О ностальгии и не только

Автор - не я; не во всем согласен, но в целом, это отражает то, что я помню. С той разницей, что я рос в полной семье, и вопрос "Занять до получки" точно не мучал.

 

Ко мне в ЖЖ началось нашествие безумных воинствующих совков, свято уверенных в том, что советской семье не могло не хватать денег до той степени, что ребенок за обедом не мог ограничиваться квашеной капустой, хлебом и водой из-под крана*.

Возможно, конечно, это все сплошь дети советского магазинного ворья, у которых холодильники лопались от жратвы. Но все-таки маловероятно. Скорее всего, речь идет о банальном ностальгическом склерозе, отягощенном сектантством**, разрушая который, я рискну напомнить некоторые детали.

1. Большинству советских людей за редкими высокопоставленными исключениями не хватало зарплаты на весь месяц. «Занять до получки» было фундаментальным фактом в жизни советского человека, и это отражено в любых – устных, письменных, аудиовизуальных – источниках. Любая крупная покупка и вовсе проделывала в бюджете дыру, и приходилось экономить.

2. Питание советских людей было в высшей степени социализированным – были всевозможные столовые и т. д., поскольку большинство советских людей в течение дня находились на работе. Соответственно, единственной формой полноценного питания всей советской семьи в крупных городах, где невозможно было добежать от работы до дома, был ужин, а никак не обед. Обедали все отдельно, вразнобой и очень часто кое-как.

3. В советском ассортименте имелся явный дефицит минимально качественных продуктов, которые можно было просто вытащить из холодильника и съесть: колбас, сыров, паштетов, не говоря уж о какой-нибудь икре или ветчине. Даже шпроты были деликатесом, который давали в наборах к празднику; я лишь несколько лет назад додумался до такой простой вещи, как взять пару шпротин, полить лимоном и сделать отличный бутерброд, – в те времена, когда я познакомился со шпротами, их было не всегда достать, равно как и лимонов. Другими словами, если 9–10-летний ребенок не умел сам себе готовить – варить макароны, сосиски и т. д., то сделать себе самому обед было несколько затруднительно, приходилось ждать бабушку, а как раз в те годы у нее шел один инфаркт за другим, часто она днями лежала в лежку, и, соответственно, приходилось ждать маму с работы.

4. Надо сказать, мои родные выбивались из сил, чтобы вкусно и качественно меня кормить, – я помню какие-то очереди за заказами, банки рябинового сока из соковарки (Помните такой здоровенный алюминиевый артефакт? Не путать с соковыжималкой), какого-то кролика, купленного и зажаренного мне в деревне, какую-то длинную жестяную банку голландской ветчины (это уже был, правда, год 88–89-й). Однако самой удручающей особенностью советского продовольственного обеспечения была его случайность***. Где-то что-то «выбросили», и можно было «перехватить» и вкусно покормить детей – у нас в соседнем магазине таким образом иногда «выбрасывали» печенку. Но никакой гарантии, что «выбросят» в том же месте еще раз, не было. Моя жизнь сильно наладилась, когда на Таганской площади открылся магазин «Колбасы» (мы его тогда называли «кооперативный», хотя к горбачевской кооперации он отношения не имел, это был магазин советской потребкооперации).

Выстояв в нем длинную очередь, можно было купить колбасы или ветчины и несколько дней насчет чая с бутербродами не переживать... Собственно, именно это – главное, что изменилось в лучшую сторону в питании с позднесоветских времен: ты сам выбираешь себе, что купить, и, придя завтра в магазин, ты застаешь там на том же месте те же продукты, которые не «выбросили», а положили. Вопрос, где взять денег, безусловно, остается. Но «достать», если деньги есть, – такого вопроса не возникает.

Спору нет, в моем опыте есть определенные личные особенности. Я большую часть детства рос в неполной семье, пока это было не так, проблем было гораздо меньше. Я постоянно по всем параметрам ощущал, что, несмотря на все усилия изменить положение, мы _беднее_, чем другие дети – соседи по двору, соседи в деревне, например, у меня не было велосипеда. Я при этом был всегда очень избалованным ребенком, и некоторые простые решения вроде макарон или жареной колбасы были не для меня (для меня запах жареной вареной колбасы – это квинтэссенция ужаса, а есть, как оказалось, масса людей, которые ее фанатичные поклонники).

* Поводом было то, что в моем формспринге меня спросили, что я знаю о народе, если не голодал и т. д. А я ответил: «Я помню, как еще в советские времена маминой зарплаты и бабушкиной пенсии не хватало, я маленький обедал квашеной капустой, куском хлеба и водой из-под крана. Впрочем, большинство русского народа жило и живет в сравнительном уюте, достатке и встречалось с тотальным безденежьем и голодом ровно так же, как и я: в 90-е годы благодаря вашему Ельцину. И сейчас у нас не столько проблема тотальной нищеты, голода и холода, сколько проблема разрушаемой чужаками социальной инфраструктуры». Этот ответ и возмутил совкопоклонников, пытающихся всех убедить, что советская власть каждое утро выдавала каждому ребенку бочку тархуна и корзину эклеров.

** В какой-то момент в начале 2000-х на волне полемики с либеральной демагогией о том, что СССР был полным адом, царством тотального голода и нищеты и т. д., образовалась прослойка интернет-апологетов советской власти, которая постепено приобрела черты настоящей секты, для которой в Советском Союзе вообще ничего не могло быть плохо в принципе. Не было, оказывается, ни очередей, ни дефицита, синие дохлые бройлерные курицы на витринах – это очень эстетично, а зеленые бананы на окне – крайне экологично. Секта, надо сказать, хорошо организована, поскольку я уже несколько раз заставал ее набеги и на себя, и на других юзеров, позволявших хотя бы в фоновом режиме не высказать достаточного восторга перед советской гастрономией. И всегда эти набеги в исключительно грязном и вонючем виде с оскорблением тебя, семьи, родственников. Настолько грязные, как будто база у этой секты располагается непосредственно на помойке.

*** Основная часть ностальгических воспоминаний советских людей о еде начинается так: «В таком-то году в таком-то месте я едал такую-то вкуснейшую рыбу». Таких воспоминаний и у меня сколько угодно, но они, как понимаете, ни разу не характеризуют _систему_. Но только и исключительно жизненную удачу мемуаристов.