Россия тонет в Pussy-шизофрении

Как-то незаметно общественная дискуссия вокруг дела Pussy Riot переросла в общественную истерию. Сторонники и противники панк-группы пилят кресты, поджигают церкви, громят музеи и срывают фуболки со своих оппонентов. А Единая Россия гонит из своих рядов функционера, назвавшего суд над Pussy Riot «позорным судилищем» и «балаганом». Наконец, кажется, вот апофеоз всеобщего помешательства: в Казани обнаружены тела двух женщин с десятками ножевых ранений. И кровью жертв кто-то написал на стене «свободу Pussy Riot».

Но и это еще не все: кровь убитых в Казани женщин, оказывается на совести тех, кто поддерживал исполнительниц панк-молебна. Так считает глава синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов. По разумению священнослужителя «так называемая общественность» грешна, ибо поддержала своим авторитетом участниц панк-молебна, а в результате люди с неустойчивой психикой получили карт-бланш.

Точка зрения, судя по всему, близка к официальной. По мнению зампредседателя комитета Госдумы по безопасности и видного спикера «Единой России» Ирины Яровой, Pussy Riot практически взрастили казанского убийцу: устраивавшиеся группой перформансы ведут к «формированию морального уродства». Не удивительно, что другие «моральные уроды», убив двух женщин, пишут лозунги в поддержку Pussy Riot.

На самом деле история с убийством в Казани довольно мутная. То есть убийства, к сожалению, факт. А вот о надписях, как обнаружили ушлые блогеры, в первых информационных сообщениях почему-то вообще ничего не говорилось. Хотя фото с места преступления присутствовали, да и подробности случившегося — тоже. О надписях СМИ заговорили только на следующий день, пишет в своем ЖЖ Олег Пшеничный. Причем явно путались в показаниях. РЕН-ТВ показывает две надписи Free! Pussy Riot, а местная пресса пишет только про одну — на обоях, отмечает @wangpa1. В репортаже «Первого канала» из Казани камера обходит квартиру убитых женщин, но надписи в кадре нет, ее по-русски озвучивают ведущая и анонимный представитель СКР. Портал «Татар-информ» вообще использовал надпись «Pussy Riot Free» с памятника Ленину в Липецке. Кому понадобилось добавить крови в дело Pussy Riot? Однозначного ответа на этот вопрос нет.

Эксперты охотно обсуждают как версию о сумасшедшем убийце (в конце концов, на дворе почти осень — время обострений), так и возможность того, что надпись призвана запутать следствие. Однако общий диагноз сводится к следующему: открытое противостояние в обществе стимулирует рост общей агрессии. То есть суд над Pussy Riot подействовал как на душевнобольных, так и на формально здоровых. И быстро это безобразие не кончится, предупреждают психиатры: нестабильность в обществе провоцирует психологически неуравновешенных людей на разного рода нетривиальные поступки.

Теперь даже стыдно как-то напоминать, что всего этого безобразия легко можно было избежать. Достаточно было просто не замечать провоцирующие выходки юных феминисток. В конце концов, ну кто слышал о концертах Pussy Riot в метро и на Красной площади до того, как их начали арестовывать? Единицы.

Один только арест феминисток обеспечил им аудиторию гораздо большую, чем они могли рассчитывать в самых смелых мечтах. А абсурдность обвинений, призванных обосновать устрашающее наказание, вкупе с традиционно «советской» стилистикой процесса, многократно усилили эффект. Переживающие фрустрацию после митингового подъема «раздраженные горожане» увидели перед собой новое знамя революции — и с энтузиазмом двинулись на свет.

Назначили бы Pussy Riot 15 суток ареста или, на худой конец, полгода исправительных работ (желательно в этом самом храме Христа Спасителя: туалеты или, там, посуду после вип-приемов мыть) — все оказались бы в той или иной степени удовлетворены. И оскорбленные в лучших чувствах православные, и самая что ни на есть радикальная оппозиция, которой к административным арестам не привыкать.

Даже мягкий приговор, возможно, еще мог бы спасти ситуацию. Оправдывать наш «самый гуманный суд» категорически не умеет, но участницам группы могли назначить условное наказание. Могли, наконец, дать реальный срок — но в пределах уже отбытого (такая современная российская версия оправдательного приговора). Но их отправили в колонию на два года, спровоцировав новую волну протеста.

Самое ужасное, что, кажется, эти два года — и есть то самое «не слишком строго», как его понимает действующая власть. То есть приговор, воспринятый оппозицией как прямое объявление войны, был на самом деле попыткой достичь компромисса. Как «первоходкам», девушкам не могли назначить максимальные по инкриминируемой им статье семь лет, многократно поминавшиеся в СМИ. Но вот пять с половиной вполне могли. Как в том анекдоте: «добрейшей души человек, а ведь мог бы бритвой полоснуть». Принятое решение (а что приговор тщательно взвешивали и выверяли — не вызывает сомнения) свидетельствует: пропасть непонимания между властью и оппозицией достигла непреодолимых размеров.

В итоге мы имеем то, что имеем. Процесс над Pussy Riot привел к усилению радикализации оппозиции (у здания Хамовнического суда после оглашения приговора уже открытым текстом говорили о революции) и вызвал ответное движение со стороны наиболее агрессивно настроенных противников либеральных идей (чего стоит одно только появление православных дружин). Судя по масштабам Pussy-истерии, это противостояние приобретает неконтролируемый характер. Что самое страшное — у него есть все шансы стать основным вектором развития политической ситуации на ближайшее обозримое будущее.