Россию и мир неожиданно объединил скандал вокруг Pussy Riot

Россию и мир неожиданно объединил скандал вокруг Pussy Riot                       

Создатель и вокалист группы Red Hot Chili Peppers на концертах в Москве и Питере вышел в футболке с надписью Pussy Riot

Западные музыканты не разобрались, кого им предложили поддержать

В прямом эфире радио КП глава совета по работе с молодежью Конгресса русских общин, гражданский активист Александр Босых, специальный корреспондент отдела политики газеты «Комсомольская правда» Дмитрий Стешин и радиоведущая Елена Афонина обсуждают, кому выгодно вывести суд над «пуськами» на международный уровень.

Афонина:

- Начинается программа «Национальный вопрос». Россию и мир неожиданно объединил скандал вокруг Pussy Riot. Действительно этот скандал уже вышел на международную арену. Но для начала мне хотелось бы напомнить, что происходит там сейчас. На продолжающемся в Хамовническом суде Москвы, по делу Pussy Riot адвокат подсудимых обвинил суд в пытках, заявив, что активисток не кормят, спать им не дают. Накануне действительно заседание закончилось около 22 часов. Девушек довольно поздно привезли в СИЗО и поэтому ни выспаться, ни поесть как следует они не успели. Что ж, прольем горючую слезу и посочувствуем девушкам. Которым сегодня так же пришлось в суде сидеть не один час, потому что процесс по делу Pussy Riot продолжается. Мы хотим поговорить о том, что этот скандал вышел уже на международный уровень, разделив людей теперь уже практически во всем мире. Может быть, кто-то ждал подобного резонанса, может быть, кто-то на него и не рассчитывал. Попробуем в этом разобраться. Итак, в студии член президиума конгресса русских общин, гражданский активист, Александр Босых, здравствуйте, Александр. Так же специальный корреспондент отдела политики газеты «Комсомольская правда», Дмитрий Стешин и я, Елена Афонина. Я не оговорилась, что он вышел на международный уровень?

Стешин:

- Да, его умело раскрутили. И наши западные музыканты и кумиры один за другим начали выступать в майках Pussy Riot. Я просто перечислю группы: Фету Мор, Ред хот Чили Пеперс, Франс Фердинанд, Стинг, Нина Хагин, Марк Алмдант и т.д. Скандал получил развитие, потому что сейчас в Лондоне идет Олимпиада. Один из гражданских активистов, поддерживающих девушек, заточенных в Хамовническом суде, пытался раздавать майки российским музыкантам, которые там выступали. Но мы к этому вернемся чуть позже. И пошла такая любопытная волна в средствах массовой информации. Просто несколько российских музыкантов от этих маек отказались. И в чем их только не обвинили. И когда я спросил одного из самых громких обвинителей, господина Голышева, публициста, вспомните профессора Преображенского. Если помните, у либеральной тусовки это такой фетиш, икона стиля. Когда к профессору Преображенскому приходит Швондер и предлагает купить журналы в пользу немецких детей. Он говорит: «Не хочу. Мне не жалко детей. Просто не хочу». Это для либеральной тусовки российской – высшее проявление свободы и гражданского самосознания. И когда я спросил господина Голышева, а что такого, что эти музыканты отказались от этих маек, он спросил: «На каких инструментах и какую музыку играл профессор Преображенский?».

Афонина:

- Понятно. В таком случае, можно, конечно, обратиться и к интернет-сообществу, которое следит за видеотрансляцией и того, что происходит в Хамовническом суде. И за текстовыми трансляциями. И вот в медиа сообществе все чаще появляются такие оценки, как то, что происходит в суде: это средневековье, это мракобесие, это инквизиция. Сравнивают то, что там происходит, с делом Джордано Бруно. Мол, типа, а не сожгут ли несчастных узниц совести. Почему этот скандал достиг международного уровня, как считаете вы, Александр?

