Тайная канцелярия против политической оппозиции (из цикла «Впервые в истории российских спецслужб»)

В истории тайных служб самых разнообразных государств мира акции по захвату или силовой ликвидации «подведомственных» имели место и используются до сих пор. В законченном виде от замысла до удачного исполнения такая операция в истории Третьего отделения имеется всего одна – это захват в Швейцарии и вывоз в Россию для суда террориста Сергея Нечаева в 1872 году. Первым же планом была разработка операции и насильственной доставки в Россию эмигранта из членов декабристского Союза благоденствия Тургенева. Всего же подобные акции разрабатывались в отношении минимум восьми самых видных эмигрантов: Герцена,Бакунина, Огарева, Головина, Кропоткина, Долгорукова, Нечаева и Гартмана.

В этот период Третье отделение неоднократно предпринимало попытки взаимодействия с европейскими коллегами. Наиболее «мощную» попытку вовлечь зарубежных коллег в борьбу с российской эмиграцией предпринял управляющий Третьим отделением генерал Тимашев. В 1859-1860 годах он совершил длительный вояж по европейским столицам с целью инспекции зарубежных резидентур, и ведения тайных переговоров с руководителями тайных полиций. Практически же на его призыв откликнулись только спецслужбы германских Пруссии и Саксонии. Так в 1848году родоначальник русского анархизма Бакунин М. А. и его сторонники приняли участие в волнениях в Праге и Дрездене. До этого Михаил Александрович принимал активнейшее участие во всех революционных перипетиях во Франции. Кстати, по свидетельству очевидцев того периода, он поражал образованнейших французов необычайным диалектическим талантом и глубоким разумением философских вопросов, что, однако не помешало его высылке из Парижа, т.к. «подобная необузданная личность даже для Франции была нетерпима». В Дрездене обучал военному делу оборонявшихся мятежников и лично сражался на баррикадах. Все это привело к его аресту в Хемнице в мае 1849 года.

Саксонские власти приговорили Бакунина к смертной казни, которая была заменена для него пожизненным заключением, а когда в Австрии открылось следствие о пражском мятеже, Бакунин в 1850 г. был выдан австрийскому правительству. Полгода содержался в тюрьме чешского Оломоуца прикованным цепью к стене камеры. Третье отделение предоставило австрийской тайной полиции материалы о подрывной деятельности Бакунина, после чего он был передан русским властям.

Николай 1 через шефа жандармов долгое время пытался с помощью пленника раскрыть нити «польского заговора», но Бакунин водил его за нос. В результате царь приказал навсегда заключить его в одиночку в Шлиссельбурге. И только взошедший на престол Александр 11, благодаря хлопотам родного дяди Бакунина - Н. Н. Муравьева-Амурского, заменил крепость на ссылку в Сибирь. Более того, Михаилу Александровичу было даровано право поступить на гражданскую службу канцеляристом 4 разряда. В 1857 году Бакунин прибыл в Иркутск, где был введен в окружение могущественного в то время генерал-губернатора Восточной Сибири.

Воспользовавшись удобным случаем, с разрешения Муравьева-Амурского отправившись в «путешествие» по Амуру, Бакунин из Николаевска совершил побег в Японию. Вот так еще один из подследственных охранки побывал в наших краях.… Была в этом побеге и одна странность: помощь в подготовке и «уходу» беглеца оказывал сам начальник штаба Восточносибирского округа Б. К. Кукель -лицо в чьи обязанности входило ведение разведки…

Через США «неистовый русский анархист» вернулся в Европу, где работал с Герценым, Карлом Марксом, Сергеем Нечаевым и многими другими революционерами.

Продолжительное сидение в казематах, бурная жизнь и вечное преследование со стороны всех важнейших европейских держав, в разное время заочно приговаривавших его к смертной казни, расстроили в конец богатырское здоровье неисправимого агитатора. 1876 году он попал в госпиталь в Берне, где во избежание дальнейших невыносимых физических страданий добровольно уморил себя голодом.

