НЕЛЬЗЯ НЕ ПОДГОНЯТЬ СТРАНУ. Историческая необходимость сталинских пятилеток

В предыдущей статье говорилось о том, как на основе исторического анализа развития страны Сталин пришел к выводу о возможности построить социализм в СССР. По мере строительства социализма в СССР Сталин постоянно учитывал быстро совершавшиеся изменения в историческом процессе, находил политические решения и лозунги, отвечавшие новым этапам развития.

Плакат В. ГОВОРКОВА

Зачем стране надо было спешить?

Задания первого в истории страны и всего мира пятилетнего плана экономического развития предусматривали невиданное до сих пор увеличение промышленного и сельскохозяйственного производства за столь короткий срок. Объясняя необходимость в ускоренном развитии в своем докладе 7 января 1933 года об итогах первой пятилетки, Сталин подчеркивал: «Партия как бы подхлестывала страну, ускоряя ее бег вперед... Нельзя не подгонять страну, которая отстала на сто лет и которой угрожает из-за ее отсталости смертельная опасность... Мы не могли знать, в какой день нападут на СССР империалисты и прервут наше строительство, а что они могли напасть в любой момент, пользуясь технико-экономической слабостью нашей страны, – в этом не могло быть сомнения... Партия должна была покончить в возможно короткий срок со слабостью страны в области обороны».
Если бы страна не осуществила первую пятилетку и не создала новые отрасли промышленности, подчеркивал Сталин, «мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов. Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности и который клюют теперь все, кому только не лень. Одним словом, мы имели бы в таком случае военную интервенцию, не пакты о ненападении, а войну – войну опасную и смертельную, войну кровавую и неравную, ибо в этой войне мы были бы почти что безоружны перед врагами, имеющими в своем распоряжении все современные средства нападения».
Из истории Первой мировой войны Сталин также извлек важные уроки о причинах поражений России и отступлений русской армии. В отредактированном им в 1938 году «Кратком курсе истории ВКП(б)» говорилось: «Царская Россия вступила в войну неподготовленной. Промышленность сильно отставала от других капиталистических стран. В ней преобладали старые фабрики с изношенным оборудованием. Сельское хозяйство при наличии полукрепостнического землевладения и массы обнищавшего, разоренного крестьянства не могли служить прочной экономической основой для ведения продолжительной войны... Война уносила миллионы человеческих жизней... Царская армия терпела поражение за поражением. Немецкая артиллерия засыпала царские войска градом снарядов. У царской армии не хватало пушек, не хватало снарядов, не хватало даже винтовок. Иногда на трех солдат приходилась одна винтовка». Эти слова не были голословными, а были отражением знакомства Сталина с опытом Первой мировой войны.
Еще в 1929 году Сталин имел возможность прочитать изданные тогда впервые воспоминания генерала А.А. Брусилова. Генерал писал: «Неудачи наши на фронте в 1915 году ясно показали, что правительство не может справиться всецело со взятой им на себя задачей... Оказалось, что патронов и снарядов у нас нет, винтовок не хватает, тяжелой артиллерии почти нет, авиация в младенческом состоянии и во всех областях техники у нас нехватка. Начали мы также жаловаться на недостаток одежды, обуви и снаряжения, и, наконец, пища, к которой солдатская масса очень чувствительна, стала также страдать. Приходилось, вследствие нашей слабой подготовки во всех отношениях, возмещать в боях нашу техническую отсталость в орудиях борьбы излишней кровью, которой мы обильно поливали поля сражения. Такое положение дела, естественно, вызывало ропот неудовольствия и негодования в рядах войск и возмущение начальством... Стойкость армии стала понижаться, и массовые сдачи в плен стали обыденным явлением».
Этот печальный исторический опыт заставлял СССР не только наращивать потенциал современных вооружений, но и создать условия для бесперебойного снабжения будущего фронта одеждой, обувью, едой. Неслучайно в первую пятилетку Сталин так активно прибегал к военной терминологии, определяя основные направления развития страны, формы и методы мобилизации общества на выполнение заданий пятилетки.
В начале первой пятилетки Сталин объявил «наступление социализма по всему фронту». Влияние военного времени проявилось в понятии «ударник». В ходе коллективизации создавались «штабы» по ее осуществлению, а в деревню направляли «рабочие бригады». Сбор урожая Сталин сравнивал с «битвой за урожай» на «хлебном фронте».
В обстановке ускоренного движения вперед Сталин порой допускал ошибочные оценки происходивших процессов. Совершенно очевидно, что его вывод, сделанный в конце 1929 года о том, что «середняк пошел в колхоз», не учитывал всех сложностей процесса коллективизации. Позже Сталин объяснял, каким образом в руководстве страны создалось впечатление, что «крестьяне пошли в колхозы, пошли целыми деревнями, волостями, районами» (как он написал в статье «Год великого перелома» 3 ноября 1929 г.).
