Как американцы в Роскосмосе у Поповкина военную тайну украли

«Мир новостей» Владимир Поповкин. Фото federalspace.ru

«Роскосмос» в последние годы не только проедал миллиарды, но и помогал космическим программам Пентагона

Руководство Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева «слило» американским компаниям «Боинг» и «Локхид Мартин» все секретные отечественные разработки в области ракетостроения

7 августа случился очередной космический конфуз России — ракета «Протон-М» не смогла вывести на расчетную орбиту два спутника связи «Экспресс-МД2» и «Телеком-2». Как выяснилось, подвел разгонный блок «Бриз-М», не сработавший в штатном режиме, — вместо 6 часов он проработал всего 7 секунд, после чего выключился. К слову сказать, почти год назад, 18 августа, очередной «Протон» завалил спутник «Экспресс-АМ4», и вновь из-за «программной ошибки» в разгонном блоке «Бриз-М».

Уже на следующей неделе 14 августа написал заявление об отставке Владимир Нестеров — генеральный директор Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева. Таким образом, после прошлогодней серии запусков космического мусора начались реальные отставки непосредственно в отрасли. Насколько они окажутся эффективными — в очередном журналистском расследовании специального корреспондента «МН» Марата Хайруллина.

Удивительно, но после очередной знаковой аварии в оте­чественном космосе пресса даже особенно не кошмарит Роскосмос. Видимо, шок прошлого года позволил нам всем смириться с мыслью, что наша страна теперь, мягко говоря, не ведущая космическая держава. Слава богу, что еще пока хоть космическая. Но на этом фоне вызывает какое-то особенное недоумение бравый пафос нынешнего главного автора скандала — Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева. Спустя неделю после аварии на заглавной странице сайта Центра красовалась бодрая реляция об успехах, из которой любой желающий может узнать, что Центр присоединил к себе шесть предприятий отрасли. Количество работников возросло до 40 тысяч, выручка — до 43 миллиардов рублей и т.д. А если прочесть еще статистику запусков, то получится, что последняя неудача — так, мелочь: с 2008 года грохнулось всего четыре «Протона» и один «Рокот» (легкая ракета тоже производства Центра Хруничева). Правда, все четыре из-за пресловутых разгонных блоков «Двина-ДМ (1)» и «Бриз-М (3)». Но всего-то запущен 31 «Протон».

Но если посчитать более точно, то в интересах России запущено 17 ракет и три неудачи пришлись именно на наши спутники. То есть каждый шестой запуск «самой надежной в мире» (цитата) ракеты «Протон» в интересах России проваливается. При этом все три неудачных старта несли стратегическую нагрузку в виде спутников так называемого двойного назначения, например, аппараты «Экспресс-МД» и «Экспресс-АМ» должны были быть задействованы в системе стратегической подвижной президентской связи (в нее, к слову сказать, включен тот самый «ядерный чемоданчик»). И эти аппараты построены тоже в Центре Хруничева. Иными словами, все неудачные запуски надо как бы возводить в куб, чтобы понять реальное положение дел.

И, собственно, все специалисты и неспециалисты это делают. Видимо, кроме самих руководителей. Сразу после того как Нестеров написал заявление об отставке, в прессе появилось какое-то безадресное мнение со ссылкой на неких экспертов космической отрасли — мол, Нестеров за годы работы в качестве гендиректора фактически поднял Центр с коле . Не знаю, о каких экспертах идет речь, но на пиаре, что называется, далеко не улетишь. Давайте все же попробуем разобраться по сути, с каких таких колен поднял предприятие Нестеров.

Владимир Евгеньевич пришел в качестве генерального директора одного из ведущих российских предприятий космической отрасли в 2006 году. После отставки его предшественника Александра Медведева и тоже после серии жестких провалов — знаменитая и надежная ракета «Протон» и тогда падала. Но и тогда, и сейчас смену руководителя связывали с лоббизмом интересов руководителей Роскосмоса. Тогда Федеральным космическим агентством руководил Анатолий Перминов, и все реформы в Центре были направлены на усиление государственного влияния в лице Роскосмоса. Это прежде всего касалось экспортной деятельности.

Дело в том, что Центр первым в российской космической отрасли вышел на международный рынок, создав первое совместное предприятие с компанией «Локхид Мартин» чуть ли не сразу после развала Союза — в 1992 году. С 1993 года до 2006-го было осуществлено 55 космических запусков «Протонов» в интересах иностранных заказчиков по средней цене от 80 до 100 миллионов долларов за запуск. Эксперты даже по самым заниженным ставкам оценивали прибыль в два миллиарда долларов. Где они осели и у кого эти деньги, до сих пор большая загадка.