Сменивший его на поприще главы анархистов князь Кропоткин, также долго третировался руками иностранных союзников. ( См. «Служу Отечеству» № 10(24) от декабря 2009 года. «КВЖД – школа российских и советских спецслужб Дальнего Востока». Стр.8-9).

Но если наладить взаимодействие оказалось делом непростым, то обмен опытом в плане методов Третьего отделения с его аналогами в Европе шел полным ходом. Многое Третье отделение взяло у французской тайной службы, имеющей к тому времени достаточный опыт. Французская тайная полиция еще за век до создания Третьего отделения использовала внедрение тайной агентуры в ряды собственной оппозиции. Французы первыми в Европе опробовали метод создания у себя стране фиктивных оппозиционных организаций, для встреч с которыми выманивали из эмиграции и арестовывали самых ярых врагов парижской власти. Именно тогда французская полиция создаст зловещий прецедент, хорошо знакомый нашему читателю по периоду 1937-39 гг. в нашей стране. После покушения итальянца Орсини на Наполеона 111 в 1858 году будет издан специальный «Закон Эспинаса о подозрительных лицах». Тогда впервые из Парижа во все провинции будет направлена жесткая разнарядка с указанием числа врагов власти, которых необходимо выявить и арестовать, и с числом заговоров, которые необходимо раскрыть.

Вообще же еще в 1834 году сам Бенкендорф первым в истории российских спецслужб подписал международное соглашение о сотрудничестве со спецслужбами других стран. Тайные службы России, Пруссии и Австрии по нему брали обязательства информировать друг друга обо всех эмигрантах в пределах своих границ и при имеющихся законных возможностях выдавать их в страны происхождения.

После заключения договора в Вену был командирован сотрудник Третьего отделения Озерцковский для работы постоянным представителем ведомства Бенкендорфа при штабе тайной полиции. Затем для изучения методов работы австрийских коллег в Вену для стажировки прибыли несколько российских жандармов. С 1835 года в Австрии открыто действует резидентура Третьего отделения во главе со Швейцером.

Но «дружба дружбой, а табачок врозь». Так Штибер, основатель тайной полиции и военной разведки в Пруссии, а затем и в едином германском союзе, был самым близким союзником Третьего отделения. Это не мешало его службе разыгрывать свои карты в большой игре.Так в 1867 году служба Штибера заранее знала о готовящемся покушении польских эмигрантов на российского царя Александра 11 во время его визита в Париж, но не предупредила российских коллег. По пути с военного парада французской гвардии на Гран-Каскад польский эмигрант Антонин Березовский дважды выстрелил из толпы по карете русского царя, пуля ранила в голову лошадь. Березовского арестовали,первый допрос его французы разрешили провести Шувалову, сопровождавшему императора. Шувалов выяснил, что Березовский не промахнулся, а его пистолет просто разорвало в момент выстрела из-за слишком большого заряда пороха. Террориста французский суд приговорил к каторге, но после отъезда российской делегации, суд присяжных помиловал Березовского. Расчет Штибера оправдался, выстрел Березовского в Париже цели не достиг, но император России был настолько рассержен на французов, помиловавших польского террориста, что занял полностью сторону Германии во Франко-прусской войне 1870 года.

Для русской тайной полиции это была эпоха Петра Андреевича Шувалова, возглавлявшего Третье отделение в 1866-1874 годах. Он происходил из знатного рода, фаворитов императрицы Елизаветы Петровны братьев Шуваловых. Причем один из них, Александр Шувалов уже руководил тайным сыском империи в виде Тайной канцелярии.