Вспоминая в 1937 году ход коллективизации на февральско-мартовском пленуме ЦК, Сталин говорил: «Было большое соревнование между областями, кто больший процент коллективизации выполнит. Приходила группа пропагандистов в село, собирали 500–600 домов в селе, собирали сход и ставили вопрос, кто за коллективизацию. Причем делали очень прозрачные намеки: если ты против коллективизации, значит, ты против Советской власти. Мужики говорили: мы что, организуйте, мы за коллективизацию. После этого летели телеграммы в Центральный Комитет партии, что у нас коллективизация растет, а хозяйство оставалось на старых рельсах. Никаких коллективов, было только голосование за коллективизацию. Когда мы по Московской области проверили, то оказалось, будто бы 85% было коллективизировано в 1930 году. Сколько в этих процентах результативного и сколько фактического? Вышло, что всего-навсего 8% коллективизации вместо 85. Вот вы качаете головой, а ведь у всех было так. Эта болезнь была общая, каждая область была заражена этой болезнью в большей или меньшей степени».
По ряду областей страны прокатились крестьянские восстания, которыми руководили кулаки, бывшие белогвардейцы или члены националистических организаций. Во многих крестьянских хозяйствах забивали скот, чтобы не сдавать его в насаждаемые повсюду коммуны. Сталин достаточно быстро отреагировал на эти события, опубликовав 2 марта 1930 года в «Правде» статью «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения». Из содержания статьи следовало, что Сталин, с одной стороны, не отрекался от своей программы ускоренной коллективизации и быстрого решения зерновой проблемы. С другой стороны, обращая внимание на «теневую сторону» достигнутых успехов, Сталин осуждал действия властей на местах, которые не были предусмотрены планами ускоренной коллективизации. Прежде всего, он признал нарушение принципа добровольности вступления в колхозы и игнорирование «разнообразия условий в различных районах СССР».
Одновременно Сталин решительно пресек попытки насадить повсеместно сельские коммуны с полным обобществлением хозяйств. Он подчеркивал, что не коммуна, а сельскохозяйственная артель является «основным звеном колхозного движения». Сталин подчеркивал, что в артели «не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т.д.» Подтверждая это положение Сталина, «Правда» одновременно с его статьей опубликовала текст Примерного Устава сельскохозяйственной артели. Так оперативно Сталин поменял форму социально-экономической организации колхозов.
Сталин обратил внимание и на отставание в выполнении пятилетнего плана по промышленности. Объясняя причины срыва плановых заданий, 4 февраля 1931 года, он говорил: «Не хватило уменья использовать имеющиеся возможности. Не хватило уменья правильно руководить заводами, фабриками, шахтами... И именно потому, что уменья руководить предприятиями не хватило, – именно потому план оказался невыполненным. Вместо 31–32% прироста мы дали только 25%».
Сталин внимательно анализировал развитие производства и находил причины его отставания от плановых заданий. Результатом этого явились «шесть условий Сталина», которые он выдвинул в своем выступлении 23 июня 1931 года:
1. Перейти к системе организованного набора рабочей силы и всемерной механизации труда.
2. Положить конец уравниловке, улучшить бытовые условия рабочих.
3. Ликвидировать обезличку. Сталин настаивал на установлении «ответственности за порученную работу, за механизмы, за станки, за инструменты». Одновременно он выступал за улучшение организации труда и правильную расстановку сил на предприятии.
4. Сталин выдвинул задачу: «рабочий класс должен создать свою собственную производственно-техническую интеллигенцию».
5. Одновременно Сталин потребовал «изменить отношение к инженерно-техническим силам старой школы, проявлять к ним побольше внимания и заботы, смелее привлекать их к работе».
6. «Внедрить и укрепить хозрасчет, поднять внутрипромышленное накопление».
Можно было поставить под сомнение правильность этих требований или возможность их исполнения, но несомненно было то, что они были результатом внимательного знакомства с состоянием тогдашней экономики. То обстоятельство, что «шесть условий» были поддержаны наиболее влиятельными хозяйственниками и инженерно-техническими работниками страны, свидетельствовало, что после глубокого изучения проблем экономического развития страны и на основе бесед со специалистами Сталин нашел правильные решения. «Шесть условий Сталина» стали действенной программой для советского хозяйства. Эти «условия» изучались и пропагандировались.
В те годы страна все активнее импортировала современное промышленное оборудование, с помощью которого можно было резко поднять производительность труда. В 1932 году около половины мирового экспорта машин и оборудования направлялось в СССР. Между тем, как писал В. Перцов в журнале «Техническая пропаганда», «известная часть оборудования из-за неумения на нем работать стоит. Сложные автоматы сплошь и рядом используются не по назначению». (Цитируется по книге А. Ваганова «Жанр, который мы потеряли». М., 2012.)
Зная о такой проблеме, Сталин 4 февраля 1931 года заявил: «Говорят, что трудно овладеть техникой. Неверно! Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять... Большевики должны овладеть техникой. Техника в период реконструкции решает всё». Последняя фраза стала лозунгом первой пятилетки.
Несмотря на то что первый пятилетний план не был выполнен по ряду показателей, Сталин перечислил целый ряд отраслей производств, которые были созданы в годы первой пятилетки, но которых не существовало прежде: «У нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест».
Эти перемены позволяли Сталину заявить, что основная задача пятилетки – переход экономики СССР в новое качество – была решена.

