Как кормится Кавказ

Чем живут обычные горцы, не имеющие отношения к ваххабитам, террористам, бандитам и чиновникам?

Кавказцы - люди радушные, любят шикарные праздники, дорогие машины, большие дома, золотые украшения. Это знают даже те, кто отродясь не был в горных краях. Считается, что Кавказ тонет в деньгах: Чечня и другие республики получают огромные прямые и косвенные дотации, а расход средств не контролируется. Однако чем живут обычные горцы, на что они тратят деньги, как зарабатывают, что едят в повседневной жизни? И что им достается от внушительного государственного пирога, который Москва из года в год выделяет южным регионам? Все это узнавала корреспондент, отправившись в один из аулов Карачаево-Черкесии, в предгорье Эльбруса.

Кто как строит

- Хватит кормить Кавказ! - требует с телевизионного экрана известный политик, экспрессивно размахивая рукой с дорогими часами.

- Что-то я не помню, чтобы этот говорун кормил меня и мою семью, - замечает Хусей Чеккуев, сбрасывая рубашку, пропахшую потом, бензином и коровником. В 9 часов вечера в ауле Сары-Тюз темнеет так, что хоть глаз выколи. В это время Хусей, как большинство его односельчан, заходит в дом после трудного дня и с удовольствием растягивается на диване. Сегодня Хусей чего только не делал: чистил хлев, стелил пол в новом доме, мешал бетон, чинил соседский грузовик. За всю свою жизнь он провел в праздности всего три дня - когда женился.

Завтра на рассвете Хусей со своим верным товарищем - ярко-оранжевым КамАЗом - уезжает в Ставропольский край на уборку зерна. Ближе к дому работы нет. На деньги, которые он привезет, жена соберет детей в школу и купит припасы на зиму: муку, сахар, макароны, рис. Все остальное вырастет в огороде и дадут коровы.

В доме Хусея работают все, даже бабушка, которой давно за 90. Она вяжет шерстяные носки, которые на местном базаре спекулянты скупают по 50 рублей и продают в Москве и Петербурге за 200. Жена каждую свободную минуту садится за швейную машинку. А старший сын Магомед устроился на работу, как только ему стукнуло 18. Пошел водителем на местную ГЭС. Когда парнишка приезжает домой пообедать, его гигантский грузовик перегораживает всю улицу. И отец, всю жизнь крутивший баранку, смотрит на сына с гордостью.

Вообще-то Магомед учится в местном технологическом институте. Поступил туда, чтобы не забрали в армию. Посещает вуз только во время сессий. За обучение Магомед платит сам.

Притом что в семье Хусея Чеккуева работают все, он уже 10 лет не может достроить свой дом. Большое семейство обитает в сакле, построенной в 1957 году из самана - самодельных кирпичей из глины и соломы.

- Эх, был бы я бандитом или чиновником... - вздыхает Хусей по поводу своего долгостроя. Здесь считается, что только эти две категории граждан способны быстро отстроить хоромы.

Живущий по соседству Казбек Эбзеев, не будучи ни тем ни другим, недавно отпраздновал новоселье в гигантском трехэтажном доме. Ради этого ему пришлось 20 лет безвылазно сидеть за рулем КамАЗа, а затем «Скании»: возить минеральную воду в Москву. Теперь он не спит по ночам от болей в позвоночнике. Но продавать свой грузовик не торопится: надо накопить на нормальное образование дочери.

Еще один сосед, Аубекир Лайпанов, всего за год успел построить свой дворец - пока был директором «Возхоза», снабжающего водой четыре села и один райцентр. Однако обставить дом по последней моде не успел: его свергли местные жители. Им надоело получать воду всего 4 часа в сутки и пить мутную, бурую жидкость, которая подается в дома прямиком из Кубани. Разъяренные женщины устроили митинг, взяли штурмом кабинет Аубекира и вызвали телевидение. Именно так местные жители привыкли решать свои проблемы. Писать жалобы прокурору здесь не принято.

Теперь Аубекиру остается завистливо поглядывать на своего более удачливого соседа Хызыра Умарова, который все еще на коне, вернее, на «гелендвагене». Он депутат, владелец гостиниц, ресторанов, магазинов. По местным меркам считается олигархом. У него не только огромный дом в родном ауле, есть квартиры в республиканском центре и в Москве. Односельчане регулярно ходят к нему на поклон. Просят не денег, а работы.

Самая популярная новость на сельских завалинках - сын Хызыра едет учиться в Америку. Обсуждение этого события включает в себя подробнейшее описание обоев, занавесок, мебели, джакузи и бассейна в доме Хызыра, а также перечисление всего, что он якобы украл и распродал. И это не мелкая зависть. Соседям обидно. Например, Мариям Хубиевой, дочь которой - умница и медалистка - все лето работала на прополке сахарной свеклы, чтобы учиться в Пятигорске. Трудилась, согнувшись в три погибели, под беспощадным солнцем по 12 часов в день. А детям Хызыра все в жизни достается без труда...

