Режиссёр своей жизни

Мосфильму Виктор Крючков предпочёл служение Богу в сельском храме
Мороз ли в тридцать градусов, дождь ли хлещет как из ведра — в пять утра встаёт сельский батюшка и спешит топить церковь. Вот уже почти 15 лет, как Виктор Крючков несёт свою службу в небольшой деревушке Зараменье, что в Максатихинском районе.
Успешный московский кинорежиссёр, ученик Георгия Данелия, он бросил столичную жизнь, кинокарьеру, оставил квартиру в Москве и поселился в тверской глубинке. Тут по его чертежам построили храм Амвросия Оптинского, и здесь, на широких деревенских просторах, нашёл отец Виктор своё призвание.

Работу на Мосфильме Виктор Крючков оставил без капли сожаления, хотя она и шла в гору. В 1970 — 1990-е годы на экраны страны вышли его фильмы, некоторые из которых стали популярными. Например, комедия «Сдаётся квартира с ребёнком», где играл Виталий Соломин, история о простом советском парне «Гражданин Лёшка», мелодрама «Далеко-далече». А в фильме «Ау-у», состоящим из трёх киноновелл, снялись такие звёзды, как Вячеслав Невинный, Владимир Басов, Ирина Муравьёва и Леонид Куравлёв.
Крючков и сам, бывало, в кино снимался: сыграл небольшую роль в комедии Михаила Швейцера «Смешные люди!», где довелось работать с гениальными актёрами Натальей Гундаревой и Олегом Басилашвили, и в драме Ирины Поплавской «Очарованный странник», снятой по одноименной повести русского классика Николая Лескова. Но, несмотря на успехи в работе, Виктор Васильевич купил домик в Тверской губернии и остался там. После долгого послушания он стал священником.
В маленькую тихую деревушку, куда при плохой погоде и попасть-то практически невозможно, столичный режиссёр переехал в 1991 году и уже через год начал своими руками строить церковь. Сейчас в деревне возвышается красивый храм Амвросия Оптинского со звонницей, часовенкой для крещения и домиком для паломников. Каждая деталь, каждый узор на церкви, каждый уголок её сделан вручную, по проектам и чертежам отца Виктора.
— Я и не думал, что однажды стану попом, — говорит Крючков. — Да-да, именно попом! Я это слово люблю, испокон веков на Руси оно. Жили мы с женой, дочкой, тёщей да собакой в «двушке» московской. А я ведь ещё и художник, так что соседствовали мы с моими холстами, красками и прочими вещами. Тесно было, вот и решил найти дачку где-нибудь в деревне, чтоб туда уезжать и работать над своими картинами. Искал я домик по всей России, но когда случайно приехал в Зараменье да увидел дом, в котором до сих пор живу, сердцем почувствовал — моя это изба. Перевёз вещи, стал приезжать часто и чем чаще в эту глушь заезжал, тем сильнее понимал, что именно тут душа моя живёт по-настоящему. Я уже тогда был человеком верующим, и очень мне хотелось в глубинке храм возвести. Своими силами да с помощью добрых людей начали строить. Когда в храме первое бревно заложили, меня за сердце это так взяло, что даже слёзы из глаз полились.

На тот момент были в жизни моей перипетии, я долго молился у мощей преподобного Сергия и ухом уловил слова: «Иди и служи». Тогда я принял послушание и в 63 года стал священником. Так жизнь моя новою силою забурлила.
Храм — своими руками
Вместе с Виктором Крючковым на село переехала его жена Лариса. За то время, что супруги живут в глубинке, о своём выборе они ни разу не пожалели.
— Иные у виска пальцем покрутят — мол, люди с ума сошли, в деревню уехали! Но так говорят всё больше от незнания или от малодушия. Жизнь — она ведь много разных дорог предлагает, и это большое счастье — свою дорогу отыскать. Я считаю, что отыскал. А материальный вопрос вообще не имеет значения! — говорит отец Виктор. — Когда приехал в Зараменье, была тут духовная пустыня, без храма, без колокольни. Умерших отпевать было некому. Разве это дело? Мне захотелось поправить всё, чтобы как должно было, по-христиански.
Храм батюшка всеми силами строил. Избу свою убранством не баловал, считал, что неправильно это — сперва церковь надо поставить. Все чертежи — своим умом. И иконостас тоже сам вырезал. Сейчас в приходе у отца Виктора четырнадцать близлежащих деревень. Ходят сюда люди, чтобы помолиться да с батюшкой поговорить. А тот себя велит только на «ты» называть и уважительное по мирским меркам «вы» не приемлет. И всем, чем может, помогает деревенским жителям. А у самого — небольшая пенсия да подворье: куры, гуси и местная диковинка — осёл Петеля, любимое животное отца Виктора.
— Мы в селе — ближе к землице, к природе. Гуси пролетели — событие, журавлей косяк — радость. Тяжело ли жить на деревне? Тяжело. Да только в городе легче ли? Если по чести жить, по правде, не завидуя, не лукавя, так везде непросто. Другое дело, что леность в народе проросла, корни свои пустила. Вот, приезжают к нам в Зараменье люди, всё им нравится: и воздух чистый, и вода вкусная, и птицы поют. А чего ж не остаются? А потому, что трудиться на земле надо и праздность свою каждый миг перебарывать.
По зову сердца
Несмотря на то, что батюшка давно переехал в деревню, с белокаменной он связь не растерял. Наведываются к нему и друзья, и дети с внуками, и квартира столичная всё ещё ждёт Крючкова. Иногда батюшка сам ездит в Москву, но старается побыстрее домой вернуться. Тяжело ему в суете и суматохе мегаполиса.
— В городе сутолочно, а на селе — сразу видно, кто есть кто. Приходишь в деревенский магазин — продавцы улыбаются, здороваются. По улице идёшь — народ подходит за благословением. В глубинке люди более гармоничные и, со всеми своими достоинствами и недостатками, целостные. Только я не призываю всех квартиры бросать да на село переезжать. Вовсе нет, на любом месте можно добро сеять и делами правильными заниматься. Но коли сердце само к земле позовёт, тогда послушать его стоит, зов тот не приглушать. Потому как сердце дурного не посоветует!