Босых:

- Я считаю, что это совершенно искусственно подогреваемая ситуация, потому что сам по себе скандал этот: мы были на одной из радиостанций, позвонила слушательница из Голландии, по-русски говорит с акцентом, что у вас такое внимание. У нас бы их закрыли сразу, да и все. Казалось бы, Голландия, свобода, все, что угодно, можно. А к этому вопросу – регламент такой. Как только ты затрагиваешь религиозные чувства, все – ты отдыхаешь какое-то количество времени. У нас же, это сделано таким пиар-проектом. То есть тем, кто их защищает, я хочу сказать, всегда задаю вопрос, на который, как правило, мне не отвечают, начинают либо ругаться, либо замолкают. Я говорю, ребята у вас есть жены, подруги, сестры. Почему бы вам их не привлечь к этой деятельности? К их акции в музее, допустим. Или, как они курицу засовывали себе в то место, откуда обычно дети появляются. Вперед – давайте, если вы считаете, что это норма. Если вы считаете их женщинами, равными вашим матерям, вперед, пропагандируйте это. Но, почему-то никто не хочет. У нас сочувствовать убогим любят.

Афонина:

- Александр, все было бы, конечно, именно так, если бы не шли заявления о том, что а) – это авангардное искусство современное, которое, может быть, не все понимают. И б) – это такой политический протест. Собственно на это и идет упор. Как только появляется эта политическая составляющая, то дело приобретает совсем иные обороты. Мы понимаем, что если бы не было определенных имен. Если бы не было определенной ситуации, которая возникла между выборами, то наверняка этот скандал был бы именно тем, о котором говорила ваша голландская знакомая. Здесь все с таким политическим душком. Не согласны?

Босых:

- Нет, не согласен. Они буквально за пару недель до акции в Храме Христа Спасителя пели на Красной площади что-то про… на Лобном месте. И никому до этого дела не было. У виска пальцем покрутили. Это была политика. Как только они залезли в храм, мне все равно, верят они в Бога или нет, мне все равно, как они относятся ко мне, к церкви, к Путину, все равно, есть определенная этика. Храм, амвон, это священное место для десятков миллионов верующих. И они залезли и плюнули в душу людям. Вот это как бы возмутило общественность, а не их выходки. Они до этого чуть ли не год, а, может быть и больше, отличались умом и сообразительностью в разных формах. Все крутили пальцем у виска – блаженные бегают там. Поржать только можно над ними. Но не более того. Никто их не преследовал.

Афонина:

- Мы пытаемся понять, заслуживает ли такого внимания на международном уровне скандал с Pussy Riot. Звоните.

Сергей:

- Здравствуйте, я из Екатеринбурга. Напомните мне, какой срок им дают?

Афонина:

- Пока никакого. Продолжается по-прежнему процесс и приговор будет вынесен только судьей и только в результате всех процессуальных действий. Но максимальное наказание по той статье, которая им инкриминируется, это, если я не ошибаюсь, до 7 лет лишения свободы.

Сергей:

- До 7 лет свободы. Ребята, у нас водитель бывшего губернатора Мишарина получил два с половиной года условно. Он попал в аварию и из-за него погиб человек. Может быть, он косвенно был виноват, но он убил человека. Я не встаю на сторону Пусси Райт, это кощунственно с их стороны. Но такие сроки. Сами подумайте: он убил человека, может быть, он и не виноват в этом.

Афонина:

- Скажите, пожалуйста, а моральное убийство, оно как вам кажется, тяжелее? Чем убийство физическое? Или за моральное убийство можно ограничиться каким-то порицанием, поркой?

Сергей:

- Это только порицание, только штрафы и все. Но физическое убийство человека тяжелее намного.

Афонина:

- Мне кажется, что это довольно частое мнение, что наше законодательство, увы, устроено таким образом, что за те преступления, за которые можно было предусмотреть и более серьезное наказание, они сходят людям практически на тормозах. В частности, те самые дорожно-транспортные происшествия. И, понятно, что сравнивая с теми травмами, которые несет человек, который становится причиной ДТП и пострадавшим и люди гибнут, понятно, что сравнивать с этим, Pussy Riot по сравнению с этим невинные белые овечки и за что девушек держать? Но имеет ли смысл сравнивать подобные деяния?

