Золушка наоборот

 

Я не умею писать настоящие сказки.
Только те, что случаются в жизни, а в них часто все бывает наоборот - от начала до конца.

  

Смуглая, с миндально-медовыми глазами женщина сразу вызвала мою симпатию. И не только из-за обстоятельств нашего знакомства. Она магнeтически притягивала и хотелось говорить с ней, как со старой подругой. Мы были случайными сообщницами по ожиданию в тот вечер в больничной палате. Ее интересовaло все обо мне, и я с несвойственной легкостью первой рассказывала мои секреты, да и всю мою жизнь.
 
В ответ на откровенность женщина восклицала:

- Бог ты мой! Какая история! И не страшно было вот так, взять и повернуть свою жизнь?! Вот ведь удивлялюсь, а и моя жизнь в один день переменилась.

- Он очень любит тебя, Мария, сразу видно. Я видела сегодня, как он целовал твои руки и тянул расставание, не уходил до последней минуты, пока не попросили. Честно говоря, редко приходится видеть такую нежную заботу о жене.

- Да, он любит меня, ты знаешь, какой-то неземной любовью. Я вообще, в последние пять лет как в сказке живу. И чувствую себя Золушкой, только Золушка я - наоборот.

- Как это? Наоборот?

- Ну, тут с подробностями объяснять надо. А успею ли? Ведь сказали, что в любой момент могут увезти на операцию.

- Да ты рассказывай, Мария, так и ждать легче будет.

Она улыбнулась, одной рукой отпустила наволю прямые, черные как смоль волосы из жгута на затыке и неторопливо начала свой рассказ.

                                                                             * * *

У меня тогда и работы постоянной не было, ну как мне было работать с четырьмя сыновьями? Денег не хватало ни на что, просто не знаю, как я в те времена концы с концами сводила. От мужа тогдашнего не было помощи почти никакой, кроме четырех беременностей. Нашла себе работу в Кейтеринг-сервисе при одном ресторане, официанткой, ну знаешь, это когда дома у заказчика надо обслуживать банкет или юбилейный ужин, и работа раза два всего в неделю, чаще в субботу или в воскресенье. Почти всегда что-нибудь вкусненькое из банкетных остатков домой приносила, потому что питались мы в основном  чем Бог пошлет. И платили неплохо, и чаевые иногда бывали. Только ноги у меня сильно уставали. Oт беготни с подносом как чугунные становились, потом дня два отходили от боли.
Ну так вот, звонит мне хозяин и зовет на очередной сервис для обслуживания пятнадцатилетия в одном особняке. А я думаю: бедные мои ножки! Там наверняка все гости - ровесники именинницы,  и гулять будут до утра. Ну и решила прихватить на работу шлепанцы: сменю, думаю, поближе к ночи жесткие закрытые туфли, все-равно уже никто не будет замечать, что у меня на ногах, а хоть не так сильно вымотаюсь.
День рождения этот был на воздухе, во дворе роскошного двухэтажного дома. Были выставлены украшенные столики для гостей, а в центре стоял большой стол с изобильным буфетом. Наша команда из шести официантов должна была подавать напитки и основные блюда. Отец именинницы, как и полагается сказал первый тост в честь дочкиных "пятнадцати прекрасных весен", что жаль, мол, что матушка ее не дожила, чтобы посмотреть на нее сейчас. Девчушка чуть не заплакала, а родитель спохватился, и пожелав всем веселья, извинился и сославшись на срочную работу, ушел в дом, так и не выпив свой бокал. Ну надо же, думаю: богатый, вдовец, и не пьет. И трудолюбивый к тому же, такой шикарный праздник оплатил доченьке, а сам работать... Ну и я за работу. Набегалась, ноги часа через четыре ну просто пухнуть стали. Они у меня уже после вторых родов такие слабые стали, слишком короткие перерывы между детьми вышли, что-то там с венами случилось. Слишком быстро устают мои ноженьки теперь, а работать, вижу, еще долго. Пошла одела шлепки, а туфли припрятала в сумке, в доме, в уголке на кухне. Тут танцы начались, а у молодежи, как потанцуют, аппетит обычно разыгрывается; пришлось все по второму кругу разносить. Работа такая: главное - отличное обслуживание, а на ноги никто и не думал смотреть.
Пол-двенадцатого мы все свернули и в машину фирмы загрузили, а я как обычно, мальчикам моим, что осталось от закусок, собрала в пакет и в ту же машину. Смотрю, хозяин дома уже прощается с нашим шефом, и гости разъезжаться начали. Я уже в машине сидела, когда вспомнила про туфли на кухне. Ну, и побежала за ними, а время - ровно двенадцать. Шеф и вся команда недовольные, устали, домой скорей хотят. Говорят мне: три минуты ждем, если что - добирайся, как хочешь.
Вбегаю я на кухню, а там хозяин дома, будто ждал меня, говорит:

