Посетил я сию страну совсем недавно – в середине мая, – следовательно, информация никак не могла утратить актуальности. Поэтому сразу предупреждаю не надо мне писать, что всё было давно, а теперь в Бельгии всё не так. И ещё отмечу: специально я ничего не выискивал, всё увиденное увидел просто по ходу осмотра. Наконец, в тексте сознательно перечисляется только плохое. При этом, текст не ставит задачу доказать, что в Бельгии всё плохо. И провести сравнение плохого с хорошим тоже.
Поездка была весьма занимательно устроена, поэтому прилетели мы с приятелем сначала в Амстердам, и только оттуда уже направились в Бельгию. В Амстердаме были крайне недолго, однако осадочек остался. Скажу вот что: легализация лёгких наркотиков – добро и зло в одном флаконе. Половина встречных реально обдолбаны. Некоторые обдолбанные дополнительно снабжены велосипедом, видимо, для устрашения окружающих. Велосипедов вообще довольно много, а дорожек для них наоборот мало. Поэтому велосипедисты продираются через сквозь потоки прохожих, что настроения прохожим не повышает.На улице траву вроде как курить нельзя, но куча народа её всё равно курит. Многие сидят прямо на асфальте, прислонившись к фасаду зданий. Не потому, что там так чисто. Просто одежда сидящих грязная уже и так.
Обдолбанные иногда улыбаются, но улыбки у них какие-то недобрые. Правда, потасовок не видел, врать не буду. В целом ощущение весьма странное. Не все окружающие находятся в том же мире, что и ты. Совсем даже не все.
После царства лёгких наркотиков нас ждал Антверпен. Что я могу сказать. Улицы в нём – просто пипец. Я думал Рим замусорен. Нет, Рим по сравнению с Антверпеном чист как стёклышко. Антверпен же не просто замусорен, он засран. Окурки, бумажки, пакеты и прочая фигня покрывают его почти что ровным слоем. Куч мусора как таковых вроде нет (хотя рядом с урнами встречаются), но зато слой его не исчезает даже на центральных площадях.
Немного (по меркам Антверпена) мусора
Какая-то вкусняшка
Что характерно, кидать окурки в урны бельгийцы явно считают ниже своего достоинства. Все швыряют прямо под ноги, даже когда урна в метре от них. Неоднократно эту занимательную картину наблюдал. Вообще народ явно без комплексов. Прямо на одной из центральных улиц некий дядька растегнул ширинку и отлил на фонарный столб. Дядька был белый и явно местный. Никто внимания на сиё не обратил. Типа, так и надо. С сортирами у бельгийцев, похоже, определённая традиция сложилась: мужской должен хорошо просматриваться от входа или из обычных и совершенно прозрачных окон. В одном баре мужской туалет был расположен на проходе в женский, при этом в принципе не имел дверей, а писсуары располагались в непосредственной близости от прохода и под удобным для разглядывания углом. Видно, чтобы женщины могли сразу оценить, с кем стоит знакомиться, с кем – нет. Оное наблюдалось и практически во всех остальных местах, то есть, не случайность, но традиция.
Кстати, по поводу чистоты европейских сортиров. Многие, когда едут за границу, пресловутую чистоту оценивают исключительно по состоянию сортира в своём номере и в посещённых ими пафосных ресторанах. Потом эти многие вспоминают сортир на родном полустанке и делают вывод: европейцы чистюли, а русские даже сортиры не могут в порядке содержать. Для борьбы с таким ощущением (равно как и с целым рядом аналогичных) рекомендую иногда отходить от туристического автобуса без сопровождения гида и устремляться сильно в сторону от туристических маршрутов. А то у нас тоже можно сходить в сортир рядом с собором Василия Блаженного – там существенно чище, чем в привокзальном станции Буй.
Я в сторону от маршрутов неоднократно устремлялся, поэтому иллюзий не питаю. Сортиры на посещённых мной станциях, отличных от «Брюссель: Центр» были загажены как надо. Вдобавок обильно изрисованы всевозможными надписями. Горячей воды там не было и, – судя по одному вентилю на каждом кране, – не планировалось. Холодная тоже текла далеко не изо всех кранов. Ах да, раз уж начал про воду, в пальцастой (4*+) брюссельской гостинице горячую отключали в районе часа ночи. А мы как раз примерно в это время и приходили. Было неприятно.
Сортирный же рекорд принадлежит городу Лёвен. Там был обнаружен уличный туалет, представлявший собой ряд каменных писсуаров под открытым небом, отгороженных невысокой каменной ширмой. Судя по источаемому сим сооружением запаху, оно используется по назначению и по сей день. Нет, это не в подворотне, это – прямо на улице.
Возвращаюсь от сортиров к мусору. Улицы бельгийских городов, в том числе и Антверпена, украшает не только оный мусор разбросанный повсюду, но и оный мусор, упакованный в мешки для мусора. Эти мешки просто и незатейливо выставляются на улицу и стоят там – иногда ровными рядами, иногда сложнозакрученными мозаиками. Мешки, конечно, вывозят. Но это бывает не чаще одного раза в день, а остальное время они валяются прямо на тротуаре. Тротуары и так не особо широкие, а мешки их ещё и сужают раза в два.
Всего через двенадцать-четырнадцать часов всё это уберут
Отдельно следует упомянуть состояние домов.
В маленьких городах с этим порядок, но вот Брюссель и особенно Антверпен порядок поддерживают исключительно в богатых районах. Ближе к окраинам начинается архитектурный пипец. Половина домов явно пребывает в аварийном состоянии, стены обшарпаны. Ещё довольно эффектно организован снос зданий. Дома в Бельгии строят преимущественно впритык без зазоров. Когда требуется снести дом, его прямо таки выдалбливают из шеренги и... оставляют результат совершённого на многие годы. Вместо дома появляются распорки, чтобы соседние здания не рухнули, и куча щебёнки, покрытая кучей же мусора, под ними. Выглядит всё это так, будто город до сих пор не оправился от Второй Мировой. Окраины Антверпена и Брюсселя забыть эту мысль просто не позволяют.