Более того, когда в 2006 году предприятие проверила Счетная палата, то всплыли очень неожиданные вещи. Оказывается, с самого начала совместное предприятие контролировалось американцами и до 2007 года в совет директоров СП не входил ни один представитель России. Причем документы на организацию предприятия были оформлены таким образом, что российское государство вообще не может предъявить претензии за использование своей интеллектуальной собственности. И Счетная палата установила это четко — документы были так оформлены (или, если точнее, не оформлены) именно по умыслу российской стороны. То есть это была очевидная афера.

Но и это еще не все. Незадолго до проверки «Локхид Мартин» вышел из проекта (мы еще вернемся к этому факту, пока просто запомните его), а акции успешного предприятия выкупили неизвестные физические лица, предпочитавшие держать деньги в офшорах. Само собой, кто они — никто не знает. Правда, назывались какие-то звучные фамилии из числа тогдашних близких к власти чиновников, «красных директоров», и «политических тяжеловесов», но как-то не очень внятно.

Забегая вперед, хочу сказать, что если судить по сайту Космического центра, то Нестеров считает одной из главных своих заслуг на посту гендиректора возвращение контроля над этим СП российскому государству. Но здесь тоже не все так просто. Во-первых, это было сделано за счет средств государственного бюджета России. И, как установила та же Счетная палата, Россия выкупила права на продажу собственных ракет у американцев по максимально завышенной цене. Более того, за совершение сделки официальное вознаграждение в несколько миллионов долларов каждый получил американский менеджмент компании — президент и два вице-президента. В общей сумме — 10 миллионов долларов. И после этого Центр Хруничева ввел по своей квоте в состав директоров этого СП этих самых людей. То есть эта даже не афера, а какая-то карусель — люди выдоили корову один раз, а потом стали доить снова. Сегодня у очень успешного на международной арене СП (выручка за прошлый год составила около 700 миллионов долларов) единственные учредители — российские предприятия РКК «Энергия» и Центр Хруничева. Но расположено оно почему-то в Америке, в нем нет ни одного российского сотрудника, и даже в совете директоров нет абсолютного представительства России — из шести мест только три у России, остальные — американцы, и руководит суперприбыльным предприятием американец, вообще не подконтрольный нашим законам. И, видимо, поэтому до сих пор неизвестно, куда и как поступает выручка от реализации пусков «Протонов». То есть заслуги Нестерова здесь, мягко говоря, очень спорны.

[“Мир новостей», 25.04.2012: «Нужно сказать, что главной загадкой РКК «Энергия» являются ее финансы. «Энергия» более чем на 80 процентов финансируется из бюджета через Роскосмос. На начало 2007 года, когда новым гендиректором стал Виталий Лопота, кредиторская задолженность предприятия составляла около 8 миллиардов рублей. Избрание Лопоты объяснялось именно необходимостью финансового оздоровления предприятия. Считалось, что он больше менеджер, чем ученый-инженер. И при вступлении в должность Лопота публично обещал снизить сумму задолженности. Но менее чем через пять лет, на август 2011 года, «Энергия» уже должна была более 30 миллиардов рублей. При этом в прямую заслугу Виталию Александровичу ставили выход акций «Энергии» на биржу: но только за первую половину юбилейного 2011 года капитализация корпорации упала в два раза, с 12 до 6 миллиардов рублей. То есть, даже зная только это, можно сказать, что «Энергия» находится в катастрофическом финансовом положении. 

Но самая большая загадка - на что расходуются эти привлеченные средства. В 2007 году на стапелях Завода экспериментального машиностроения (ЗЭМ) РКК «Энергия» находилось 23 «Союза» и «Протона». В 2011-м - 27. При этом за пять лет произошло свертывание общего объема работ корпорации почти в 2 раза, особенно в области научно-технических разработок. На сегодняшний день закрыты программы «Клипер» и «Русь» (частично многоразовый космический корабль). После производства и запуска спутников «Ямал» «Энергия» не произвела ни одного нового космического аппарата, то есть корпорация полностью ушла с самого капиталоемкого сегмента космического рынка.

Кроме того, сорваны сроки выполнения программы по оснащению российского сегмента Международной космической станции - вместо пяти модулей сделано всего два.»]

