Чичваркин: «Путин – администратор, который возомнил себя богом».

Основатель компании «Евросеть», владелец компании Hedonism Drinks Ltd Евгений Чичваркин прочел молодым людям, собравшимся на форуме «Селигер-2012», лекцию «Гражданские права и свободы». Лекция транслировалась из Лондона. Slon публикует ее с небольшими сокращениями.

Телеканал «Дождь» задал мне вопрос: как ты согласился выступать на Селигере? Ведь у него ТАКАЯ репутация. Какая репутация? Селигер – это молодые люди, которые хотят делать карьеру во власти, которые хотят быть успешными, хотят как-нибудь себя проявить. Эти те молодые люди, расцвет карьеры которых придется на то время, когда Путин умрет от старости. Я застал советское время и время, когда мы стремились к свободе. Сейчас мы идем обратно к тоталитаризму. И я хотел бы поделиться своими мыслями и ощущениями с теми, кому жить в нашей стране дальше.

Поррядок, в котором две буквы «р»

Свобода упала на нас в 1991 году – мы ее не то чтобы не заслужили, но мы пролили, как говорят историки, слишком мало крови, чтобы она была ценна. Она досталась нам, наверное, слишком быстро. Поэтому многие восприняли эту свободу как хаос. Для многих людей, рожденных в советское время, свобода, хаос, анархия оказались в одной ячейке головного мозга. И так как никто не мог так жить, в 2000 году мы добровольно решили, что мы готовы отдать чуть-чуть свободы за то, чтобы был Поррядок.

Вот с этого слова все и началось – Поррядок, в котором две буквы «р». Это не такой порядок, когда вещи аккуратно лежат. Это такой Поррядок, когда кто-то решает, часто и задним числом, как должно быть правильно. И когда мы выбрали этот самый Поррядок, наше историческое время потихоньку начало идти в обратную сторону. Еще несколько лет в начале двухтысячных были очень хорошие, потому что все двигалось по инерции, потому что люди жили ожиданием, ощущением свободы.

Последние законы. Что мы видим? Это совершенно безобразное, безалаберное залезание в в личную жизнь человека, в его личное пространство. Один из самых ярких примеров – закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Закон написан так широко и общо, что по сути лишает человека другой ориентации права распоряжаться собой. У каждого из нас, когда мы рождаемся, есть изначальное, данное нам природой право на себя, на свое тело, на продукты своего труда, как физические, так и интеллектуальные, и это право – оно наше по рождению и по нашей человеческой природе. И чем дальше люди, которых мы выбрали в 2000 году и которые не ходят уходить с руководящих постов, – чем дальше эти люди влезают в личную жизнь каждого, тем ближе они подходят к той черте, когда для смены всего вокруг людям уже будет не страшно потерять то, что у них есть.

Что произошло с Pussy Riot?

Почему 10-12 миллионов людей, в том числе и я, уехали из страны? Почему мы уехали и не хотим возвращаться? Потому что я не готов к тому, что из-за того, что кому-то приглянется мой дом или мой бизнес, – или, наоборот, не понравится размер моих шорт, картинка в поддержку Pussy Riot на моей футболке или цвет моих ногтей, – в мою жизнь могут вторгнуться. Закон о полиции в России такой, что у людей практически нет прав – все права у власти, и власть расплачивается с правоохранительными органами тем, что им по сути разрешено делать с людьми все, что угодно.

Что произошло с Pussy Riot? Они спели и станцевали в храме. На мой взгляд, это можно трактовать как мелкое хулиганство, а можно как проявление крайней степени арта. Так или иначе – они никого не убили, не изнасиловали, не ударили, они не забрали никакой чужой собственности. Все, что произошло, снято на видео – есть видео-подтверждение. И для того, чтобы разобраться в этом сюжете, кроме тех пяти месяцев, которые они уже находятся за решеткой как особо опасные преступники, им еще продлевают на полгода арест. Для чего? Мы с вами прекрасно понимаем, что это личная месть Путина. За их тексты и за то, что они усомнились в его божественном происхождении. Из-за личной воли властного человека можно кого-то гноить в тюрьме – а в российской тюрьме не лучшие условия. По сути эти три девушки из Pussy Riot похищены – они похищены из своих семей. И они находятся за решеткой. И кого через какое-то время независимый Европейский суд обвинит в киднеппинге, мы с вами тоже прекрасно понимаем.

Я не готов лезть на баррикаду. Мне есть чего терять

В ситуации, когда человеческая свобода и человеческая жизнь стоят все меньше и меньше и все проще и проще эту черту переступать, невозможно построение ни нормального общества, ни нормальной страны. У России нет будущего. Люди, которые зарабатывают деньги, пытаются уехать. 10-12 миллионов человек отсутствуют – вы вдумайтесь в эту цифру. Понятно, что количество голов восполнено гастарбайтерами – может, даже с лихвой восполнено, и я не против, если гастарбайтеры работают, кто-то же должен выполнять тяжелую работу, это абсолютно нормально.

Но те люди, которых я встречаю здесь, могли бы очень-очень пригодится на родине. Есть поговорка «Где родился, там и пригодился» – я бы вот с удовольствием пригодился. Но я возвращаться не хочу.