Скидка на взятку

Единственная асфальтированная, она же центральная улица аула называется, как можно догадаться, Ленина. Она ответвляется от федеральной трассы Невинномысск - Домбай и уходит резко вверх. Стратегическую высоту на вершине пригорка занимает покосившаяся и прогнившая лавочка, вокруг которой собирается праздная молодежь, вернее, ее мужская часть. С утра до ночи парни в дешевых спортивных костюмах сидят на корточках вдоль дороги, курят и переговариваются. Пиво не пьют: не на что. Цель посиделок не только общение. На дороге можно встретить знакомого, который при деньгах и не откажется дать на выпивку. Два литра осетинского портвейна стоят 60 рублей. Каждый раз, когда мимо «брехаловки» или «шаткома», так называется это место, проезжает автомобиль, компания как по команде приподнимает руки в приветственном жесте.

Некоторые из парней почти не владеют русским языком, даром что официально учатся в местном педагогическом университете. Их удел - то, чем занимались отцы и деды: скотоводство и возделывание земли. Через неделю-другую «шатком» опустеет: все отправятся на сенокос. Останутся только те, кого вконец одолел портвейн за 60 рублей. И таких с каждым годом все больше...

Пока был жив отец, Артур тоже проводил время на «брехаловке». Теперь он единственный кормилец семьи из 11 душ: бабушки, мамы, младших сестер, жены, детей и незамужней тети. На Кавказе такие семьи - обычное дело. Чтобы устроить его в полицию на должность обычного постового, бабушка копила пенсию целый год. Человек, устроивший его на службу, сделал сироте скидку - кавказское благородство проявляется даже в коррупции. К счастью, Артура приняли на работу до того, как было объявлено о повышении зарплаты полицейских. Иначе бабушке пришлось бы копить еще год.

А Нюрчюк на пенсию еще не вышел, устроить на работу троих взрослых сыновей ему не под силу. Поэтому отправил их в Краснодарский край работать на стройке. Пусть лучше так, чем станут завсегдатаями «шаткома» и сопьются от безделья. Искать работу за пределами родной республики - единственный выход для большинства сельских парней.

Светская жизнь

- Жители аула Сары-Тюз! Кто слышит меня, передайте тем, кто не слышит! Сегодня скончалась... - муэдзин, призывающий на утреннюю молитву, объявляет имя умершего односельчанина. Этот ритуал приходится исполнять почти каждый день. Женщины, выгоняющие коров на пастбище, прислушиваются, вытягивая шеи. «Пусть Аллах простит его грехи», - шепчет каждая, даже если не расслышала имя.

- Зурият, ты слышала, про кого он сказал?

- Это та Асият, у которой дочь в Москве живет?

- Нет, это та, у которой внук в прошлом году человека убил и откупился!

- Переоденься и зайди за мной, пойдем вместе!

- Я сегодня не пойду. Там много народу, а у меня давление!

Такие разговоры можно услышать на каждом углу. Ворота в доме покойного распахнуты настежь. Бесконечные потоки людей вливаются в тесный двор с навесом из виноградных листьев. Каждый останавливается на пороге и читает молитву.

По судьбе скончавшейся сегодня бабушки Асият можно изу-

чать основные вехи жизни карачаевского народа в XX веке. Она была одной из 12 детей в семье. Выдали ее замуж в 16 лет за престарелого, но состоятельного человека. Когда началась война, муж и пятеро его братьев ушли на фронт. В октябре 1943 года ее с двухлетней дочкой запихали в армейский грузовик, затем в товарный вагон и отправили в долгий путь через всю страну в Среднюю Азию. Весь карачаевский народ был депортирован. В пустынях Средней Азии погибли 67 процентов карачаевцев. Но Асият выжила и спасла от голодной смерти не только свою дочь, но и семью мужа. Он вернулся с фронта в тот же год вместе с двумя братьями. Остальные сгинули навсегда. В ссылке Асият родила еще шестерых детей. В 1957 году она, как большинство карачаевцев, вернулась на родину и построила из глины и соломы вот этот самый дом, из которого теперь выносят ее тело, завернутое в многослойный саван и накрытое ковром.

Похоронят ее как положено, до полудня, омыв тело в трех водах. До кладбища донесут на руках. Перед тем как вынести тело со двора, каждый присутствующий должен сказать: «Прощаю тебе все, Асият!» Три последующих дня в дом покойной будут приходить люди: родственники, родственники родственников, знакомые, односельчане. Обычно на похороны собирается 300-500 человек. А если умер близкий родственник большого чиновника, придет вдвое больше людей. Согласно кавказской этике чиновник не может отказать тому, кто был на похоронах его отца.

После того как покойника погребли, в его доме начинается посиделка. Обсуждается все: от войны в Сирии и наводнения на Кубани до новой коровы у соседки и нового фасона юбок на базаре.

- Уважайте друг друга, помогайте слабому, делитесь с обез-доленным, ешьте хлеб, заработанный честным трудом, - проповедует сельский имам Хамитбий. Из дома Асият он едет в другой конец аула, где случилась страшная трагедия: в аварии погиб 19-летний парень, единственный сын вдовы. Парню, который сидел дома, позвонил друг, попросил отвезти его в соседний поселок. Он сел в отцовскую старую «Волгу» и поехал, хотя не имел даже прав. По дороге выехали на встречную и столкнулись с грузовиком.

