Из былого

Дело было где-то в 1930 году, или около того. Деда моего, служившего в Ашхабаде, арестовали по подозрению в некоем действительно имевшем место вредительстве (видимо, как бывшего царского офицера). Пол-года просидел под следствием, но нашлись настоящие виновники, и его освободили с восстановлением в должности и выплатой всех видов довольствия за отсиженное время. Всё бы ничего, но сразу после ареста ретивый начальник политотдела выкинул из служебной квартиры бабушку с цепляющейся за юбку будущей моей мамой, лет 4-5ти. Их, плачущих на улице, подобрали и устроили у себя незнакомые женщины-туркменки. Бабушка, понятно, носила передачи, но чтобы деда зря не волновать, про это ему не сказала. 

   И вот деда выпускают. Естественно, он первым делом бежит домой и узнаёт, что в квартире уже живут другие люди, а жена с дочерью неизвестно где. Далее, понятно - на службу, где в ходе выяснений и разборки вполне старорежимно бьёт морду начпо, и тут же снова оказывается в камере, теперь уже по вполне конкретному обвинению в реальном воинском преступлении.

  Неизвестно, чем бы всё кончилось, но кто-то из знакомых ехал в Москву, и надоумил бабушку написать жалобу на самый верх.

Она и написала, а тот отвёз и отдал в караульную будку у Кремля - в те годы там и письма принимали. Написала на имя Будённого - видимо, потому, что дед в гражданскую служил в 1-й Конной командиром инженерного взвода.

   Проходит какое-то время, и письмо возвращается в Ашхабад с резолюцией наркома обороны и члена политбюро ВКП(б) Ворошилова. А дальше, как в сказке: на другой день дед с семьёй вселялся в квартиру начпо, срочно убывавшего к новому месту службы - как я понимаю, отнюдь не на повышение -  а дело было закрыто.

   Последствием этой истории была, во-первых,  туркменская собака Ханумка, не пожелавшая  расставаться с моей мамой и ещё долго прожившая в семье, а во-вторых, мама за пол-года заговорила по-туркменски, и до конца жизни помнила на нем какие-то фразы.

    Я вот думаю, не зря про Будённого песни сочиняли. Ведь не поленился целый зам.главкома по кавалерии прочитать бабье письмо, вникнуть, вспомнить своего бывшего комвзвода, служившего к тому времени уже в совсем другой системе, пойти к наркому, объяснить тому суть дела...  Были времена!