Россия самоликвидировалась?

На днях Петр Алешковский позвал на «Радио Культура» в передачу «Факультет ненужных вещей» обсудить книгу Тило Саррацина «Германия: самоликвидация». Третьим звали Альфреда Коха, но он самоликвидировался, зато возник Лев Гудков, что атмосферу тоже озонировало. Пока готовился к записи, перед глазами маячила страшная картина — такое же исследование дотошного аналитика… по России. Его труд стал у немцев самым скандальным за последнее десятилетие. У нас это был бы скандал века.

Книга Саррацина шокировала прежде всего утверждением, что иммигранты (турки, боснийцы, выходцы из мусульманских стран и пр.) при таком тренде скоро потеснят немцев и настолько снизят общий интеллектуальный и деловой потенциал страны (с немецкой прямотой Тило говорит про «лень» и «тупость» многих из понаехавших), что от нации как таковой мало что останется. В оценке книги политкорректность задавила инстинкт самосохранения. Перевозбудило не то, что Германии кирдык, а что причиной тому объявлены иммигранты, не желающие интегрироваться и развиваться, замыкающиеся в своих сообществах, живущие исключительно на завышенные социальные пособия, плодящиеся, тем самым задирающие показатели рождаемости и криминала, и даже не владеющие языком страны пребывания. Автора обвинили в расизме и чуть ли не фашизме, обозвали и Гитлером, и Геббельсом, хотя он скорее аналитический шовинист. Знающие люди считают, что его книга — скопище социологических банальностей, а ее мотивы и так звучат в каждом немецком кабаке после третьей кружки. Да и Меркель признала провал мультикультурализма.

Это наводит на мысли об этнических, демографических, миграционных и т.п. проблемах России, которой также грозит депопуляция, ориентализация, наплыв необразованной массы. Пришелся бы также разговор о морали, политкорректности, терпимости, этносе и культуре межнациональных отношений. Тут же бы выяснилось, что аналогичный скандал нам не грозит — в силу отсутствия данных, которые для немцев «банальности». К тому же иммиграции у нас как таковой нет: чаще это залетные или гастарбайтеры, которые не регистрируются, которых безбожно обирают и даже убивают, на что они при случае отвечают этническим криминалом…

Но меня и в нашей реальности, да и в книге Саррацина более задевает другое — общий тренд, венчаемый национальной катастрофой на грани самоликвидации. Провал в интеллекте и созидательной энергии, утрата упорства и усердия, целеустремленности и инициативы, духа соревнования и победы, сдача позиций и скатывание в ряды безнадежно отставших. Я бы даже согласился на такой общенациональный дауншифтинг ради духовного, интеллектуального и высокохудожественного творчества, ловли рыбы, нравственного самосовершенствования, поиска умиротворенности, единения с природой и любимыми в деревне, каковой скоро станет вся Россия (несмотря на избыток сугубо импортных причиндалов: при другой цене на нефть их просто будет не купить). Однако русские и немцы напичканы амбициями аки поляки и при этом ушиблены великими историями — Прошлым. Проще говоря, такой дауншифтинг «имплементирует комплексную фрустрацию» (А. Ксан), от которой страданий будет больше, чем удовольствия. Кроме того, есть опасение, что утрата позиций в России не обойдется не только без слез, но и без крови.

Мудрые люди успокаивают: все это избыточный алармизм, некорректные экстраполяции, эпатаж. Я сам не люблю крикунов и паникеров, но проблема в том, что никто из мудрых не написал такого же фундированного исследования, в котором были бы другие, правильные цифры, корректные прогнозы, а главное, сколько-нибудь убедительные сценарии, в которых существующие тренды вдруг развернулись бы, открыв перспективу великого спасения. Я пристально всматривался в План Путина, но его не нашел, вчитывался в Стратегию-2020 — и тоже не обнаружил. Значит, нет. Что-то было в докладе ИНСОРа 2011 года, в разделе «Россия, XXIвек, полдень», но то была не без иронии поданная нормативная модель, которая с таким же успехом сейчас читается как антиутопия.