Однако вернемся в 2006 год. Но даже это, было, по мнению Счетной палаты, цветочками. Вдруг выяснилось, что американцы открыли подобные СП буквально на всех основных предприятиях отрасли. У них там были свои кабинеты, сотрудники «Боинга», «Локхид Мартин», НАСА и даже Пентагона под видом консультантов СП открыто разгуливали по режимным цехам Центра Хруничева, «Энергии», «Прогресса» и т.д. Смотрели, учились, осваивали все самое интересное. Это была настоящая катастрофа — наша интеллектуальная собственность просто внаглую была похищена из-за, даже не поворачивается язык назвать это, попустительства со стороны руководителей этих предприятий.

Чтобы понять масштабы катастрофы, приведу лишь один пример. С 2003 года американцы начали закрывать все СП или выходить из них (имеется в виду на уровне крупных контор). Почему? Они взяли все самое интересное. На примере космической отрасли это выглядит так: больше всего США отставали от нас по стартовым технологиям и по носителям, особенно в плане двигателей. С 2006 года американцы начали реализовывать сразу пять проектов ракетных носителей во всех классах ракет. Причем три полностью частных проекта. И в двух проектах, мне это известно точно, руководителями основных исследовательских работ выступают выходцы из России — бывшие инженеры нашей космической отрасли. В остальных проектах широко используются опыт и наработки, конструкторские решения советских конструкторов. Мы американцам стали попросту не нужны — они взяли все, что было у нас самого интересного.

В сентябре 2011 года, когда еще месяц не прошел после провала очередного запуска «Протона», Нестеров дает очередное программное интервью на тему, как хорошо предприятие развивается. И вновь основное внимание уделяется поглощению новых предприятий. Нужно сказать, что с виду идея создать вертикально интегрированный холдинг на базе Центра Хруничева выглядит целесо­образно. По мнению тогдашних руководителей отрасли, проблемы с запусками, допустим, того же «Протона», происходили потому, что первую ступень ракеты делало одно предприятие, двигатель к нему — второе, а собирало третье. Эти предприятия надо объединить под одной крышей, и тогда все наладится. И государство пошло на это, выделив деньги на выкуп акций нужных предприятий. Эта операция, кстати говоря, сама по себе требует отдельного расследования. Многие эксперты утверждают, что акции предприятий, отягощенных огромными долгами, были выкуплены по явно завышенным расценкам в результате совершенно непрозрачных процедур. Огромные прибыли в пользу тогдашнего менеджмента Роскосмоса, судя по всему, осели в офшорах, а огромные долги этих предприятий, по официальной версии около 10 миллиардов рублей, вынуждено было гасить государство. По некоторым оценкам, прямой ущерб, причиненный государству в результате этого выкупа, может составить от 15 до 20 миллиардов рублей (долги плюс деньги на выкуп). Причем еще неизвестно, погашены эти долги или нет — финансовую отчетность Центра Хруничева тщательно скрывают. Но мне, например, известно, что задолженность предприятия за последние годы выросла в несколько раз — до 27 миллиардов рублей в 2011 году. Причем во время визита Путина на производство в 2009 году Центр уже был в так называемой красной зоне — его долги официально превышали оборот, и эта ситуация с тех пор не слишком изменилась.

Я хочу еще раз подчеркнуть: точно узнать здесь очень сложно — вся финансовая отчетность Центра Хруничева, видимо, и составляет главную государственную тайну этого предприятия, найти где-либо достоверные источники очень трудно.

Тем не менее в итоге уровень консолидации сборки ракет «Протон» вырос с 30 до 65 процентов, то есть на предприятиях, непосредственно контролируемых Центром с 2008 года. Но именно с этого момента начались неприятности с «Бризом-М». То есть как минимум пока этот проект руководства производством тоже является провальным как с технологической точки зрения (качество изделий явно упало), так и с финансовой (на предприятии образовались огромные долги).

Многострадальная «Ангара»

Нужно заметить, скупка за счет государства смежных предприятий не отразилась и на количестве новых разработок. Разгонный блок «Бриз» с 1992 года является, внимание: единственной полностью новой разработкой Центра Хруничева, который хоть как-то внедрен в производство!

Но история с «Бризом» интересна потому, что все остальные новые разработки Центра вообще до серии не дошли. Речь идет прежде всего о новой ракете «Ангара», которая должна прийти на смену «Протонам». Контракт на ее изготовление с Министерством обороны был заключен в 1992 году. И с тех пор государство исправно финансирует этот проект, причем, судя по всему, в никуда. Первоначально летные испытания были назначены на 2001 год, затем Центр умудряется заключить твердый контракт на старт «Ангары» с собственным СП, когда еще в его составе был «Локхид Мартин», на стопроцентный коммерческий пуск в 2003 году. И даже взял 62 миллиона долларов аванса. Естественно, ракета так и не полетела, а предприятие заплатило неустойку. А «Локхид Мартин» запустил собственную ракету «Атлас-5», конструктивные решения которой до боли напоминают некоторые наши наработки по «Ангаре». Она даже внешне похожа на «Ангару». Случайность, наверное.