Шувалов впервые со времен Бенкендорфа начал кадровую чистку в своем ведомстве. Он попытался устранить с ключевых постов в спецслужбе консервативных сторонников бывшего шефа и привел с собой новую команду, включая таких будущих зубров политического сыска, как Мезенцев, Левашов, Черевин, Панютин. По его настоянию в 1871 году в Третье отделение было полностью передано ведение предварительного следствия по политическим делам. Со всякими временными комиссиями было покончено. При нем появились еще два новшества: закрытая библиотека для сотрудников из изъятых запрещенных самиздатовских сочинений и первое подобие курсов переподготовки для сотрудников Третьего отделения. Граф Шувалов впервые обращает внимание на роль наружного наблюдения и внутренней агентуры. В обеих столицах он организует службы наружного наблюдения из сотрудников, негласно принятых в городскую полицию.

Совместно с главой МВД Валуевым Шувалов разработал проект нового закона о больших полномочиях губернаторов на местах. На них граф планировал переложить ответственность за всю организацию политического сыска в провинциях, а также расширить полномочия губернаторов и полицмейстеров в плане арестов,полицейского надзора за неблагонадежными, подавления крестьянских беспорядков и пресечение антиправительственной агитации. Данный проект был принят, правда, с большими смягчающими его поправками. В 1872 году Шувалов, опять вместе с руководством МВД, провел свой проект закона о цензуре, позволяющий Третьему отделению и МВД по собственному усмотрению приостанавливать печать тиражей за политическую крамолу.

Покушения на царя в 1876 году Шувалов использовал для очередного закручивания гаек внутри страны. По его неоднократным требованиям впервые была создана личная императорская охрана. Но по настоянию Александра 11 все свелось только к смене маршрутов, выделения сопровождения казачьим конвоем и несколькими конными жандармами.

А по России прокатился вал арестов. Среди арестованных оказался и вполне мирный отставной артиллерийский офицер и преподаватель военной академии Петр Лавров. После отсидки в Петропавловской крепости, многочасовых допросов в Третьем отделении и высылки по надзор в Вологодскую губернию, Лавров стал на путь решительной борьбы с самодержавием.

Бежав с поддельным паспортом за границу, он стал очередным лидером эмиграции, сравнимым по значению с Бакуниным и Герценым. Вскоре к нему в Европе присоединится столп российского анархизма Петр Кропоткин.

Но именно 4 апреля 1866 года подведшее черту под этапом романтиков-декабристов, давшее начало отрытому террору, стало днем восхождения на пост главы тайного сыска Шувалова и… днем начала падения Третьего отделения.Император Александр 11 после обычной прогулки по Летнему саду направлялся к своей карете, когда из толпы прохожих внезапно выскочил молодой человек с пистолетом и выстрелил в царя. В момент выстрела его успел толкнуть под локоть случайно оказавшийся рядом костромской крестьянин Осип Комиссаров, что и спасло самодержца. Только после этого стрелявшего смогли скрутить подоспевшие жандармы Слесарчук и Заболотин. Комиссарова за этот поступок пожалуют во дворянство, и император лично подарит ему золотые часы, но костромич вскоре сопьется. Схваченного 26-летнего террориста доставят в Петропавловскую крепость. Он назвался крестьянином Петровым, но затем выяснится, что это разночинец Дмитрий Каракозов.

Каракозов был не вполне здоровый с психической точки зрения человеком. В результате следствия его удалось связать с нелегальным студенческим кружком Ишутина в Петербурге и Москве, который неудачник-террорист посещал. Следствие «давило» на создание ими засекреченной группы «Ад». Само название закрепилось потому, что группа собиралась для конспирации в известном своими разнузданным нравами трактире «Ад» в районе Трубной площади. По данному делу проходил и знакомый по университету с террористом и одно время проживавший с ним в одной квартире Илья Николаевич Ульянов, отец будущих знаменитых революционеров. Он арестован не был, но его несколько раз допрашивали жандармы. В сентябре 1866 года Каракозов был повешен на Васильевском острове. Ишутин умер на Карской каторге.

