Бухенвальдский набат над Россией

18 августа исполнилось 95 лет со дня рождения Александра Владимировича Соболева, автора текста знаменитой песни композитора Вано Мурадели «Бухенвальдский набат», начало которой вы слыщали. Александр – его литературное имя (псевдоним), а при рождении нарекли его еврейские родители Исааком.
Это кажется невероятным, но почти за сорок лет существования и исполнения «Бухенвальдского набата» автором песни публично назывался и объявлялся только композитор. Да-да, сорок лет. Стихи и музыка «Набата» были написаны в 1958 году. Но лишь в 1997 году из статьи Марины Катысь в журнале «Огонёк» широкий круг читателей и слушателей узнал, что у песни есть поэт-соавтор, имя которого, наконец-то, стали публично называть и объявлять. Но к тому времени Александра Соболева не было на свете уже свыше десяти лет.
Статья Марины Катысь об истории создания «Бухенвальдского набата» легла в основу всех последующих публикаций на эту тему. Возьмем и мы этот источник за основу, дополнив некоторыми деталями из последующих публикаций.
Летом 1958 года Соболев с женой Татьяной отдыхал в городе Озеры Московской области. В тот год в Германии состоялось открытие мемориала Второй мировой войны «Бухенвальд». Сообщение радио о том, что на территории бывшего лагеря смерти возведена башня, увенчанная колоколом, который должен напоминать людям о жертвах фашизма и войны, дало толчок к написанию стихотворения «Бухенвальдский набат».
Уже через два часа после этого сообщения Соболев прочитал жене первые строки:

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон –
Это раздается в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь!
Сотни тысяч заживо сожженных
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.

Соболев отнес эти стихи в «Правду». Там их не приняли. Тогда он принес стихи в «Труд». Там они понравились, и в сентябре 1958 года «Бухенвальдский набат» был напечатан. Автор послал его композитору Вано Мурадели. Уже через два дня Вано Ильич позвонил по телефону и сказал: «Пишу музыку и плачу… Какие стихи!»
С только что написанной песней Мурадели пошел на радио. Но там песню встретили холодно. Художественный совет Всесоюзного радио «мягко упрекнул» уважаемого Вано Ильича за нетребовательность к тексту, а очень известный в то время поэт-песенник Лев Ошанин сказал: «Это же не стихи, а мракобесие: мертвые в колоны строятся!».
Но как раз в то время шла подготовка к Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Вене. В ЦК ВЛКСМ, куда Соболев пришел с «Бухенвальдским набатом», его оценили как подходящий по тематике и «спустили» песню «к исполнению» в художественную самодеятельность. В Вене она была впервые исполнена хором студентов Уральского университета и буквально покорила всех. Это был триумф. Ее тут же перевели практически на все языки, и участники фестиваля разнесли ее по миру.
Однако на родине, в СССР, песня стала известна позднее, когда вернулась в документальном фильме «Весенний ветер над Веной». Теперь уже и здесь остановить ее распространение было невозможно. Ее взял в свой репертуар Ансамбль песни и пляски Советской Армии под управлением Александрова.
Но вот загадка: как вспоминает вдова Александра Соболева Татьяна Михайловна, при исполнении «Бухенвальдского набата» имя автора стихов никогда не называли. И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: «Мурадели. «Бухенвальдский набат».
Как выяснилось много позже, попытки иностранцев встретиться с автором текста «Бухенваль-дского набата» всегда пресекались «компетентными органами» с формулировками: автор «в данный момент» болен; либо – автор «в данный момент» отсутствует в Москве. Известен случай, когда во время гастролей Ансамбля песни и пляски Александрова во Франции к его руководству обратился один из благодарных слушателей, чтобы узнать, каким образом он может передать в подарок автору стихов легковой автомобиль. Присутствовавший при этом разговоре «человек в штатском» ответил: «У него есть всё, что ему нужно!» (Александр Соболев в то время жил в бараке, и улучшения жилищных условий не предвиделось.)
Так кто же он, автор текста самой популярной в мире антивоенной песни?