Следующий пуск «Ангары» назначили на 2010 год, но вместо запуска Нестеров попросил во время визита Владимира Путина на предприятие еще около 7 миллиардов рублей, чтобы «Ангара» наконец взлетела «во втором-третьем квартале 2011 года». Деньги дали и еще добавили 10 миллиардов «на техническое перевооружение предприятия» под запуск новой ракеты. В начале 2012 года об «Ангаре» снова вспомнили, но теперь Нестеров дипломатично даты запуска не называл, а выдвинул своего рода ультиматум: «Ракета взлетит через два-три года после того, как будет построен специальный стартовый комплекс под нее на космодроме в Плесецке». А на сайте Центра пиарщики туманно рассуждают о перспективах на 2015 год. Одним словом, что реально происходит с «Ангарой», никто не знает. Хотя ее фактический аналог и конкурент, американская ракета «Атлас-5», уже почти 10 лет успешно летает.

К слову сказать, конфуз случился и «с техническим перевооружением Центра Хруничева» на 10 миллиардов, выделенных в 2008 году. Как только во время визита Путина Нестеров бодро отчитался о проделанной успешной работе в этом направлении, появилось открытое письмо работников предприятия президенту Медведеву с просьбой спасти производство, где, в частности, говорилось: «Мы, работники ГКНПЦ им. М.В. Хруничева, хотим узнать, когда придет конец беспорядку, который творится у нас на предприятии. Руководство предприятия некомпетентно. Ключевыми менеджерами предприятия не озвучено ни одной программы, позволяющей исправить ситуацию или хотя бы стабилизировать ее. Покупаются офисные и производственные атрибуты по цене в два, а то и в три раза выше рыночной стоимости, производится ремонт со сметой затрат, соизмеримой со строительством дворца. Для того чтобы отчитаться за потраченные деньги, создается показной цех, в котором даже установлен маленький водопад. Притом в других цехах текут крыши, заливая дорогостоящее оборудование. Приобретаются новые станки и используются не по назначению либо простаивают по причине отсутствия режущего инструмента и запчастей. Ни один человек не понес ответственности за неразумное использование финансовых средств…»

После этого во всех релизах Центра Хруничева, касающихся этих вопросов, появилось дипломатичное выражение: «Все деньги одинаковым образом были распределены между всеми предприятиями Центра».

Катастрофа без последствий

О том, что творится на ГКНПЦ имени Хруничева, можно писать еще долго. Например, проблемы со спутниками — тема для отдельного даже не журналистского, a прокурорского расследования.

Считавшийся самым высокотехнологичным, российский спутник «Экспресс-АМ4», изготовленный в Центре, загублен. Это все знают, но никто не говорит, что развитие телекоммуникационной отрасли в отдаленных районах России из-за этого остановлено на неизвестный срок. Хруничевская ракета «Рокот» загубила «Гео-ИК-2» (вновь из-за «Бриза»), созданный для того, чтобы вернуть Россию в область орбитальных геодезических исследований. Про ­ГЛОНАСС я и не говорю. Иногда складывается впечатление, что любой спутник, отвечающий за стратегические интересы России, обречен еще до старта. С ними уже по пути к месту старта начинает происходить всякая чертовщина — запуск отменяют, поезда врезаются, спутники непонятным образом повреждают при перевозке в самолете, неправильно программируют и т.д. и т.п. К слову сказать, в государственной программе развития космической отрасли до 2015 года было заложено 6 таких глобальных программ с использованием спутников. На сегодняшний день они все провалены!

Спутники научно-исследовательские, военного назначения, спутники связи, спутники дистанционного зондирования Земли и т.д. — сегодня это важнейшая отрасль мировой экономики. На нее приходится до 95 процентов всех мировых финансов, направленных на развитие космических технологий. Космические пуски, где Россия якобы еще лидирует, занимают в этой массе всего два процента. И даже здесь мы стремительно теряем свои позиции. А что происходит в области спутников — это уму непостижимо. И я к этой теме еще обязательно вернусь, а пока, поверьте мне на слово, ситуация такова, что впору говорить о прямой диверсии. Есть ряд прямых фактов, указывающих на это.