РПЦ: иродова закваска

Рпц : Иродова закваска

Первая книга, выпущенная издательством Московской патриархии в 1942 году называлась “Положение религии в России”. Заметьте, не в СССР, а именно в России. И касалась она важнейшего для вопроса: каково предназначение православия и верующих в стране, ведущей тяжелейшую борьбу с немецко – фашистскими захватчиками. Нужно оценить мужество православных иерархов, сумевших возвыситься над обидами и горестями, и заявить:” Церковная буржуазия видит гонение, главным образом, в отказе государства от векового своего союза с Церковью, в итоге чего Церковь, точнее церковные учреждения (например, монастыри), и духовенство, как сословие или профессия, лишились некоторых прав: владения землей и коммерческими предприятиями, разных сословных привилегий, сравнительно с простым народом, и т. П. Между тем, простой православный народ, слыша в Евангелии наставлении Христовы апостолам, читая послания апостола Павла или житие какого-нибудь героя христианства вроде святого Иоанна Златоуста, склонен видеть в происшедшей перемене не гонение, а скорее возвращение к апостольским временам, когда Церковь и ее служители шли именно своим настоящим путем, к какому они и призваны Христом, когда они смотрели на свое служение не как на профессию среди других житейских профессий, доставлявшую им средства к жизни, а как на следование призванию Христову. На этот овеянный народным идеалом, освященный наивысшими преданиями Православной Церкви и в то же время наиболее духовно плодотворный путь служения спасению людей наша Патриаршая Церковь и пытается стать и к тому же призывает и своих служителей. Численно Церковь понесла за время после революции большие потери. С отделением Церкви от государства сняты были всякие преграды, искусственно задерживавшие людей в составе Церкви, и все номинальные церковники от нас ушли”.
Прошло ровно 70 лет. По истроическим меркам совсем немного. Изменилось и положение церковной буржуазии и верующих, изменилось взаимоотношение государства и церкви.
Не случайно в Росси идет ожесточенный спор по поводу истинной роли в политической и культурной жизни  Православия, как религии правящего класса. Неважно какого, времен развитого социализма или нынешнего, определить суть которого цензурным языком не представляется возможным..
Однако ничто не ново под луной. Во времена почти вегетарианские любимым занятием разного рода доцентом с кандидатами было написание разного рода концепций и программ, по которым ныне можно определить степень дурости советской  интеллегнции, твердо усвоившей слова классика о том, что нет ничего лучше хорошей теории. Иерархи русской православной церкви, окончившие академии и совпартшколы времен застоя, так же не устояли перед искушением и выдали в 2000 году на гора основополагающий труд с громким названием, претендующим на научный изыск “Основа социальной концепции Русской Православной церкви”. Читали или нет его в Кремле, установить доподлинно не удалось, но вряд ли дело обшлось без властной длани, но клир должен дежать этот труд на рабочем столе или выучить его наизусть, чтобы не походить на школяра, плохо выучившего заданный урок.
Как известно, все уже твердо выучили наизуть выражение: “Не спрашивай о чем идет речь, речь всегда идет о деньгах”. Поэтому создатели сей концепции тоже слегка коснулись этого вопроса, изложив свое понимание изложенного в заповедях божьих.
“Под собственностью, – записано в “Концепции” –  принято понимать общественно признанную форму отношения людей к плодам труда и естественным ресурсам. В число основных полномочий собственника обычно включают право владения и пользования, право управления и получения дохода, право на отчуждение, потребление, изменение или уничтожение объектов собственности. В прошлом веке французский социалист П.-Ж. Прудон сказал, что «собственность — это кража». Нынешние россияне в массе своей на стороне господина социалиста, да кто ж их об этом спрашивает?
“Церковь не определяет прав людей на собственность, – пишут авторы концепции. Как говорится и на том спасибо. “Однако материальная сторона человеческой жизни не остается вне ее поля зрения. Призывая искать прежде всего «Царства Божия и правды Его» (Мф. 6. 33), Церковь помнит и о потребностях в «хлебе насущном» (Мф. 6. 11), полагая, что каждый человек должен иметь достаточно средств для достойного существования. Вместе с тем,  Церковь предостерегает от чрезмерного увлечения материальными благами, осуждая тех, кто обольщается «заботами, богатством и наслаждениями житейскими» (Лк. 8. 14). В позиции Православной Церкви по отношению к собственности нет ни игнорирования материальных потребностей, ни противоположной крайности, превозносящей устремление людей к достижению материальных благ как высшей цели и ценности бытия.

Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство о том, угоден или неугоден он Богу.
Отношение православного христианина к собственности должно основываться на евангельском принципе любви к ближнему, выраженному в словах Спасителя: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13. 34). Эта заповедь является основой нравственного поведения христиан”. О том, как некий Владимир Гундяев возлюбил своего ближнего  на 20 миллионов рублей, известно всем. Мог бы возлюбить и на большее, но, видимо, вовремя вспомнил о “Концепции…”, дело оставил на потом.
Радует, что “Перед лицом политических разногласий, противоречий и борьбы Церковь проповедует мир и соработничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания”. И строго напоминает верующим: “Невозможно участие церковного Священноначалия и священнослужителей, а следовательно, и церковной Полноты, в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких, как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и так далее. В то же время ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян, наравне с другими гражданами, в народных волеизъявлениях путем голосования”. Без слез эти строки читать невозможно.
Хотелось бы знать, кто тут другие граждане? Кого имеют в виду авторы концепции
Авторы “Концепции…” прописали: “В то же время существуют области, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут оказывать помощь государству, сотрудничать с ним. Это:
а) политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров;
б) ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны;
в) непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию.
Насчет разведывательной деятельности понятно, а вот иная деятельность, это уже какое – то “ноу – хау”.
Но вот что важно. Как утверждается:” Традиционной областью общественных трудов Православной Церкви является печалование перед государственной властью о нуждах народа, о правах и заботах отдельных граждан или общественных групп. Такое печалование, являющееся долгом Церкви, осуществляется через устное или письменное обращение к органам государственной власти различных ветвей и уровней со стороны соответствующих церковных инстанций”. Поэтому обращение к российскому суду с просьбой смягчить наказание “кощуницам” – это из области “печалований”, так сказать, долг церкви. Какая только церковная инстанция это печалование оформило? Ведь, как утверждается :” Если человек совершил против другого неправедный поступок, то ущерб, нанесенный целостности божественного миропорядка, может быть восполнен через страдание преступника или через помилование, когда нравственные последствия греховного деяния принимает на себя милующее преступника лицо (правитель, духовник, община и так далее). Страдание исцеляет пораженную грехом душу. Добровольное же страдание невинных за грехи преступников суть высшая форма искупления, имеющая своим пределом жертву Господа Иисуса, взявшего на Себя грех мира (Ин. 1. 29)” хочется знать, кто принял добровольное страдание? Кто из правителей, духовников, где расположена та община, которая готова к “печаловаться” за богохульников?
Сравните о чем говорили русские православные иерархи верующим в 1942 году. Когда страна находилась в смертельной опасности, какие проблемы они решали и каков был уровень  веры и духа? Они менее всего думали о мирских благах, собственности и прочих жизненных прелестях. Они рисковали порой жизнью и свободой, но жили в согласии со своими убеждениями и находили силы служить своему отечеству.
Насколько нужно не любить Отечество, чтобы в труднейший час раздрая и раззора набивать карманы и ублажать свою утробу?
Какая же закваска у нынешних служителей, нарушивших устои православной веры, предавших дух и волю русского народа?
Пусть каждый сам отыщет ответ на этот вопрос!