Сталин и чума

Наши чувства притупились настолько, что мы слегка реагируем только на топор в голове.

В начале XVII века в Лондоне в театре «Глобус» самая простонародная публика затаив дыхание смотрела «Макбета», а уставшие моряки для развлечения и отдыха ставили своими силами «Гамлета». Те времена давно прошли. В XX веке для контакта с публикой уже требовался более сильный раздражитель, чем десяток трупов на сцене. Обыватель стал мощен. Непробиваем. Утвердился в своем самодовольстве. Получил образование. Кора его мозга превратилась в шлем. Думать шлемом он уже не мог. Он ожесточенно упорствовал в том, чтобы свести неизвестное к известному, привычному, правильному. Его пора было сбивать с ног, объявлять ему войну.

На этом военном поприще славно потрудились Бодлер, Бунюэль, Генри Миллер, Чарльз Буковски, Жан Жене, Антонен Арто. Жене писал такие пьесы, что спектакли, поставленные по ним, вызывали мощнейшие скандалы, которые обсуждались в парламенте Франции. Он воспевал злодеев, поэтизировал убийц, называя их сперму жемчугом, их плевки на грязном полу — хрусталем (и это еще самое приличное в его текстах), и обыватели с тоской наблюдали, как змеей в их мир заползало нечто новое, неизвестное, чему они не знали названия. Классики провокации умели нарушить покой обывателя.

Что мы имеем теперь?

В сфере шоу-бизнеса работают люди, которые провокаторами быть обязаны. И что же? «Жасмин избил муж». «Валерию избил муж». «Катю Гордон избил муж». (От популярной музыки мужья звереют?) Нет более консервативной сферы, чем мир шоу-бизнеса. Нет более предсказуемых людей, чем Борис Моисеев и Филипп Киркоров. Почему никто из эстрады и рок-звезд никого не эпатирует? Так, чтобы по-настоящему в краску вогнать, правдой-маткой ошпарить, голый зад показать. Хоть кто-нибудь, что ли, вышел бы под камеру и сказал: «Мы все тут бездари» — и плюнул бы в лицо коллеге.

По-настоящему хулиганить, материться и шокировать у нас всегда умели только хорошие поэты.
Захар Прилепин написал антисемитское просталинское письмо от имени евреев покойнику-генералиссимусу. Письмо тут же объявили провокацией.

Не могу согласиться. Человек сказал что думает. Наболело: «Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учеными. Мы обанкротили возведенные тобой предприятия и увели полученные деньги за кордон, где построили себе дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной урод. Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы и купили себе яхты».

Ничего не напоминает? Нет? «По Курской, Казанской железной дороге построили дачи — живут там как боги». Письмо Сталину чуть не дословно совпадает с текстом Высоцкого. Только не Высоцкого, а его персонажа, который по сюжету песни эволюционирует от простого придурка к придурку, у которого появилась цель в жизни: спасать Россию, используя для этого проверенный метод.

У Прилепина вовсе не провокация. И у Гюнтера Грасса (стихотворение о грядущей опасности израильского атомного удара по Ирану) не провокация. Так выглядят честно высказанные мысли. Что, безобразненькие? Ну какие есть.

Если бы Прилепин сочинял провокацию, он должен был бы воспеть не мифические добрые дела Сталина, а реальные его злодеяния, как в свое время Бодлер воспевал падаль, а Антонен Арто воспевал чуму. Тогда бы и только тогда это было бы продолжением славной традиции провокации.

Альбера Камю и Антонена Арто влекла и интриговала чума, писателей России влек и приковывал Сталин (например, Бориса Пастернака, Михаила Булгакова). И это не случайное совпадение. А то, что сделал Захар, не провокация. В народе этот жанр очень точно именуется «накидыванием г... на вентилятор» — такая разновидность троллинга предполагает затрагивание заведомо спорных взрывных тем.