Еще одной жертвой выстрела Каракозова стал глава Третьего отделения князь Василий Долгорукий. Он сам при аудиенции императора попросил о своей отставке. Александр заменил его Петром Шуваловым.

Самым показательным в ходе «послекаракозовских» чисток стал арест Германа Лопатина, породившего одного из самых непримиримых и знаменитых борцов с царизмом. Молодой питерский студент, легкомысленный критик порядков в университете и завзятый ловелас, был арестован в числе многих для профилактики.После месячной отсидки в Петропавловской крепости, Лопатин говорил, что в революцию его отправила именно эта следственная комиссия из жандармских офицеров в лице Муравьева, Черевина, Ланского, Панютина, Никифорова, Лосева.

За недостатком улик Лопатина выпустили, но вскоре снова арестовали за письмо с резкими формулировками одному из товарищей и выслали в Ставрополь. Там его уже местные жандармы посадили в тюрьму по делу нечаевцев. Лопатин бежал из этой тюрьмы и стал нелегалом. Так начался путь закаленного бойца с пятью арестами и пятью побегами, с эмиграцией и попытками отбить с каторги Чернышевского, с работой в русской секции Интернационала и личной дружбы с Карлом Марксом, руководством террором «Народной воли», закончившимся одиночной камерой в Шлиссельбурге. Там он провел 18 лет. Освобожден был по амнистии в 1905 году.

А в это время все европейские спецслужбы пытаются использовать в своих интересах любовную связь российского императора при живой императрице Марии с юной княжной Екатериной Долгорукой. По поступающим от агентуры сведениям это наносило серьезный удар по репутации в целом государственной власти. Шувалов был одним из главных оппонентов такого поведения. Кроме того, ему претило, что царский адъютант Рылеев, один из родственников главного декабриста, вместо организации охраны императора, фактически шефствует над организацией свиданий влюбленной пары и воспитанием их внебрачных детей. В 1874 году на личной аудиенции он высказал императору, к чему может привести этот роман. Покинув дворец непонятым, Шувалов в своем окружении резко высказался о моральном падении императора. Кто-то из подчиненных в синих мундирах донес на собственного начальника. Александр вызвал его к себе и освободил от занимаемой должности, отправив в почетную ссылку послом России в Лондон. Вымещая свою обиду в 1879 году после переговоров с Англией по итогам очередной Русско-турецкой войны, он обвинил Шувалова в провале этой миссии. Получивший в прессе клеймо предателя российских интересов экс-посол был отозван в Россию, лишен всех постов и отправлен на пенсию. Умер он в 1889 году.

После Шувалова на посту главы Третьего отделения началась чехарда со сменой начальников – верный признак кризиса в спецслужбах. Два года эту должность занимал Александр Львович Потапов. В 1875 году он разослал губернским жандармам секретный циркуляр об усилении надзора за появлением ходоков в местах их службы.

Он разумно требовал вести всеми силами контрпропаганду, уделять внимание образованию населения попутно с воспитанием в нем верноподданнических чувств через организацию читальных изб, школ и чтение публичных лекций. Но все это и даже ликвидация «социал-революционной организации» в Москве в 1875 году не спасли его от отставки в декабре 1876 года. Умер в 1886 году.

На посту его сменил Николай Владимирович Мезенцев, который до этого руководил канцелярией и штабом корпуса жандармов. Родной правнук прославленного полководца Суворова, бывший боевой офицер на фронтах Крымской войны. За полтора года он сумел провести первичную перестройку работы всей службы на борьбу с террором и к лету 1878 года добился некоторых успехов. Помимо чисто оперативных мероприятий Мезенцеву принадлежит и тюремная реформа в России. Он явился родоначальником специальных «центральных тюрем» с особым режимом для содержания политических заключенных. По ним российские революционеры еще долго будут изучать географию империи: питерские «Кресты», киевская «Лукьяновка»,бакинская «Баиловка», тифлисская «Ортачала», харьковская «Холодная гора»,виленская «Тракайка», орловская «Централка» и т.д. Эти централы надолго переживут Российскую империю, и даже СССР, и сегодня о детище Мезенцева поют блатные шансонье в России. Он же стал прародителем еще одного культового феномена российской тюрьмы,специального вагона для перевозки заключенных по железной дороге, который позднее назовут столыпинским. В самом штабе Третьего отделения на Фонтанке при Мезенцеве была устроена внутренняя небольшая тюрьма, чтобы не возить заключенных на допросы из Петропавловки. А недалеко на Шпалерной улице, создан дом предварительного заключения по политическим делам – первый настоящий СИЗО.

