепил он на него корку хлеба и закинул в воду. Все разбежались, чтобы не угореть со смеху…
        Через час он промок и замерз. Я подошел к нему и спросил, помнит ли он дорогу домой. Он ответил, что не помнит.
        Тогда я показал на большую дорогу и объяснил, как добираться вкруговую. И предупредил, чтобы он никуда не сворачивал, а то шакалы бродят стаями, а у него сапоги яловые, да маслом намазаны. (Аллергия на крем).
        Пять раз переспросил, и наконец,  он ушел…
        Практически ничего не поймав, мы тоже решили идти домой. По грязи через поля идти не охота было. Решили идти по дороге, по которой ушел Мышколович.
        Дорога подходила к оросительному многоводному каналу. Но обширная территория была залита водой (что-то вроде озера) и поросла камышом. Водились там кабаны, и птицы было масса.
        Ну, так вот…идем мы по дороге, и вдруг, видим грязный яловый сапог, а от дороги след, как-будто кого-то тащили в сторону камышей.
        Мы страшно перепугались и полезли в эти камыши. Поорав с полчаса и промокнув до нитки, пошли домой, на ходу соображая, как будем докладывать в штабе об этом ЧП.
        Но зайдя в помещение, увидели, что наш Мышколович лежит на раскладушке, укрывшись с головой одеялом, а рядом стоят вымытые и смазанные яловые сапоги…