Предстоящая приватизация: выковыриваем изюм из булки

Юрий Болдырев: самое бесполезное, от чего надо быстрее избавляться – земля?

Власть, на этот раз в лице премьера, продолжает нас радовать и обнадеживать. Сами посудите: о чем еще мечтали граждане нашей страны, если не о массовой распродаже как можно быстрее российской земли?

Если кто-то не понял, поясню. Нет, речь вовсе не идет о благих намерениях вроде того, что каждому гражданину России, у кого еще нет, выдать или по какой-то льготной цене продать земельный участок в пользование. Нет. Речь о распродаже крупных земельных участков – тем, у кого есть деньги на их покупку. Причем, что только гражданам России – не оговаривается. А что у некоторых, я имею в виду тех, кто за океаном, на этот случай есть элементарный станок по печатанию денег – не смущает?

И главное: зачем?

Надо понимать, в представлении наших властителей есть вещи, от которых надо как можно быстрее избавиться. Не зачем-то конкретно, даже не ради денег (хотя разовые доходы от распродажи ценного имущества могут греть душу лишь легкомысленным идиотикам), а просто так, на всякий случай. Просто потому, что не надо нам этого.

И самое ненужное, разумеется, земля. Подумаешь, какая мелочь, ерунда – у нас ее вон сколько…

Ранее же, как известно, была уже заявлена масштабная приватизация стратегических активов. Тот же вопрос: ради чего? И нет ответа.

Зато известно, к чему приведет. К очередному сверхобогащению тех, кто к процессу причастен. А также к дальнейшему разрушению оборонного комплекса и жизненно важной инфраструктуры. Что, впрочем, и сейчас рушится. Но очередные «инновации» гарантируют нам в будущем дополнительные издержки при попытках это все восстановить.

Это – в общем. А, в частности, самим для себя нам надо понимать, что активы активам рознь.

Так, добывающие компании, вроде «Роснефти», казалось бы, это те самые важнейшие курицы, которые и несут нам золотые яйца. Тем не менее, приватизация именно их – это дело не принципиальное и вполне поправимое. В том смысле, что в суверенном государстве с национально ориентированной властью, независимо от того, кто собственник добывающей компании, нет проблемы направить ее деятельность в национальных интересах, в том числе, через налоговые и таможенные механизмы выжать из нее все излишние необоснованные сверхприбыли в пользу государства и общества. Другое дело, внимание: ВТО эти возможности существенно ограничивает, особенно, с учетом риска получения или перевода теперь ключевых месторождений на режим СРП («соглашения о разделе продукции» - альтернативный режим недропользования, радикально ограничивающий возможности государства влиять на процесс, в том числе, в части необходимой корректировки налогообложения и т.п.).

То есть, применительно к добывающим компаниям главный риск не в их приватизации, но в совокупности ее со вступлением страны в ВТО и открывшейся возможностью перевода месторождений на режим СРП без обременения заказами российской промышленности. Именно здесь главная опасность. Но это – не вопрос именно приватизации, а вопрос, прежде всего, совершенного предательства со сдачей страны на неприемлемых (с точки зрения перспектив самостоятельного высокотехнологичного развития) условиях в ВТО.

Настораживает приватизация «Ростехнологий». В их составе есть как активы, структура собственности на которые не принципиальна, например, АвтоВАЗ, так и активы, которые прямым конкурентам выгоднее взять не для того, чтобы что-то у нас производить, но для того, чтобы уничтожить. Это прямо и непосредственно относится, прежде всего, к авиастроению. И в меньшей степени, но, все-таки, может относиться, например, к судостроению. Не вообще, но именно к нашему судостроению – с учетом его двойного назначения.

И совершенно принципиален вопрос с «Русгидро» и с РЖД – с нашими гидроэлектростанциями и железной дорогой. И то, и другое – жизненно важнейшая для нас инфраструктура. Нет ничего абсурднее и вреднее, чем в погоне за вульгарно понимаемой «эффективностью», не ставить перед инфраструктурой задачу обеспечения наилучших условий для работы (в том числе, для прибыльности) основных производящих секторов национальной экономики, но позволять инфраструктуре и даже стимулировать ее к работе с мотивом максимизации собственной прибыли…

Не говоря уже о том, что при прокладке железных дорог и, тем более, при строительстве гидроэлектростанций наносится столь неисчислимый ущерб природе (в современном понимании, включая последствия, которые в полном объеме сразу и невозможно предвидеть), что делать это возможно только и исключительно из соображений общего интереса и общего блага, а при переводе этого вопроса на коммерческие рельсы, по-честному расплатиться с обществом и государством, на самом деле, ведь будет вообще никогда невозможно…

Кстати, наивный и, одновременно, существенный моральный вопрос.

Допустим, Вы живете около водохранилища. Скажите, вам все ли равно, периодически то снижается, то повышается уровень воды у Вас в зависимости ли от общих интересов, связанных с общенациональной энергосистемой, или же в зависимости лишь от интересов и выгодности того или иного варианта водопотребления для конкретного собственника – нашего олигарха или же его собрата, какого-нибудь биржевого спекулянта в в США или Англии?

Мне, например, не все равно.

И, наконец, о поражающей воображение, с моей точки зрения, просто уже серости и некомпетентности авторов идеи и программы. В своей книге «О бочках меда и ложках дегтя» (2003 г.) я описывал эту часть реформы электроэнергетики под заголовком «О введении в России конкуренции между разными сигналами светофора». И это аналогия почти полная. Действительно, ведь у каждого вида электростанций в общей системе есть своя функция (как у каждого сигнала светофора), и конкурировать они ни в коем случае не должны. Функция гидростанций в общей системе – регулирующая, так как именно на них можно чрезвычайно быстро поднять и сбросить мощность, что невозможно или весьма затруднительно и потому экономически не эффективно и на станциях атомных, и на крупных тепловых. То есть, конечно, все возможно, и регулировать систему можно без гидростанций вообще. Но только это элементарно дороже – часть энергии придется сжигать впустую. А значит, каждый киловатт, потребляемый нами, будет дороже по сравнению с системой, имеющей оптимальное регулирование.

Ау-у-у?

Кто там наверху говорил, что нужно найти способы диверсифицировать российскую экономику и сделать промышленность более конкурентоспособной?

Так вы всерьез ищите способы?

Но пока находите лишь противоположное – как сделать систему менее эффективной, не позволяющей промышленности, даже и при прочих равных, стать сколько-нибудь конкурентоспособной…

И вернемся к вопросу о приватизации в целом. Вся экономика в комплексе – это примерно как булка с изюмом. Хотите, чтобы вся булка была вкусная – так не выковыривайте изюм.

Приватизация железных дорог и системы гидростанций – это прямое и недвусмысленное мотивирование хозяев (будущих собственников и нанимаемых ими управляющих) не к максимальной эффективности всей энерго- и транспортной систем, но к максимизации исключительно собственной прибыли.

И вся страна в целом – тоже имеет свои «изюминки». Страна – это люди (с их общей историей), земля и природные ресурсы.

Приватизация - не своим гражданам, а широкому неопределенному кругу «инвесторов» - без особой на то необходимости крупных земельных участков – это не обоснованный и преступный отказ государства от того единственного актива, который, по большому счету, принадлежит нам всем вместе по праву наследования деяний наших предков и должен служить нашему общему благу. Того актива, ради которого против нас велась не одна кровопролитная война, включая и две, получившие названия «отечественных».

PS. Я понимаю - "очень многА букАв", но что делать - вопрос-то наисерьезнейший! - С.Д.