Уроки либерального

Наблюдая за процессом в Хамовническом суде, невольно начинаешь вспоминать Козьму Пруткова: «Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим». 

Читаешь твиттер: пуськи - прям столпы революционности, Фигнер и Засулич в одном лице, Фейгин – не то Кони, не то Плевако вместе взятые.

Стоит включить картинку, и дым убогой пропаганды рассеивается. Три ленивые, перезревшие девицы строго по тетрадке, как на семинарах в нынешних российских вузах, невыразительно бубнят кем-то написанный текст. 

Любой дьячок в сравнении с ними - яркий образец ораторского искусства. Обычно таких чтиц в духе начальной школы гоняют на занятиях и в хвост и в гриву, чтоб неповадно было петь с чужого голоса, чтоб знали, что пришли в вуз не в скорости чтения соревноваться, а анализировать прочитанное, давать взвешенную критическую оценку усвоенному материалу.

А тут - на тебе: тупое бормотание выдается за образец героизма и протеста. Чего они хоть бормочут-то? Чего там понаписали, чего такого важного, что оторваться от тетрадки нет никакой возможности?

Слог, конечно, не блестящий. Это тебе не Золя и даже не Войнич:

Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм. И эта болезненность взрывается резонансом, когда задеваешь назревшие нарывы. Эта болезненность сначала долго и публично замалчивается. Но позже всегда находится разрешение через разговор.

Что это за лепет? Ведь перед нами, кажется, журналистка будущая говорит, акула пера, так сказать.

Вы можете представить взрыв болезненности резонансом? Я сколь не пытаюсь представить, все не могу. Наверное, мозговых веществ не хватает.

Меж тем стиль изложения удручающий - смесь невнятного лепета педагогически запущенного ребенка с канцеляритом и плакатно-агитационными оборотами. Однако, совсем устрашающе это звучит на видео. Когда читаешь, пропадает эффект размазанного нудения, о котором я говорил выше.

На общественном уровне для разговора о проблеме часто нужна ситуация - импульс. И интересно, что наша ситуация уже изначально деперсонифицирована.

Прямо «лет ми спик фром май харт». Такое впечатление, что ряд наших политиков имеет с пуськами одних и тех же спичрайтеров.

Образование, из которого начинается становление личности в социуме, фактически игнорирует особенности этой личности. Отсутствует индивидуальный подход, отсутствует изучение культуры, философии, базовых знаний о гражданском обществе. Формально эти предметы есть. Но формы их преподавания наследует советский образец. И как итог мы имеем маргинализацию современного искусства в сознании человека, отсутствие мотивации к философскому мышлению, гендерную стереотипизацию и отметание в дальний угол позиции человека как гражданина .

Пассажи о тоталитарности системы образования вообще-то излюбленная вещь у ленивых студентов. Поэтому для меня это не перлы мысли, а опознавательный знак - вот, еще одна из этой же когорты. Обычное дело: когда напрягаться неохота, когда хочется избежать тяжелой и кропотливой работы, без которой нет обучения, тогда начинается песня про подавление личности и индивидуальность, загубленную образованием. И вот теперь исполнение этой набившей оскомину пошлятины на бис в стенах Хамовнического суда.

Дальше бред и стремление изо всех сил показать свою образованность, а на деле ее отсутствие. Причем не только у чтицы, но и у тех, кто этот текст воспроизводит: ведь из стенограммы The New Times в ее первоначальном варианте было ясно, что для данного издания нет особого различия между онкологией, антологией и онтологией (это образованный класс у нас такой!):

Хочу заметить, что подобный способ становления, очевидно, препятствует осознанию внутренних и, в том числе, религиозных свобод, и носит массовый характер, к сожалению. Следствием такого процесса, как я только что описала, является онкологическое смирение, бытийное смирение социализации. Этот переход или перелом примечателен тем, что если воспринимать его в контексте христианской культуры, то мы видим, как подменяются смыслы и символы на прямо противоположные. Так, смирение, одна из важнейших христианских категорий, отныне понимается в бытийном смысле не как путь ощущения, укрепления и конечного освобождения человека, а, напротив, как способ его порабощения. Цитируя Николая Бердяева, можно сказать: «Антология смирения» - это антология рабов божьих, а не сынов божьих».

Далее Алехина говорит еще много и пространно, но я даже не знаю, какой степенью терпения надо обладать, чтобы выдержать самодовольный тетрадочный бред студентки, слагающийся из хаотичного нагромождения звучных имен и терминов, текст, лишенный всякого смысла.

Подарок гурманам абсурдистики - сочетание самодовольного богословия Алехиной с марксистским учением об истине, претенциозное высказывание без малейшего понимания сути:

Я считаю, что религиозная истина не должна быть статичной. Что необходимо понимание и моменты путей развития духа. Испытаний человека, его раздвоенности, расщепления. Что все эти вещи необходимо переживать для становления. Что только посредством переживания этих вещей человек может к чему-то прийти и будет приходить постоянно. Что религиозная истина - это процесс, а не оконченный результат, который можно засунуть куда угодно.

Нет, это очаровательно, я считаю . И вот вся Церковь, пораженная применением учения об истине как процессе из школьной марксистской диалектики, подобрав полы рясы срочно бежит превращать Истину Христа в процесс по слову алехинскому.

"Засунуть куда угодно" , думаю, можно не комментировать, Что поделаешь, навязчивая идея.

