Вся власть кланам

Фото: ИТАР-ТАСС Текст:

Коммуникационный холдинг "Минченко консалтинг" представил доклад "Большое правительство Владимира Путина и Политбюро 2.0". По итогам опроса 60 экспертов, авторы доклады пришли к выводам, что "российская власть — это конгломерат кланов и групп, которые конкурируют друг с другом за ресурсы".

Все кланы группируются вокруг восьми наиболее влиятельных и приближенных к президенту Владимиру Путину людей: вице-премьера и главы Роснефти Игоря Сечина, тандема Геннадия Тимченко и Юрия Ковальчука, имеющих свои интересы в ТЭК, генерального директора Ростехнологии Сергея Чемезова, мэра Москвы Сергея Собянина, бывшего вице-премьера Сергея Иванова, первого заместителя руководителя администрации президента Вячеслава Володина и премьера Дмитрия Медведева. Самому Путину в этой системе отводится роль арбитра в решении спорных вопросов между кланами. Кроме этого, есть сферы прямого контроля Путина, а именно: "вопросы долгосрочных газовых контрактов, управление газовой отраслью и собственно Газпром, а также контроль над системообразующими банками (ВЭБ, ВТБ, Сбербанк)".

В данный момент правящая элита, по мнению составителей доклада, кроме управленческих задач "ориентирована на то, чтобы обеспечить свою устойчивость на длительном временном промежутке" за счет конвертации власти в собственность и передачи этой собственности по наследству, а также отсев нежелательных членов элиты и поощрения желательных.

PublicPost побеседовал с автором доклада Евгением Минченко.

- Кто ваши эксперты?

- Это люди, которые выходят в российскую политическую элиту. Это крупный бизнес и чиновники, и те, кто входит в окружение так называемых членов и кандидатов в члены Политбюро.

- В чем принципиальная новизна доклада?

- Новизна доклада определяется принципиальной новизной ситуации.

- Почему вы провели это исследование? Кто заказчик доклада?

- Это модель, которой мы пользуемся для нашей внутренней аналитики при разработке тех или иных проектов. Просто вот решили сделать часть нашей внутренней аналитики публичной.

- В докладе говорится, что "система должна периодически создавать стимулы для перераспределения благ в пользу успешных и отличившихся членов". И вы выделяете три проекта, на основе которых будет происходить это тотальное перераспределение благ, а именно "новую приватизацию", "Большую Москву" и "Развитие Сибири и Дальнего Востока". Что основное? Где возможны противоречия?

- Борьба будет за приватизацию активов правильным людям и по комфортной цене. Сейчас группы аккумулируют ресурсы, есть компании, которые уже с кэшем и обладают серьезным ресурсом для того, чтобы в новой приватизации поучаствовать. Ну, например, тихий и незаметный Сургутнефтегаз, который накопил серьезные деньги. Прохоров может выступить достаточно серьезно в качестве союзника той или иной номенклатурной группы. Сечин пытается сейчас аккумулировать деньги Роснефтегаза для покупки новых активов под эту компанию.

Соответственно, против него ведется борьба Дворковичем как одним из представителей Медведевской группы.

- Как это отразится на политическом курсе страны? Раньше часто говорилось про раскол элит на тех, кто выступает за либеральные реформы, и тех, кто придерживается более консервативных взглядов?

- Какой раскол? Что вы? Да, была некая игра. Ну, например, есть группы, у которых все неплохо с медийным ресурсом, а есть те, у которых медийного ресурса вообще нет. Например, группа Сечина или Чемезова. Естественно, те группы, которые обладают медийным ресурсом, они заинтересованы в публичной дискуссии по тем или иным интересующим их вопросам. Или, например, есть группы, которые нацелены на стабильность, инерционный сценарий. А кому-то нужен, к примеру, конфликт с Западом для того, чтобы было можно предложить свои уникальные услуги в качестве посредника в достижении новых договоренностей и компромисса. Но такого, чтобы был раскол элит, чтобы кто-то хотел что-то кардинально поменять? Такого нет. В общем-то большая часть элит ориентированна на более-менее постепенные изменения.

- В докладе говорится о росте эффективности массовых и медийных кампаний? Что имеется в виду?

- Этот рост уже произошел. Это означает, что конфликты между теми или иными группами Политбюро будут все активнее выплескиваться в публичную плоскость. Мы это видим уже сейчас на примере противостояния вокруг группы ТЭК, когда публике сливаются те или иные ходы. С одной стороны — Сечин, с другой — антиСечиновская коалиция, флагманом которой сегодня выступает Дворкович.

А массовые эти кампании, потому что связаны с выводом на улицы людей, с активным вовлечением общества в дискуссию при использовании масс-медиа.

- В качестве одной из задач существующей элиты вы выделяете сохранение этой элитой своих позиций в долгосрочной перспективе, во многом за счет передачи собственности по наследству, создания некого подобия аристократии? Как это будет происходить?

- Они это уже делают. Вы только посмотрите, сколько детей как нашей бизнес-элиты, так и чиновничьей и силовой, возглавляют те или иные крупные компании, становятся президентами в госбанках. Процесс идет.

- А что насчет легализации зарубежной собственности?

- Вот это пока проблема. Тут основной инструмент это обмен активами, но пока мало кому удавалось успешно провести эти сделки. Была торпедирована сделка между Роснефтью и BP, состоялись совместные предприятия Роснефти с Total и ExxonMobil, но это не обмен активами, вот в чем принципиальная разница. Легитимация может произойти только тогда, когда соакционерами становятся иностранные компании, причем желательно статусные, но этого пока не произошло, и это — точка уязвимости нынешней правящей элиты.

- Руководствуются ли представители элиты только своими личными интересами при принятии решений, игнорируя государственный и общественный интерес? Общество для них только ресурс?

- Это все сложно. Думаю, что так или иначе у этих людей, у большей части, есть свои представления об общественном благе. У Путина того же самого, но, очевидно, что и для Кудрина в последнее время очень важен общественный эффект от его деятельности. Если продолжить логическую цепочку: передали они все детям, то есть дети будут частью правящей элиты, то есть им же не может быть все равно, в какой стране будут дети жить. Я человек очень практического склада, философия не мой бизнес, поэтому ничего о моральной стороне вопроса я сказать не могу.