- Кто придумал эти проклятые сотовые телефоны? - рыдает мать, стоя на коленях перед телом сына. Северокавказские республики являются лидерами по числу ДТП на душу населения в России. В маленькой республике каждый день случаются страшные происшествия, в которых погибают иной раз целые семьи. Но знать правила дорожного движения и соблюдать их здесь считается необязательным. Такса у местных гаишников намного ниже, чем в российских городах.

На смерть принято копить, порой отказывая себе во всем. Чтобы все было «как у людей». Поминальный обряд связан с закланием трех быков. Первый должен быть зарезан на третий день после похорон. После этого религиозные старейшины вычисляют 52 дня после смерти, тогда зарезается второй бык. Третий бык будет заклан на годовщину. . Это не жертвоприношение, а еда для всех, кто придет на маулут - религиозный обряд, чтение священных текстов о жизни Магомета. «Сделать маулут» - не только пригласить старейшин для чтения, но и накормить около пятисот человек, родственников и соседей.

Большинство угощений во время маулута - мясная пища. Это и хычины - жареные пироги, и пельмени, и просто вареное мясо. Гости не только едят, но и уносят домой еду в больших пакетах. Обязательный набор: хлеб, пачка макарон, бутылка растительного масла, пакет сахара и кусок бычьего мяса. В остальном набор пакета зависит от фантазии и финансовых возможностей. Здесь могут быть и сухие фрукты, и импортный сыр, и шоколад, чай и кофе. Все это может обойтись родственникам усопшего в 300-500 тысяч. Такие деньги может накопить не каждый, и иной раз люди залезают в долги, чтобы соблюсти традицию. Духовенство пытается пресечь продовольственную вакханалию, ведь ничего общего с канонами ислама она не имеет.

Пока хоронят бабушку Асият, в доме у Наполеона Лайпанова на соседней улице стоит немыслимый переполох: он выдает замуж старшую дочь. Невесту уже забрали в дом жениха. А сегодня родственники поедут туда, привезут приданое и снимут покров с ее головы. Тогда она официально станет женой своего мужа. Во дворе у Наполеона целая гора ковров, занавесок, полотенец и всякого прочего добра. В громадный сундук укладывают подарки для семьи жениха. Матери и сестрам полагаются кольца с бриллиантами. Все это стоило около 300 тысяч рублей. Чтобы их заработать, три дочери Наполеона целый год не вставали из-за вязальной машины, а сын выращивал бычков на мясо.

Мужчины и женщины пируют за разными столами. Некоторые из гостей могут попробовать такие роскошные кушанья только в гостях. Если вслушаться в разговоры за столом, можно понять, как живут эти люди. За женским столом, например, можно услышать следующее:

- Я среднюю дочь в школу устроила учительницей. Отдала 120 тысяч. Еще 130 будем отдавать постепенно с ее зарплаты. Ничего, за годик, может, окупится...

- Я колье хочу, как у Фатимы. Папа обещал осенью корову продать и купить мне...

- Нашу соседку жених на лимузине увез! Никогда не видела такой машины!

- Детское пособие - 99 рублей! И то полгода не платили!

- В Черкесске суши-бар открылся! Мы туда собираемся!

- Фу, там же червей едят! Как ты возьмешь это в рот?

- Я за него не пойду. У него дом маленький, без водопровода! И родители старые, за ними ухаживать придется.

А тем временем за мужским столом свои разговоры:

- Да при твоих коммунистах воровали так же, как сейчас!

- Он неграмотный был, по-русски не умел говорить, теперь министром стал! Второй дом уже строит!

- Когда будет Олимпиада в Сочи, у нас отремонтируют дорогу на Домбай или, как всегда, только обещают?

- У Халиса в прошлом году половина урожая капусты пропала! Едва горючее окупил!

- В российских городах овощи из Израиля едят, а наше все пропадает!

- Я в «Сельхозбанке» кредит хотел взять и племенной скот закупить. Так знаешь, что мне сказали? Мне дают миллион, из них 300 тысяч - управляющему!

Свадьба дочери Наполеона прошла по всем правилам. Ее в национальном костюме вывели во двор под тремя покровами. Самые лихие парни плясали вокруг нее, снимая покрывала. Затем над ее головой рассыпался фейерверк из монет, конфет, крупных банкнот. Пока собравшиеся и стар и млад ползают по двору и хватают деньги с конфетами, невесту уводят в спальню жениха. А в черном небе вспыхивают разноцветные всполохи настоящего фейерверка, иногда слышны автоматные очереди.

В 10 часов вечера, когда в больших городах только начинается ночная жизнь, Сары-Тюз уже спит. Он проснется с рассветом. Женщины, сменившие бархатные наряды на старый халат, выйдут выгонять коров на пастбище. В доме, где вчера гремела свадьба, вывесят на самом видном месте постиранную белую простыню. И соседи одобрительно кивнут и пойдут дальше.