- Не осталось ли чего-нибудь покушать, а то я все веселье проработал, а сейчас просто умираю с голода.

Бог ты мой! Я даже покраснела, вспомнив про пакет в машине с припасенными банкетными вкусностями для моих ребят.

- Нет, - говорю, - мы все убрали уже. А я за туфлями забытыми прибежала. Грех-то какой, я бы Вам приготовила покушать, но как потом возвращаться ночью буду, если сейчас машина от ресторана уедет?

- Ну это не проблема. Проблема - приготовить, а такси я оплачу. Что ж мне до восьми утра от голода умирать, пока моя домработница придет?

- Ну, если такси обещаете... Что тут у вас в холодильнике есть?

- Правда готовить для меня будете?

- Уже готовлю, я мигом!

- Ну, и везет же вашему мужу, наверняка ведь замужем?

- Везет... Только он этого не знает, а то бы не заливал свое счастье с друзьями алкоголиками и такими же бездельниками пока я детей на соседку оставила и по ночам в чужом доме бифштекс вам жарю.

- А сколько детей у вас?

- Четверо, и все мальчики. Старшему десять, младшему пять. Вы с луком любите?

- Да, побольше лука, мне нравится с жареным мясом. А почему с соседкой дети, почему не с мужем?

- Да он сам за себя не в ответе, да его и дома наверняка нет. Я сейчас салат нарежу. Мясо с зеленью обязательно нужно кушать для хорошего пищеварения. Да вы усаживайтесь за стол, я быстро подам все, отдыхайте.

- Спасибо вам, обо мне так года три никто так не заботился.

- Ну вот,  ужин и готов. Вы чай предпочитаете, или напиток из фруктов сделать быстренько в миксере?

- Чай. Да вы тоже садитесь за стол, присоединяйтесь.

- Я посижу, только кушать на ночь не люблю.

- Никогда не ел такой чудесный бифштекс с зеленью и сыром! Вы все так вкусно готовите?

- Все.
У меня талант. Рада, что угодила. Можете вызывать такси, а я пока посуду помою.

- Ну зачем же руки портить, у меня посудомойка есть.

- А я к посудомойке не привыкла, да и за электричество зачем лишнее платить? А руки мои, кому они нужны? Мужу на них наплевать, а детям - главное, чтоб я их ласкала почаще.

Сказала я это, и слезы сами потекли по щекам. Я спиной к нему стояла, у мойки. Домыла тарелки и не знаю как повернуться, показать мою слабость...

А он подошел ко мне, обнял за плечи и говорит:

- Никуда ты не уйдешь от меня. Не хочу потом искать мою золушку. Да и некогда мне, работы слишком много.

В общем, осталась я у него тогда. Только думала в тот момент, что до утра, а получилось, что в свой старый дом я больше не вернулась.
Вот поэтому - Золушка наоборот.  Вошла  Золушкой в его дворец с четырьмя сыновьями и стала мачехой пятнадцатилетней падчерице.
Не предстваляешь, насколько изменилась моя жизнь в эту ночь!