Босых:

- Во-первых, это не законодательство, я не согласен. Это банальная коррупция. Водитель губернатора, понимаем.

Афонина:

- Александр, ну, не водитель губернатора. Возьмите любое ДТП, в котором, к сожалению, погиб человек. Вы понимаете, что водитель может отделаться и сто раз такое бывало, условным сроком.

Босых:

- Если у него машина сломалась. Есть разные ситуации. Если человек в пьяном виде наехал на пешехода и сбил его, чаще всего, он садится. Если только не отмазывают его. Я такой статистики, когда умышленно или по неосторожности, превысив скорость, на кого-то наехал и убил, чтобы его освободили. Бывают исключения, но это не норма. А с другой стороны, скользкая дорога, занесло или еще что-то – человек реально не хотел. Он правил дорожного движения не нарушал. Если он понимает, извинился перед родителями, родственниками, материальную помощь оказал, человек же не специально это сделал. На нем ведь тоже моральный груз. Тут вопрос раскаяния.

Афонина:

- Имеет смысл сравнивать подобные преступления, как сейчас Сергей нас позвонил?

Стешин:

- Думаю, нет, это вещи разного порядка. На самом деле, обнадеживающая весть из зала суда уже есть. Девушки признали свой поступок в Храме Христа Спасителя этической ошибкой. Я знаю, что Александр сам косвенно претерпел от Pussy Riot. Его обвиняли в том, что он избил одну из защитниц. Ходили слухи, что Александра прочили чуть ли не на пост главы Росмолодежи. И благодаря бдительной либеральной общественности не удалось допустить такого человека до такого поста. Расскажите, как было – били защитницу? Что с постом Росмолодежи?

Босых:

- С постом Росмолодежи, вообще не знаю, прочитал об этом вечером, думал, кто-то перегрелся. На следующий день – опровергли. Приезжаю на следующий день вечером домой, я уже герой. Меня никто не спросил про этот пост, никто мне ничего не говорил. Это все произошло без моего участия. И даже несмотря на то, что я это опроверг как только мне кто-то первый позвонил, все равно тема висела в топе три дня на главной странице в Яндексе. И пока Тимакова не опровергла, все в это дружно верили. А что касается инцидента у Мосгорсуда, есть нормальное видео, не смонтированное господами либералами, которое они везде показывают. А нормальное, оно в открытом доступе, где видно, что эта мадам, когда начала кидаться, я еще не понял, мадам это или джентльмен. Потому что в маске, голос грубый. Она кидалась с кулаками, причем, на несколько человек. И я первый раз ей не ответил, а ответил только на второй раз. Поэтому у них и с судом ничего не получается, потому что достаточно взять полную запись инцидента и посмотреть ее и все станет ясно. Что я от нее отступаю, она прет с ударом на одного человека. Потом поворачивается – бьет меня с ругательством определенным. Я отмахнулся – она ушла? И я не стал преследовать и материться. Кто-то говорит, что это женщина, а я в начале передачи говорил, что для меня это не женщина. Я не хочу, чтобы моя мать или моя подруга, мои знакомые, которых я уважаю и вот эти особи женского пола, были как-то на одной весовой категории. В моем понятии это совершенно два разных биологических вида.

Звонок, Игорь:

- Здравствуйте, по-моему, это абсолютно несправедливо, что три девчонки, у которых есть малолетние дети, за такое никакое деяние держат в СИЗО. А вы сидите и разговариваете с этим нацистом.

