«Рейтинг Путина нетипично высок»

«От популярности первого лица очень многое зависит в устойчивости политической системы. Соответственно, для того чтобы колебания рейтинга не были проблемой для политической стабильности, нужно укреплять доверие к институтам», – заявил газете ВЗГЛЯД политолог Михаил Ремизов. Так он прокомментировал итоги очередного опроса социологов о популярности Владимира Путина.

По данным обнародованного накануне опроса «Левада-центра», президенту Путину по-прежнему симпатизирует огромное большинство избирателей. Так, доля тех, кто одобряет деятельность Владимира Путина, составила 63% – это лишь на 4% меньше, чем в июле. 22% респондентов заявили, что они не против еще одного президентского срока Путина (в марте их было 17%), 7% хотели бы, чтобы в 2018 году его на посту президента сменил Дмитрий Медведев (6%). Почти половина опрошенных (49%) хотят, чтобы третий президентский срок стал для Путина последним, сообщили в четверг «Интерфаксу»социологи.

Респондентам также был задан вопрос о том, чем, прежде всего, руководствуются представители высшей федеральной власти России в своей деятельности. Большинство опрошенных ответило, что находящиеся у власти люди действительно хотят «превратить Россию в современную, экономически развитую, социально благополучную страну» и вернуть ей «статус великой державы, восстановить прежний геополитический баланс сил» (по 25%).

Опрос проводился 17–21 августа по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных  пунктах 45 регионов страны.

«Такого рода опрос – это чистой воды манипуляция, – заметил в разговоре с газетой ВЗГЛЯД профессор НИУ-ВШЭ Олег Матвейчев, ранее занимавший высокий пост в кремлевской администрации. – Если я вам скажу: «Не думай о желтой обезьяне», вы все равно хоть на секунду о ней подумаете. Так и здесь. Человек вообще не думает, что там будет через шесть лет с политикой. Нормального человека это не интересует. Его останавливают на улице и задают жесткий, резкий вопрос: «А вот что будет через шесть лет?.. Путин или не Путин?» Человек, как правило, во-первых, обескуражен таким вопросом. В течение той секунды, когда надо ответить, он думает, как бы «сумничать», не показавшись дураком. С другой стороны, как бы дать социально приемлемый ответ – то есть то, что он примерно привык слышать от окружающих. В-третьих, он в данный момент, может быть, чем-то неудовлетворен, обозлен и так далее... На неконкретный вопрос дается очень неконкретный ответ».

Матвейчев напомнил, что ранее в августе тот же «Левада-центр»обнародовал итоги другого опроса, в котором россиянам задавали традиционный вопрос, кого из политиков они поддерживают в данный момент.

«И там 55 процентов четко говорят, что не видят Путину никакой альтернативы на данный момент. Вот на конкретный вопрос получаешь конкретный ответ... А когда начинаешь там – «через шесть лет» или «через восемь» и «если будет то или сё» – получается мутная вода. А в мутной воде всегда приятно половить рыбу. Вот они ее и ловят, и такие дешевые сенсации пытаются выдать», – подытожил политолог.

Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, отвечая на вопросы газеты ВЗГЛЯД, обратил внимание на то, что рейтинг Путина существенно выше, чем у действующих глав западных стран, но призвал готовиться к временам, когда эта ситуация изменится.

ВЗГЛЯД: Михаил Витальевич, по итогам своего последнего опроса «Левада-центр» утверждает, что популярность президента несколько снизилась. С чем это может быть связано?

Михаил Ремизов: Колебания рейтинга поддержки были и будут иметь место в дальнейшем. Но все равно уровень поддержки остается на приличном уровне. Пожалуй, тренд на снижение уровня поддержки власти вполне естествен, потому что путинский рейтинг, конечно, был всегда некой политической аномалией. И он остается высоким, нетипично высоким, если сравнивать с другими странами, с развитыми демократиями.

Я думаю, что вывод такой: властям в России, так или иначе, надо действовать в тех условиях, в которых уже давно привыкли жить и работать власти в развитых странах, в устоявшихся демократиях.

В целом это, скорее, естественно для современной демократии, чем чрезвычайная ситуация. Падение рейтинга не является обвальным, поэтому есть время для того, чтобы перестроить политическую систему рейтингократии, усилив институты.

ВЗГЛЯД: Почему рейтинг Путина настолько выше, чем рейтинги лидеров Евросоюза или США?

М.Р.: Да, он по-прежнему существенно выше, чем рейтинг действующих глав таких государств, как США, Германия, Франция. Такое внимание к рейтингу главы государства связано с тем, что доверие к институтам слабое. От популярности первого лица очень многое зависит в устойчивости политической системы. Соответственно, для  того чтобы колебания рейтинга не были проблемой для политической стабильности, нужно укреплять доверие к институтам.

ВЗГЛЯД: Судя по опросу, почти половина россиян хотят, чтобы через шесть лет президентом стал не Владимир Путин и не Дмитрий Медведев, а «другой человек». Растет запрос на новые лица?

М.Р.: Мне кажется, что проект «Преемник» еще в конце 90-х показал себя – такую технологию омоложения системы, сохранения системы за счет смены лиц. И сейчас, когда очередной жизненный цикл политической системы подходит к концу, вполне естественна попытка сохранить стабильность и устойчивость системы за счет смены лиц. В 2018 году это вполне ожидаемо или, по крайней мере, вполне возможно. Безусловно, такой запрос существует.

ВЗГЛЯД: Как заявил газете «Коммерсант» заместитель секретаря генсовета «Единой России» Андрей Исаев, «если завтра начнется война между Израилем и Ираном, а Владимир Путин сможет «уберечь страну от вмешательства в этот военный конфликт, то за четвертый срок Путина будет выступать уже 90% опрошенных». Вы бы согласились с ним? Или же война на Ближнем Востоке – это все же слишком далекая тема для рядовых россиян?

М.Р.: Дело в том, что война с участием Ирана, если такую предположить, – это война с тенденцией перерастания в мировую войну или, по крайней мере, в конфликт с очень серьезными глобальными последствиями. Это, безусловно, повлияет на атмосферу в обществе и, в том числе, возможно, в сторону консолидации вокруг Путина.

Другой вопрос, насколько вероятной мы считаем такую войну. Пока что Израиль придерживается тактики не прямых военных действий, я имею в виду диверсии против ученых или кибератаки и так далее. В принципе, эта тактика кажется довольно успешной.