Родился Александр (Исаак) Соболев в 1915 году в местечке Полонное на Украине. Исаак был последним ребенком в малограмотной еврейской семье, и когда мальчик стал слагать стихи, его отец озабоченно спросил у матери: «Чего он все время бормочет? Может, показать его доктору?». В 15 лет Александр отправился к старшей сестре в Москву. Там он стал слесарем на механическом заводе, вступил в литературное объединение при многотиражке завода, стал публиковать свои корреспонденции в городской газете и продолжал писать стихи.
Началась война, на которую Соболев ушел рядовым и с которой пришел в 1944-м дважды раненым инвалидом второй группы. После войны – работа в литейном цехе авиамоторного завода, заводская многотиражка… В этой газете и познакомился Александр с девушкой, ставшей его женой, с которой они прожили вместе 40 лет.
Резко критическая направленность газетных публикаций Соболева привела к тому, что его уволили «по сокращению штатов». В результате этого конфликта здоровье Соболева резко ухудшилось, и почти пять лет ему пришлось провести в различных госпиталях. Завершилось все это получением справки ВТЭК с фактическим запретом на любой труд. Временами болезнь отступала. Но о штатной газетной работе Соболев мог только мечтать. И дело было не только в запрете медиков – наступили годы, когда (как он написал в стихотворении «К евреям Советского Союза»):

О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь, в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов…

… Не мы как будто в сорок пятом,
а тот ефрейтор бесноватый
победу на войне добыл
и свастикой страну накрыл».

Соболев попытался получить помощь в устройстве на работу в горкоме партии. Инструктор, выслушав просьбу журналшиста и поэта, сославшись на национальность Соболева, сказал: «А почему бы вам не пойти в торговлю?»
Немного поддерживали Соболева коллеги-газетчики, время от времени тайком давая ему подработать, Так прошли годы. И вот в 1958-м грянул «Бухенвальдский набат».
Популярность песни росла с каждым днем. И были высокие оценки весьма авторитетных лиц. Писатель Константин Федин, например, так отозвался о ней: «Я не знаю автора стихов, не знаю других его произведений, но за один «Бухенвальдский набат» я бы поставил ему памятник при жизни». А вот другой отзыв. «Бухенвальдский набат» – песня-эпоха. И скажу без преувеличения – мир замер, услышав эту песню», – писал в «Советской культуре» поэт Игорь Шаферан.
Более того, в 1962 г. Соболев и Мурадели оказались в числе соискателей Ленинской премии — за одну только песню! — случай уникальный. И здесь возникла «непреодолимая» проблема: Соболев не являлся членом Союза писателей, не имел диплома, где в графе «профессия» значилось бы «поэт». Тогда оставили в списке только Мурадели. Но из песни слов не выкинешь…Кончилось тем, что и Мурадели не дали премию.
Соболев стал понимать, что его имя отстраняется от его стихов. Очень много писали о Мурадели. Восторженные письма со всего мира приходили мешками. Но Соболев о них ничего не знал, ни разу в жизни он не дал ни единого интервью, и никто не желал публиковать его новые стихи. Почему? Вскоре после взрыва популярности «Бухенвальдского набата» в квартире Соболева раздался телефонный звонок: «Мы тебя прозевали, но голову поднять не дадим…» Вычислить недовольных было несложно — «нормальная» (в кавычках) реакция на успех нелучшей части собратьев по перу.
Возникла старая, как мир, цепочка – замешанные на антисемитизме зависть, уязвленное самолюбие и ненависть. Тут к месту процитировать американскую юмористическую энциклопедию: «Успех – непростительное преступление в глазах окружающих». И вообще, как им мог нравиться поэт, заявляющий:

…Я не мечтаю о награде
Мне то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брел на мясокомбинат…

Отсутствие членского билета союза писателей причислило Соболева к «рангу неписателей и непоэтов» со всеми вытекающими проблемами. Он работал «в стол», в полной изоляции. Правда, стабильно получал авторский гонорар за повсеместное исполнение знаменитой песни. Это и спасало, иначе не выжил бы.
Соболев умер 6 сентября 1986 года. Его вдова 10 лет обивала пороги издательств в надежде опубликовать наследие покойного Соболева. И везде ей отказывали. Тогда Татьяна Михайловна продала в 1999 году доставшуюся ей после смерти матери трехкомнатную квартиру, купила однокомнатную, а на вырученные деньги издала сборник стихов «Бухенвальдский набат. Строки-арестанты».и единственный роман Александра Соболева – «Ефим Сегал, контуженный сержант». В 2006 году вышла её книга воспоминаний о муже под названием «В опале честный иудей».

http://www.cursor.net.au/