Бред, бред, дикий бред. Можно и не дослушивать до конца - все равно «не зачтено». Как «не зачтено» выступление Фейгина, о котором тоже говорили только в превосходной степени. Как «не зачтено» все то, что говорит и делает наша либеральная общественность. Невежество, алогизм, отсутствие должной аргументации, невладение темой и материалом, отсутствие практической значимости, как пишут в разгромных рецензиях - все это является основой для выставления соответствующей оценки. Она выставляется комиссией - народом. Переэкзаменовки не будет.

Но это народ так оценивает. А с точки зрения нашей либеральной, вузовской интеллигенции, девицы не только заслуживают, но и имеют оценки «отлично». Все на хорошем счету, все с дипломами и положительными характеристиками в плане учебы.

Как же так получается? Что это значит? Откуда такое расхождение между тем, что видно непосредственно сразу же любому образованному человеку и теми криками о гениальности «страдалиц», которые раздаются среди либеральной общественности? Почему все проходят мимо, почему не обратят внимание на столь кричащее расхождение формальной оценки и реальных навыков, умений, формальной образованности, искушенности, как сказал бы в свое время Киреевский, и реального бескультурья, цинизма, беспринципности?

Ответ простой – очевидно, народная, здоровая точка зрения на воспитание и обучение давно выветрилась из нашей школы, из наших вузов.

Они ведь не с неба берутся, все эти молодые рассерженные люди. Не самозарождаются как мыши в ветхих тряпках. Это мы их пестуем, выпускаем. Общество старается, старается общим строем жизни, общей распущенностью и аморализмом. Но более всего вуз старается, вуз, превратившийся в школу этого невежества, бескультурья и аморализма, в последние годы. Многие из наших вузовских светил, наставников молодежи, будто в эмиграции живут в России, демонстрируют и безразличие, и пренебрежение, и незнание ее традиций, ее культуры. Живут либеральными такими замкнутыми диаспорами, с портретами Сахарова и Гайдара на стенах, читают по утрам «Грани», «Новую», заслушивая все это газетное пойло «Эхом Москвы». В качестве научной основы – Хайека, Пайпса, Глюксмана, Бзежинского под мышку - и вперед, на проповедь свободы и прогресса в вузовскую аудиторию.

Неудивительно, что после таких проповедей подкованные идейно, получившие индульгенцию на любой грех во имя «свободы» и «творчества» студенты креативно скачут по храмам и поют матерные песни в общественных местах, именуя это искусством и политической активностью. Наша профессура с университетско-вузовской кафедры штампует таких носителей современного искусства и современных нравов пачками. Вместо знаний - основы либеральной идеологии, вместо дисциплины и дистанции - панибратство и едва ли не свальный грех, вместо воспитания - пестование порока, развращение умственное, теоретическое. Воспитание в вузе, конечно, штука поздняя. Личность пусть еще и не сложилась, но костяк нагуляла. В идеале еще можно спрямить и поправить, вставить мозги и привить хоть какой-то здравый смысл. На деле занимаются обратным, закрепляют самые низменные инстинкты, давая им теоретическое обоснование. Учителей разврата хоть отбавляй – целая Европа с Новым Светом, выбирай на вкус: от бардов с гитарками до Фуко и Делеза.

Да, молодость и чушь - неразлучные подруги. Молодость – время чуши, но чуши прекрасной, романтической, возвышающей, время высоких порывов. Здесь же либеральные старцы и либеральные университетские дамы потакают не прекрасной чуши, а глупости в этой самой молодости, оседлывают волну и катят в свое удовольствие, наслаждаясь ролью пастырей вседозволенности: вечно молодые - вечно пьяные. Ответственности за плоды своей, если так можно сказать, преподавательской деятельности никакой. Желание у них лишь одно, такое же, как и везде - быть популярным, попасть в рейтинг, стать водителем человечества. Откуда берется? Да из того же индивидуализма и безделия.

Еще веховцы, кажется, писали, что наша интеллигенция не готова и не приучена к труду как к повседневной деятельности, к дисциплине, к нравственному сознанию ответственности за свою деятельность. За сто лет ничего не изменилось. Все то же. Долбят молодежь нигилистическими либеральными идеалами: подобные плодят себе подобных. Узкий жалкий мирок, пышущий ненавистью ко всему народному. Школа нигилизма, уроки либерального вместо «уроков французского».

От молодежи ждут патриотизма и уважения к национальным традициям культуры. Откуда ж им взяться! Ведь здесь виновато само Отечество не только безразличным отношением к гражданину, к человеку, но и постановкой за дело воспитания людей, которые и вовсе им не должны заниматься; людей, которые дальше хрестоматийных "люби себя, чихай на всех" , " все относительно" , " индивидуальное выше общественного" ничего более придумать и не могут; людей, у которых поле зрения не простирается дальше борьбы за заведование кафедрой и блистания перед молодежью.

Пуськи цинично рассуждают об относительности всего и вся в суде, с апломбом поучая всех вокруг о субъективности искусства и его новых современных канонах. Это кто ж их этой ереси научил, кто надоумил такой мещанской «премудрости»? Кто из года в год вел их в числе лучших, кто и сейчас продолжает давать им положительную характеристику?

Да все та же либеральная затхлая вузовская среда! Среда, чьим канонам они полностью отвечают, среда, которая не хочет знать никаких иных норм и правил, кроме собственных изобретенных.

Почему? Да потому что они - соль земли, и им все дозволено. В том числе и соблазнять малых сих, умножая себе подобных.