Надо разделить на разные моменты. Государство нарвалось на свою же мину. Государство уже не понимает, что аморально, что не аморально. Что можно делать, а что нельзя делать цензуре. А сейчас это докатилось до поведения и относительно самих граждан нашей России и самого государства. Элементарное дело. Можно было закрыть их уже сразу по хулиганке. Еще раз они бы сделали, и можно было бы их закрыть уже на статью – они бы уже не полезли второй раз. А что получается? Перед всем миром мы не можем принять решения: нормального, оперативного, четкого и понятного. Наше государство не может применить собственный закон. И из этих девчонок сделали кумиров. Да, наглецы, да. Хулиганки, да, паршивцы. Но, государство на то и государство, чтобы отслеживать. Извините, из Красной площади уже сделали в свое время аэродром. Пора же прекратить голых показывать, это же хулиганка. А государство на это смотрит и не знает, что делать с ними. Делать надо по закону. И не надо придумывать кумиров. А Запад натешится – мы же варвары для них по большому счету. Надо жить по закону и все будет нормально.

Афонина:

- Спасибо, Игорь. Этим занимается суд и пытается по закону вынести обвинительное заключение. Будем надеяться, что оно удовлетворит, по крайней мере, большую часть тех, кто следит за этим процессом – всех удовлетворить невозможно. Мы понимаем. Что общество настолько разделилось, что, как мы видим, даже телефонные звонки совершенно противоположные. Возвращаясь к международному резонансу, хочется сказать, что упомянутый Стинг, который, якобы, выступал в защиту Пусси Райт, уже прошло небольшое опровержение, журналисты пообщались с ним и по этому поводу тоже. И он признался кулуарно, что не очень понимал, о чем. Попросили, я и сказал.

Стешин:

- Это Пеле, ставя автограф на открытке, не знал. Что он подписывает контракт на три года с ярославским «Шинником». Это же, правда. У них же западных в контракте прописано участие в благотворительной деятельности, защиты кого-то выступление за права и свободы – вот эту пургу. Они даже не смотрят – им фотографии покажите, один из слушателей звонил и говорил, что малолетние дети. Мама будущая на девятом месяце беременности, извините, участвует в публичной групповухе в музее. Когда эта же, с грудным ребенком на руках участвует в столкновениях с ОМОНом, чему есть свидетели, чему есть видео, это можно найти в Интернете. Вообще речь должна идти о том, что ее надо родительских прав лишать. Какие тут молодые мамы? Кого она воспитает из своего ребенка? И этим господам, которые там подписываются, им не мешало бы наладить какую-то службу, может быть, у нас много всяких молодежных движений, которые у нас много чем занимаются. Озаботьтесь, выделите двух человек, письма на английском с подборочкой фото – вышлите этим господам.

Вы подписались вот за это. Посмотрите, пожалуйста.

Афонина:

- Здесь ведь речь идет еще о том, и абсолютно был прав наш телезритель и радиослушатель, когда сказал, что в обществе очень размыты понятия о морали, этике и нравственности. И действительно, упомянутая вами курица, которая посреди магазина, причем, насколько я понимаю, магазин не был закрыт…

Босых:

- Причем при акции присутствовал малолетний ребенок 4 или 5 лет.

Стешин:

- Пусть Стинг заступится за курицу мороженную.

Афонина:

- Пусть это оценится с моральной и этической точки зрения. Пусть эту девушку, которая в кавычках, разумеется, потому что девушка на такой подвиг вряд ли способна, каким-то образом попросит объяснить, а где здесь критическая составляющая? В чем тут соль этого выступления? Те же Pussy Riot на суде заявляли, что это было проявление нашего творчества. Это была творческая акция. Вы просто недопоняли. И на первом этапе, когда это дело только начиналось, когда все еще очень бурно обсуждали, совершенно верно, звучала и такая реплика, что девушки таким образом творчеcки самовыражаются – имеют на это право. Почему одним можно зарубежным воителям трупы людей выставлять на всеобщее обозрение и говорить, что это произведения искусства. Мы помним, что такие выставки были. Я уж не говорю про трупы животных. А почему здесь нельзя. А, может быть, действительно, задуматься над этим, что пока у нас не прописано, как общество должно на это реагировать и как оно должно себя вести, что принято, что не принято, что этично, что не этично. Я не знаю, каким образом это можно сделать. В конце концов, не создавать же свод правил?

