Любовь. Секс. Тюрьма

О, женщины, я вас любил.

Я вас любил бы при луне,
Я вас любил бы на рассвете,
Любил бы и при светлом дне
И в исходящем жаром лете.
Любил бы вас я на снегу
И в горной хижине убогой,
На свежескошенном стогу
И на брегу реки пологом.
Любил бы вас на корабле
И на орбите, где летают,
На учрежденческом столе,
И там, где уж сосульки тают.
Любил бы вас я так, как мог,
Весь исходя в пыланьи жаром
От пальчиков прекрасных ног
До щек, окрашенных загаром.
Любил бы ваши плечи я
И губы, грудь, сосок укромный,
И бедер жгучая струя
Меня пронзала б страстью томной.
И кожи нежная вуаль
Мне б в пальцы трепетом вонзалась,
Когда б ласкал, отринув шаль,
Я в полутьме большого зала.
Я задыхаться бы хотел,
Не в силах губы разодвинуть,
Трепещущих в касаньи тел
Ни на мгновенье не отринув.

Всю нежность я бы вам отдал
И весь огонь прикосновений
И вашим бы навеки стал,
Все и с любой отдав бы вены.
И вашим прихотям рабом,
И вашей страсти и желаний
Я был бы словно скопидом
Пред грудой золотых мечтаний.
И был бы я неутомим
В труде любви прекрасно-трудном,
Десятки вскриков я б ловил
В мгновениях бесстыдно-чудных.

В искусстве страсти был бы я
Изобретателен, как мастер,
Что воскресил из забытья
Искусство павшей в Лету масти.

Во всем, во всем бы был вам мил,
И в кротости, и в исступленьи,
Лишая вас последних сил,
И в вас вселяя вдохновенье.

И было б время как песок
Летящей сквозь пустыню бури,
Неведом был б его исток
Под смех над гневом старых фурий.

О, женщины, я б вас любил,
Любил, как тыщи сонных братьев,
Восставших из домов-могил
Не объяснятся в кровной страсти.
Любил бы так, как никогда
В орбите Солнца не умели,
На взгляд любой ответив "ДА",
В любые бросившись метели,
В любые окна бросив свет
Своей любви, своей в вас веры
И жажды дать всегда ответ
На голос чувства в полной мере.

О, женщины, я б вас любил,
Любил бы так, как... но ответом
Звучит мне эхо в тишине
Тюремным камерным сонетом.
Так... бросьтесь, женщины, на штурм
На суд, Совет, прокуратуру,
На управленье всяких тюрьм
И прочую психиатуру.
Кричите громче, бейте в грудь,
Несите черные плакаты,
За что нам присудили жуть
Жить в пустоте безлюбой хаты.
Ведь посадив его во мрак,
Нас на безлюбье осудили.
Любовь, любовь, редчайший мак
Поэты лишь всегда растили.