Все было так просто. Говорят, что нищему пожар не страшен, это как раз мой случай.
Когда утром Роберт предложил остаться у него насовсем, я хотела только одного: никогда не возвращаться в старый дом и никогда не встречаться с бывшим.
Мы поехали и забрали прямо от соседки моих ребят, потом послала старшего домой забрать документы, которые все хранились в одном месте. Выложила из коробки его документы, и сын отнес их в дом, сказал, что отец после очередной пьянки даже не проснулся. Но я не хотела его видеть даже спящего. Месяца через два - развод. Роберт просто заплатил  через адвоката ему, чтоб подписал побыстрей. А он и подписал, без сопротивления, наверное выпить не терпелось.

Вскоре мы официально поженились.
Дочка наша старшая не сразу ко мне привыкла, быстрее с братьями подружилась.

Мать ее настоящая умерла от долгой тяжелой болезни. Она, конечно, никогда ее на меня не променяет, но слово отца для нее закон. Воспитание она такое получила, строгое. А вот моих пришлось долго переучивать. Да они до сих пор номера из старого репертуара нам иногда показывают. Сама понимаешь, у них пример отцовский совсем другой был. 
А я... мне кажется, с каждым днем все больше влюбляюсь в Роберта.
Он сердится всегда, когда узнает что я посуду вручную по старой привычке мою. Руки мои бережет, всегда их целует. За эти годы я с ним столько счастья узнала. Мне страшно бывает, что наша сказка не кончается. А вот теперь это - рак, только начинающийся, но рак. Гинеколог предложил два пути. Я выбрала операцию. Зачем мне этот больной орган? У нас и так пятеро детей.

                                                                          * * *

- Ну, когда же меня позовут? Как трудно ждать!

Труднее всего - это ждать. Чего угодно. Счастья, или когда позовут на операцию.
Я телефон оставлю. Позвонит, ответь ему. Я уже сказала твое имя. Он так волнуется. Я ему говорю: "Помни, что врач сказал - операция не сложная, не больше 20 минут, легче аппендицита, риск минимальный, а избавление от рака на вашей стадии гарантировано". А я совершенно не боюсь! И хирург у нас самый лучший, правда?

- Да, самый лучший. Только меня готовят уже три дня к операции, что-то там с анализами. А ждать, как ты знаешь, - самое плохое. А тебя точно сегодня прооперируют. Ну если не сегодня, то завтра. Ведь уже без пятнадцати полночь.

Мария опять говорила по телефону, когда за ней наконец явился санитар с больничной каталкой. Она сообщила об этом мужу, быстро попрощалась и оставила мне свой аппарат.

- Ну вот, как всегда, - радостно говорила моя ночная собеседница, покидая палату, - Ровно в полночь на бал! Только "кучер" в белом халате и "бал" под наркозом будет.

Она просто светилась счастьем! За три дня пребывания в больнице я впервые видела, чтобы с такой радостью воспринималась кем-либо предстоящая операция.

Минут через сорок позвонил Роберт. Я передала ему шутливые слова жены и сказала, что в палате она появится только к утру.

Марии еще не было, когда рано утром мне сообщили, что анализы нормализовались и через два часа назначена моя операция. Золушкин мобильный телефон я оставила у медсестры.

Когда разбудили, как и полагается, нашатырем, первое что поразило - это то, что не ощущала никакой боли, а даже наоборот - приятное усталое блаженство, как во сне. Я отвечала с улыбкой на контрольные вопросы: как меня зовут и сколько мне лет, и тут же засыпала. Но потом опять просыпалась, когда проверяли мое давление. Спросила, почему мне не больно, и медсестрa пояснила: 

- Доктор решил избежать послеоперационного болевого шока. Боль будет приходить постепенно, когда закончится действие морфина.

Вспомнив про Марию, спросила, как ее самочувствие.

- Она скончалась во время операции. Внезапная коронарная смерть, - спокойно ответила медсестра.

Это мне снится - подумала я, надо проснуться и еще раз спросить. И сразу заснула. 

Проснулась уже в палате, где накануне разговаривала с Марией. Посмотрела на ее койку - там уже не было постельного белья. Действие морфина заканчивалось, боль начинала  резко усиливаться, и я постепенно начинала осознавать что сказка "Золушки наоборот" закончилась…