Босых:

- Я считаю, в этом плане надо на ислам ориентироваться. У нас, к сожалению, люди растут…

Афонина:

- Александр, в чем вас обвинили? В том, что вы националист?

Босых:

- У них привязка традиций: кто как себя ведет, с кем? Как мужчина с женщиной. Как женщина с мужчиной общается. Как надо с детьми общаться, как семья устроена, это все четко прописано и все соблюдается. У нас народ живет от 17-го года без традиций. Скоро 100 лет. И раньше у нас была главенствующая сила – русская православная церковь. И у нас эти уклады были. Но вопросов никто не задавал.

Афонина:

- Процесс, который продолжается уже два дня приковывает внимание все большего и большего количества тех, кто невольно втягивается в эту орбиту и пытается понять, что же это было. Во второй части нашей программе мы хотели бы задать чуть иной вопрос. И хотим, чтобы вы на него ответили. Итак, как вы считаете, скандал с Pussy Riot, это искусственно подогреваемая ситуация или естественная реакция общества? Звоните. А мы пытались понять, не наступило ли общество на ими же созданные грабли, когда размыты стали рамки понятия морали, этики. Понятие нравственность оказалось где-то на задворках сознания.

Босых:

- Понятия у нас были. Были вековые традиции. В 17 году, когда все это уничтожили, оторвали народ от корней, отучили гордиться своим происхождением, своими предками, своими делами, моральные устои как бы подорвались. У нас была Вторая Мировая война, где умерла значительная часть мужского населения, погибла. И это были люди, которые еще помнили, что было до 17 года. Которые были воспитаны на этих традициях. И сейчас люди сами себя ищут. Он не понимают, что правильно, что не правильно. Они не понимают, как нужно общаться со своими детьми. Если вы посмотрите, как те же мусульмане к своим детям относятся, там нет такого. Они их ругают, может быть, даже бьют, но нет такого, что я тебя брошу, и нет травли своего ребенка. Своего ребенка всегда любят. А у нас такое зачастую даже на улице: я от тебя откажусь, я тебя продам. Когда человек не понимает того, как себя надо вести. Института семьи нет. И сейчас, почему объектом нападок стала церковь. Потому что церковь при новом патриархе более активно начала вмешиваться в общественную жизнь. Она начала свои нормы заявлять о том, что она главенствующую роль должна играть в воспитании современной молодежи. Проповедовать начала. И это вызывает агрессивную реакцию людей, которые хотят вседозволенности. У нас свободу часто путают со вседозволенностью. А права человека в России, почему-то защита прав каких-то отбросов.

Афонина:

- Дима, а что должен был сделать патриарх для того, чтобы как-то достойно выйти из этой затянувшейся ситуации?

Стешин:

- Я закончу мысль Александра, что мы настолько дезориентированы в понятиях, что такое хорошо, и что такое плохо, что появляются какие-то черти. Начинают рубить топорами иконы и говорят: вы ничего не понимаете, это искусство. И мы начинаем обдумывать это. А, может быть, это действительно это искусство. Мы просто не понимаем. А реакция должна быть одна – в нос сразу рубальщику икон. Патриарх, я очень сожалею о том, что церковь могла бы дать такой ассиметричный ответ на выходку вот этих девиц. Она могла их забрать на поруки. Она могла добрым пастырским словом поговорить с ними. А есть в православной церкви такие люди, источающие свет, я, как воцерковленный человек, подтверждаю, много раз с ними встречался. Их можно было вывезти в какой-то монастырь, не принуждать к трудничеству. Просто, чтобы они пожили в тишине, отдохнули от этого смрада. Может быть, они как-то по-другому посмотрели бы на мир. А потом отпустить с Богом. Это неуместно так говорить про церковь, но она набрала бы такие очки и балы. Но, увы, это не было сделано. Хотя, может быть, еще время есть. Патриарх может появиться в зале суда, например и забрать их на поруки.