Такими темами в рунете являются Сталин, евреи, гомосексуализм. Достаточно затронуть одну из них на выбор — и твоему тексту обеспечен интерес. Рецепт, прямо скажем, нехитрый. Предлагаю Захару Прилепину апгрейд проекта.

В следующий раз он может развить тему и добавить недостающий ингредиент — геев. Или хотя бы написать ответное письмо Сталина евреям для передачи его гомосексуалистам, например: «Дорогие пархатые! С трепетом прочел ваше письмо! У нас в аду все хорошо, троллим друг друга на сковородке по мере сил. Однако и это стало надоедать. Потому пишу вам. Отвечаю на ваши недоумения. У меня до вас, пархатые, руки просто не дошли. Я уже собирался окончательно решить ваш пресловутый вопрос. Но в этот самый момент меня схватил за руку Всевышний, и я убрался в ад, так что вы действительно всем обязаны мне, будь я проклят».

Для настоящей провокации мало наплевать на признанные ценности, необходимо еще воспеть всякую гниль, гадость, аморальность. Надо не просто возвести хулу на храм, но спеть гимн кладбищу и борделю. Так, что проститутка окажется святой, а святая — шлюхой. Надо вышвырнуть читателя в ту область, где он еще никогда не был. И там найти новую почву. Потому что анархия, товарищи, — мать порядка.

Но именно в этом и виден в первую очередь упадок культуры — в том, что высокий жанр провокации выродился в троллинг. Что же такое троллинг, это убогое дитя провокации? Чем он отличается от любого яркого высказывания, которое задевает нас? Тем, что в троллинге нет содержания. Его единственная цель — раздражать оппонента.

«Жизненный идеал Монморанси состоит в том, чтобы всем мешать и выслушивать брань по своему адресу. Лишь бы втереться куда-нибудь, где его присутствие особенно нежелательно, всем надоесть, довести людей до бешенства и заставить их швырять ему в голову разные предметы, — тогда он чувствует, что провел время с пользой. Высшая цель и мечта этого пса — попасть кому-нибудь под ноги и заставить проклинать себя в течение целого часа. Когда ему это удается, его самомнение становится совершенно нестерпимым». Почему у добрых друзей из повести Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» вырос такой истеричный пес, я не знаю — но в книге точно описан портрет тролля, и именно такой тип поведения преобладает в сфере коммуникации сегодня.

У повсеместной троллинизации жизни есть две причины: 1. Публика иначе не реагирует. «Оне по-другому не понимают», — как однажды на мой протест сказала в детском доме нянечка, ударившая наотмашь маленького ребенка. 2. Провокация ради провокации расцвела сейчас пышным цветом, потому что содержательные вещи жмут и мешают жить.

То есть когда-то провокация била обывателя руками гениев. Уничтожая все заранее известное, чтобы заново найти смысл. А теперь троллинг — время реванша обывателя. Тролль делает все, чтобы любое действие, любой разговор вообще не имели никакого смысла. На ТВ, например, из ведущих остались одни профессиональные тролли, чья задача — сделать так, чтобы ни единой мысли не прозвучало.

P.S. Теперь понаблюдаем, что будет с Захаром Прилепиным. Да, сейчас его всюду зовут, всюду назначают, всюду прислушиваются. Выстраивается его общественно-политическая карьера. В шоу-бизнесе, на телевидении, в журналистике действительно можно поддерживать карьеру бесконечной серией провокаций. Охлобыстин, Жириновский, Проханов, Лимонов, Прилепин, Удальцов действуют по этой схеме. Но одно дело быть в центре внимания, другое — формировать общественное мнение. Люди, которые формируют мнение, действуют нешумно. И это даже до сих пор так. Проханова будут слушать — но верить ему не будут. За Удальцовым пойдут — но только на митинг. Прилепина прочтут — но в рядах сталинистов народу не прибавится. А, к примеру, Акунин по-прежнему умудряется влиять на общественное мнение, действуя совершенно традиционно и спокойно. Посмотрим, какой стиль поведения победит.