Я не готов лезть на баррикаду. Мне есть чего терять. «В душе – Сид Вишес, на деле – Иосиф Кобзон», да. И таких людей много. Но рано или поздно возникнет ситуация, когда из-за крайне не эффективной экономической ситуации возможно гражданское неповиновение. 2 миллиона здоровых мужиков работают в правоохранительной системе, которая занимается тем, что гарантирует нынешнему режиму несменяемость. Режим расплачивается тем, что те могут грабить кого им хочется на улице. Нет будущего у общества и у страны, если этому не противостоять.

Сейчас некоторые зачатки гражданского общества есть, они видны, и здорово, что они есть. Но я боюсь, что только очень серьезные и очень неприятные экономические сдвиги – скажем так, обеднение – способны привести к смене руководства, к более ответственному выбору администраторов. Кто такой по сути Путин? Путин – администратор, который возомнил себя богом. И со своим окружением он расплачивается тем, что дает им возможность унести столько золота, сколько может унести человек.

Права нарушаются сейчас по политическим причинам – так, как хочется властям

Для того, чтобы дальше можно было спокойно развиваться, нам очень важно научиться понимать, что другие люди могут быть другими. Что у каждого есть право оставаться таким человеком, такой личностью, которой он родился. Есть право петь и танцевать там, где можно петь и танцевать. Есть право выражать свое мнение. Есть право объединяться мирно и без оружия. Есть право выкладывать в Youtube то, что тебе не нравится. Есть право пикетировать. И все эти права нарушаются сейчас по политическим причинам – так, как хочется властям. Например, я считаю, что власти виновны в разжигании межнациональной розни – это делается практически специально.

И самое показательное – это запрет пропаганды гомосексуализма. Я считаю, что это четко показывает, какая пропасть между теми людьми, которые сидят в Кремле, и остальными – в том числе и теми, которые сидят сейчас на полу под навесом и смотрят на меня. Вот смотрите. Почему Дэвид Кэмерон, не являясь гомосексуалистом, участвует в гей-параде? Потому что это ярчайший и самый знаковый момент демонстрации того, что власть уважает интересы любого человека. Того, что власть не будет вторгаться в личное пространство. Тем самым людям показывают, что никто не может их безвинно засудить, ограбить, никто не будет говорить им, как они должны выглядеть, в какую церковь ходить, кому поклоняться, какие петь гимны и так далее. Что показывает участие властей Великобритании и других стран в гей-парадах? То, что они уважают интересы своих граждан, своих избирателей – какие бы эти люди ни были, они уважают их интересы.

Представьте себе, если бы гей-парад был разрешен в Москве. Я бы усомнился в том, что я говорю, если нынешнее руководство нашей страны поучаствовало бы в гей-параде. Если бы они показали, что позволяют людям быть другими.

Европа практически научилась уважать соседа. Понимать, что твой сосед может быть другим, не таким, как ты. У него может быть другой цвет кожи, другое вероисповедание, он имеет право совершать намаз, если он делает это так, чтобы не мешать другим, – так, чтобы во время намаза не перекрывали всю улицу. Как только внутри нас с вами будет четкая формула, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого, мы будем жить в другой стране.

Я вернусь, когда в России пройдет гей-парад

Исторически за 1300 лет восточные славяне поработили и захватили территорию, на которой проживало 150 наций и национальностей. И на этой территории очень много нефти и газа. Как только наша страна станет открытой и свободной и те деньги, которые зарыты (а там зарыты триллионы), будут использоваться во благо каждого жителя, а не будут узурпированы кучкой людей, которые по сути держат остальные 140 миллионов в страхе, мы будем жить в другой стране.

Меня спрашивают: когда ты вернешься? Я вернусь, когда в России пройдет гей-парад, настоящий большой гей-парад. Это будет означать, что общество готово принять, что твой сосед другой.

Та нетерпимость, которая сейчас разжигается, доведет до бунта или до гражданской войны. Я не хочу жить в стране, пусть даже моей родной и любимой стране, где будет гражданская война. Я не хочу воевать, не хочу, чтобы пострадали мои дети или кто-то из моих родственников. Я бы в Цхинвале после его захвата российскими властями – это был мой маленький опыт маленькой войны, я был там всего несколько часов, но, наверное, мне хватит до старости. Несмотря на то, что я не видел трупов, крови и раненых. Но я видел километры разгромленной частной собственности: чьих-то любимых садов, растоптанных фруктов, чьих-то фотографией, холодильников, в которых еще оставалась какая-то еда, чьих-то скамеек – вещей, переставших быть чьими-то. Пятьсот раз задумаешься о том, хочешь ли ты жить в стране, которая на такое способна.

Как только мы научимся уважать интересы соседа и понимать, что каждый человек имеет полное право на себя, на свои мысли, свою кожу, на размер своих шорт и свою задницу, – когда мы поймем, что как другой не имеет права залезать на твою территорию, так и ты не имеешь права залезать на его территорию, – мы будем жить в другой стране. И эта страна очень быстро станет богатой. Сейчас же будущее мне видится очень печальным. Те люди, которые приезжают сюда, говорят о том, что волна рейдерства, волна беспредела и залезания на частную территорию, в частную жизнь, – эта волна огромна. И лучше жить беднее, но где-то еще. Чем, возможно, богаче и в своей стране – но с тем, чтобы не знать, просыпаясь утром, что тебя ждет.