Саррацин фиксирует деградацию науки в стране, которая с 20-х годов прошлого века была лидером в производстве знания. Это аналитически упакованный крик души. Со стороны пока не так видно, но страна Audi, Siemensи Eisbeinи в самом деле сдает в сфере S&T(ScienceandTechnology), в области МИНТ (математика, информация, наука, техника). В списке 30 ведущих университетов мира 17 американских, 7 британских, даже 1 китайский, тогда как лучший в Германии — технологический в Мюнхене — лишь на 55-м месте. Саррацин продлевает траекторию и приходит к «самоликвидации». Все думают, что его душит голос крови, но он делает глубокие реверансы в адрес евреев, выходцев из Восточной Европы, индусов… Он, конечно, с душком и не без зацикленности на генетике, но, судя по заходу в книгу, ему важнее результат — фатальное снижение потенциала. И это в стране, в которой в свое время было уникальное достижение — полный научный комплекс.

В СССР он тоже был, но сейчас в РФ нет даже адекватного исследования, которое, подобно книге Саррацина, показывало бы истинное место нашей науки, техники и образования в мировой табели. Кстати, об МГУ: трехзначное число хорошо для IQ, но не для места в рейтинге.

Суммировав данные, Саррацин не пожалел слова «самоликвидация». Ему бы наши проблемы…

Там приток иммигрантов разбавляет общий потенциал, снижая качество народа, близкое к деградации. У нас то же, но по причине деградации своего населения. То, чего не хватает иммигрантам в Германии, в наших людях было, еще есть, но эти свойства либо выдавливают в эмиграцию, либо подавляют на месте. У немцев иммиграция — у нас массовый отвал.Там «паразиты понаехали» — у нас паразитарные жизненные стратегии, культивируемые в аборигенах. Ценнейшая способность «думать иначе» (лозунг Стива Джобса) искореняется в общем пакете инакомыслия. Энергия, свободные мозги, инициатива и ответственность, самостоятельность — все это не нужно ни этой экономике, ни политике, ни тем более власти. И это понятно: там приезжие и низший класс паразитируют на производящей, экспортноориентированной экономике — в России, наоборот, паразитарий содержится вывозом энергоносителей и сырья на фоне отмирающих производств, только мешающих спокойно, вдумчиво и не во вред себе перераспределять шальную ренту. Немцев волнует, во что превратится их нация, разбавленная «неместными», — в России местных опускают до уровня выходцев из стран третьего мира. Там это беда; у нас — опора режима, идеал населения, специально обученного не роптать, в меру воровать, клянчить и за подачки терпеть вконец охамевшую власть, уже, кажется, не способную краснеть физиологически. Но суммарный тренд один: обе страны по качеству населения опускаются до уровня… Все, дальше опасно.

Саррацина как социалиста волнует, что специально организованные социальные лифты высасывают наверх лучших людей из низшего слоя (с очаровательным простодушием Тило пишет здесь о кадровых проблемах партии). У нас, наоборот, социальные лифты превращены в восходящие мусоропроводы, возносящие тех, кто сам по себе, без этой власти никому не нужен, верен ей заполошно, а потому не сдаст и, если что, костьми ляжет с начальством у последней черты. Но при этом не происходит и санации нижнего слоя: кадровые вознесения демонстративны, а значит, единичны.

Паразитарные стратегии, в которых весь креатив и все инновации сводятся к тому, как пролезть, присосаться, отжать и поделить, приводят к деградации всей вертикали. О самом верхе и без меня сказано достаточно, добавлю лишь, что и здесь доминирует психология неинтегрированных иммигрантов, которым эта почва и кровь не родные, а лишь объект торопливого доения.

Если сравнить наметившиеся перспективы наших стран, диагноз один: самоликвидация. Это если ничего не делать. У немцев все не так плохо, но тревога нарастает. У нас все уже на грани, но обществу, наоборот, продувают мозги, как той маркизе.

Рецепт, предложенный немцам: самим рожать как можно больше умных детей. У нас панацея будет найдена, когда мы придумаем, куда девать миллионы взрослых идиотов, дорвавшихся до кормушки.