Да что там, и не окраины тоже. В Брюсселе, который мы посетили после Антверпена, довелось нам отойти от центра на расстояние десяти минут пешком. И что же мы там увидели? Те самые «последствия войны». В этом районе было раздолбано всё, вплоть до церквей. На фотографии это не так заметно, однако в реальности кажется, что церковь прямо сейчас рухнет.
Покрытый плесенью памятник архитектуры
Может, всё это – временное? Может, дома сносят и быстро строят на их месте новые. Да, иногда строят быстро, а иногда очень медленно. Характерная история: в Антверпене ремонтировали дорогу и сделали в этом месте временный надувной (!) мост. Планировалось, что его уберут через три недели. Мост простоял на этом месте почти пять лет. Это не на окраине, это почти в центре. По словам экскурсоводов, таким манером делается почти всё.
Европа быстро отучает от уже привычной нам роскоши. Магазины, например, закрываются в шесть вечера. Практически все. Остаются работать до десяти-двенадцати буквально десяток на весь город. Что интересно, держат такие магазины сплошь арабы, турки и индусы. Я не против – малая продолжительность рабочего дня тоже ведь социальное достижение, но для магазинов могли бы сделать исключение. А его не делают, похоже, даже для офисов. Я вообще не совсем понял, работают ли бельгийцы хоть когда-нибудь. Перед гостиницей в Антверпене располагалось офисное здание. Это здание всегда пустовало, хотя внутри была мебель и явные признаки, что жизнь здесь есть. Аналогичные здания я видел в самых разных точках города. Тоже пустые. Банки, как принято в Европе, открыты примерно три часа в день. В общем, не берусь утверждать, что никто из бельгийцев вообще не работает – это очевидный абсурд, но любовь к работе в Бельгии не была обнаружена. Даже в магазинах персонал ведёт себя довольно вяло.
При этом бельгийцы считают себя трудоголиками, и очень критикуют французов за их лень. Боюсь даже представить, что там во Франции.
Если нет магазинов, то питаться надо в барах – иного выхода нет. Бары же при этом тоже производят не особо приятное впечатление. В явном выигрыше на общем фоне смотрятся всякие китайские заведения. Бельгийские же, во-первых, иррационально дороги, во-вторых, сочетают в себе совсем ненавязчивый сервис и невкусную еду. Национальное бельгийское блюдо – картофель фри. Блин, ощущение, что ты не покидаешь МакДональдс. Другие блюда совершенно непредсказуемы, как по размеру порции, так и по её качеству. Моему приятелю, например, продали непрожаренный стейк за семнадцать с половиной евро. Небольшой такой.
С пивом аналогично. Цена пива может быть не указана в меню, но при этом быть запредельной. Например, пять евро за пол-литра пива, которое в магазине стоит тридцать центов, а в других ресторанах – полтора евро максимум. При этом официанты активно зазывают зайти к ним, но, заманив, исчезают в неизвестном направлении минут на сорок. Наверно уходят других зазывать. В итоге, проверив свои подозрения на примере различных заведений, мы с приятелем после третьего дня питались только в китайских ресторанах.
В гостиницах, которые напомню, имели четыре и четыре с половиной звезды, в номерах отсутствовали кондиционеры. При этом в Бельгии летом жарко. Временами очень жарко. В Антверпене номер располагался в мансарде и имел довольно небольшую площадь. Правда, там было две комнаты. В Брюсселе номер был огромен и многокомнатен (хоть и без кондиционеров), однако попасть в него можно было только через крытую автостоянку, не имеющую пешеходных дорожек. Да, вы не ослышались, сначала следовало войти с улицы в холл гостиницы, потом подняться на лифте, потом миновать нехилый и запутанный лабиринт коридоров без указателей, потом выйти на автостоянку и пересечь её, потом ещё раз подняться на лифте, потом пройти ещё один коридор и только потом попасть в номер. Первые несколько дней мы совершали по гостинице нехилые марш-броски. Против своей воли – просто спросить было не у кого, а указатели отсутствовали. Даже на двери, которая вела к автостоянке. Уверен, ярые поклонники Запада и ненавистники «тупого совка», побывав в такой гостинице, обругали бы её последними словами... Если бы она располагалась в России, конечно.
И, наконец, о национальных проблемах. Бельгия заселена тремя народами, языками которых являются нидерландский (точнее, диалект оного), французский и немецкий. Каждый народ проживает в своей собственной области, не любит остальные два и не желает изучать их языки. Расклад интересный – эдакий оскал многонационального государства: каждый из народов считает остальные нахлебниками. Но на этом радости жизни не заканчиваются, ибо в среднестародавние времена бельгийцы имели неосторожность завести к себе трудолюбивых мигрантов в качестве дешёвой рабочей силы на шахты. Шахты со временем закрылись, а мигранты остались. И ещё родственников навезли. И ещё другие мигранты понаехали в рамках космополитических движений в Европе. В результате заселённые мигрантами районы городов выглядят ещё страшнее, чем все остальные. Идёшь по ним, а там на корточках сидят негры или арабы, о чём-то разговаривают и недобро на тебя поглядывают. Днём нормально, но по ночам туда рекомендуют не ходить. В юго-западную же область Бельгии рекомендуют не ездить даже днём, ибо там по отзывам вообще тихий ужас. Я проверять не рискнул. Хотя понимаю, что преступность не имеет национальности. Просто совпадение.
Комментарии