Приход к руководству Третьем отделением Мезенцева и активизация работы при нем жандармского аппарата позволила выявить в украинских провинциях и в течении года ликвидировать несколько самых опасных группировок. В 1878 году в Одессе по наводке внедренного к землевольцам информатора Курицына жандармам удалось взять такую боевую группу Лизогуба (повешен вместе с тремя своими соратниками). Группа Малинки,совершившая несколько убийств в Одессе, разгромлена, ее лидер повешен. Удачные акции прошли не только на Украине, в Саратове вычислена явка-типография «Земли и воли», замаскированная под сапожную мастерскую, ее сотрудники арестованы.

Группа Осинского в Киеве выявлена почти полностью, жандармы выследили сбор террористов на явочной квартире и ворвались туда. Сам Осинский оказал вооруженное сопротивление, но был скручен бросившимся прямо на ствол его револьвера жандармским ротмистром Судейкиным и обезоружен. В ходе дальнейшей перестрелки самые опасные террористы братья Ивичевичи были убиты. Осинского и двух его сторонников повесят в Киеве. Судейкин через несколько лет станет одним из руководителей российского тайного сыска. Такая же перестрелка, с неслыханным ранее в России вооруженным сопротивлением в 1878 году произошла в Одессе при попытке арестовать на конспиративной квартире членов радикального кружка местных землевольцев во главе с Иваном Ковальским. Жандармам во главе с руководителем жандармерии по Одесской губернии полковником Кнопом пришлось брать квартиру штурмом. После боя, в ходе которого на помощь местным жандармам были подтянуты обычные полицейские и солдаты одесского гарнизона, оказались раненными 5 жандармов. Арестованные землевольцы осуждены военно-окружным судом к каторге, а их лидер Ковальский расстрелян. Но уже спустя несколько дней после ликвидации группы главный жандарм на Украине, глава киевского филиала Третьего отделения Новицкий извещал своего шефа Мезенцева о том, что по сведениям агентуры, в ответ на разгром украинских ячеек землевольцами готовиться покушение на первого жандарма империи.

Мезенцев этому не поверил. Именно он в мировой истории профессиональных спецслужб стал первым начальником тайной службы, убитым политическими террористами. 4 августа 1878 года Николай Владимирович на Манежной площади Санкт-Петербурга получит нож в спину от землевольца С. М. Степняк-Кравчинского.Вместе с поджидавшим его в пролетке сообщником Баранниковым, отстреливаясь от охранников, оба уйдут от погони. Затем Кравчинский с чужыми документами бежал за границу. Даже когда его личность удалось установить, все попытки Третьего отделения добиться от властей Великобритании его выдачи или разрабатываемые в Петербурге планы силового захвата с вывозом в Россию остались не осуществленными…В 1895 году он погибнет в Лондоне по неосторожности под колесами поезда. Баранникова арестуют только в 1881 году, после ряда терактов и соучастии в убийстве Александра 11. Приговоренный к пожизненному заключению, он умрет в Петропавловской крепости.

В обществе, где террористы убивают главу спецслужбы, размах их деятельности после такого успеха достигает устрашающих размахов. В российской истории такой первый вал организованного террора,датированный 1878-1881 годами, поставил точку в истории Третьего отделения.

Сергей Крюков.