Босых:

- Я не согласен. Патриарху не стоит. Тут надо понимать масштаб: кто эти три исполнителя, их уже и сдают, по всему видно – процесс затягивается искусственно. На них просто делают пиар. А вот их заказчиков найти – вот задача. А патриарху до них не нужно…

Афонина:

- Александр, вы сейчас кощунственные вещи говорите, простите, для Бога все равны и нет великих и нет малых, так, наверное, и для служителя Бога здесь на земле не должно быть…

Босых:

- Появится столько последователей. Они и хотят внимания. Нужно им дать понять, что общество их осуждает. Что церковь их простит. Бог их может простить, если не покаются. Но общество их отвергает. И не нужно им давать того, чего они хотят. Забвение, самое страшное для них наказание.

Стешин:

- Правильно их осудили или неправильно их держат в клетке матерей малолетних детей? Одно можно сказать точно, у нас в церкви таких концертов больше давать не будет.

Афонина:

- Итак, как вы считаете, скандал с Pussy Riot, это искусственно подогреваемая ситуация или естественная реакция общества? Спрашиваем мы наших телезрителей и радиослушателей.

Звонок, Сергей:

- В Библии мы забыли, как сказано: ударили по одной щеке – подставь другую. Я считаю, что это чисто политический вопрос.

Афонина:

- А в чем вы видите политическую составляющую, объясните, пожалуйста.

Сергей:

- Если бы не было политической составляющей, максимум, что бы им грозило – 15 суток, не более. А этот мужчина в черной футболке ответил женщине. Это не мужчина.

Босых:

- Там было непонятно, женщина это или…

Стешин:

- Я выдам конспирологическую версию. Все у нас любят конспирологию. Какая ситуация в политическом поле российском сложилась перед выступления «пусек». Сначала они дали концерт на Красной площади – не сработало. Потом перешли в храм святотатствовать. Они докручивают ситуацию до такого момента, когда сорвалась пружина. Ситуация в российском политическом поле сложилась неутешительная для нынешней власти. На Болотной площади в декабре собрались плечом к плечу все. Это нужно было отличиться, чтобы собрать всех в одну колонну и толпу. Либералов, националистов, верующих. Неверующих, просто какую-то аполитичную интеллигенцию. И это выступление в Храме Христа Спасителя откололо от слоя недовольных огромное количество людей православных верующих, националистов. Для них защита «пусек» была неприемлема ни по каким условиям. Вот и все. Протестующая толпа была поделена практически наполовину.

Афонина:

- У нас получается какая-то абсурдная ситуация. Дело доходит до того, что в скором времени мы будем обсуждать это на общероссийском референдуме. Когда деятели культуры подписывают письмо, тоже обсуждали мы это горячо. Долго и подробно. И даже представители, те, кто подписал это письмо, были у нас здесь в эфире. Выходит Никита Михалков и говорит: «А если бы я сейчас кинул клич, то под моим письмом, осуждающим Пусси Райт, было бы несколько миллионно подписей». Получается, что у нас уже это дело вышло на такой уровень, что кажется, что не суд будет решать, а влияние. Вот чья масса пересилит, чье мнение окажется более не аргументированным, а эмоциональным, кто соберет больше голосов, тот чашу правосудия и перетянет на свою сторону. У вас есть такое ощущение?

Стешин:

- Ну, политтехнологическая диверсия удалась. Судя по расколу российского общества.

Босых:

- А я считаю, что это вообще даже полезно. Мы понимаем сейчас, кто есть кто. Кто подписался, кто заочно приписал своих дочерей на эти акции. Тот же мужчина. Который подписывает это дело, он сразу автоматом туда, признает, что его дочь могла тоже там быть.

Понятно, как к такому человеку дальше относиться. И по гражданским активистам, по политикам понятно, кто за здоровый народ, за здоровое воспитание, за здоровое поколение, а кто попиариться хочет. Понятна и реакция международная, что это узники совести. Но я там совести особой не заметил. Ладно, если бы их забрали на Лобном месте тогда, да, наверное, это было бы политическое дело. А здесь-то понятно, какую категорию людей, большую категорию людей они оскорбили. Мы, кстати, собирали заявления на сайте о том, чтобы их привлекли по 282. Потому что это не хулиганка. Дело в том, что хулиганка и 15 суток это когда человек спонтанно что-то сделал. Это была далеко не первая акция, причем до этого они так же забрались в Елоховский собор (это было установлено). Соответственно это было по предварительному сговору, и у этой акции были организаторы. Сейчас главной задачей я вижу не обсуждать этих матрешек, а в том, чтобы прожать правоохранительные органы, чтобы они установили и наказали организаторов акции.

Стешин:

- Фотографов, которые там были. Ролик их знаменитый смонтирован из двух съемок. Выяснить, кто их пустил в Елоховский собор.

Афонина:

- Давайте я процитирую заявление Толоконниковой, которое было озвучено ее адвокатом: «Моя этическая оценка панк-молебна такова. Наша этическая ошибка заключалась в том, что мы позволили привнести разрабатываемый нами жанр политического неожиданного панк-выступления в храм. Но мы даже тогда не думали, что для кого-то наши действия будут оскорбительны». Не думали. Всё, ответственность снимается.

Мы понимаем, что есть такое понятие, как пролонгированная моральная травма, которая скажется впоследствии на человеке, который невольно наблюдал подобное проявление гражданской ли позиции, политической ли сознательности или какой-нибудь своей неожиданно вдруг проснувшейся творческой жилки. Оценить это невозможно. Мы видим реальный результат, мы видим то, что случилось в храме Христа Спасителя, мы видим реакцию общества. И по этой реакции можно судить, насколько сейчас общество готово к тому, чтобы как-то понять, что с ним происходит. Мне бы хотелось, чтобы наша аудитория высказала свое мнение. Пока, мне кажется, перевес идет в сторону того, что Pussy Riot невинные жертвы, мученицы совести.

Стешин:

- По тем, кто поднимает информационный шум, перевес на их стороне.

Афонина:

- Как вы считаете, скандал с Pussy Riot это искусственно подогреваемая ситуация или естественная реакция общества? Выслушаем телефонный звонок.

- Я думаю, что ситуация эта выдуманная. И это никакая не общественная реакция. Здесь два момента я хотел уточнить. Для меня понятно, что никакой культуры их деятельность не несет, это банальное разрушение того, что есть. Само название их об этом говорит.

Второй момент. Меня поражает та позиция, которую занимает церковь. Потому что она характеризуется как пассивная. Мы до сих пор не научились действовать через своих представителей – ни в парламенте, ни через церковь. Почему церковь не отстаивает в данном случае наши права? Почему она не говорит, что это неэтично? Ведь всем понятно, что это банальное восстание каких-то непонятных людей, которые не несут никакой культуры.

Хотел бы вас поправить. Не называйте таких людей особями женского поля, потому что все-таки это неэтично. Но осуждать при этом мы их имеем право.

Афонина:

- Я не отказываюсь от своих слов. Потому что я считаю, что женщина (в данном случае я говорю не о Pussy Riot), которая на глазах общественности, в том числе и детей, в центре универсама засовывает себе курицу в то место, откуда дети рождаются, я не считаю, что это женщина. Это мое мнение, я так же имею на него право, как и вы. Простите меня за то, что я была, может быть, излишне эмоциональна. Мне это противно. Я считаю, что если бы, не дай бог, мой ребенок видел бы это вживую или даже в интернете, я не уверена, что этот ребенок впоследствии не понесет моральную травму и этот образ через всю свою жизнь. Я не хотела бы, чтобы этот образ преследовал подрастающее поколение.

Спасибо всем, кто был в течение этого часа вместе с нами.