«Кадры решают всё»

Вторая пятилетка не была механическим продолжением первой. Она была пятилеткой качественного развития. Если промышленное развитие первой пятилетки осуществлялось главным образом за счет импорта иностранного оборудования, то к концу последнего года второй пятилетки наша страна перестала ввозить тракторы, сельскохозяйственные машины, паровозы, вагоны, врубовые машины и почти полностью прекратила импортировать паровые котлы, подъемное транспортное оборудование. В стране были созданы самые передовые отрасли промышленного производства. В 1937 году свыше 80% всей промышленной продукции было получено с новых предприятий, построенных или реконструированных в первую и вторую пятилетку. В отчетном докладе ЦК XVIII съезду партии Сталин утверждал: «С точки зрения техники производства, с точки зрения объема насыщенности производства новой техникой наша промышленность стоит на первом месте в мире».
Продукция всей промышленности СССР к концу 1937 года выросла в 5,9 раза по сравнению с 1913 годом. США для такого роста промышленности потребовалось почти 40 лет – примерно с 1890 по 1929 год. СССР вышел на первое место по объему промышленной продукции в Европе и на второе место в мире после США. Доля СССР в мировом производстве составила 10%. (До революции доля царской России в мировом производстве составляла 3–4%).

Значительные перемены произошли на селе. К 1937 году колхозы объединили 93% крестьянских дворов и имели свыше 99% всех посевных площадей. Одновременно произошла техническая революция в земледелии.

Если в 1928 году в сельском хозяйстве страны имелось 27 тысяч тракторов, 2 (два!) зерновых комбайна и 700 грузовиков, то в 1937-м на селе работали 456 тысяч тракторов, 129 тысяч комбайнов, 146 тысяч грузовых автомобилей. Посевные площади увеличились на треть – со 105 миллионов га в 1913 году до 135,3 миллиона га в 1937-м.
Рост промышленной и сельскохозяйственной продукции перед войной отразился на повышении уровня жизни. В результате 1936, 1937 и 1938 годы были отмечены небывалым ростом рождаемости в СССР, а поэтому в конце войны в школах создавали так много параллельных классов для рожденных в эти годы.
Быстрыми темпами совершалась культурная революция в нашей стране. К 1937 году, за 20 лет Советской власти, была полностью ликвидирована неграмотность. С 1930 года было введено всеобщее обязательное начальное обучение в сельской местности и семилетнее – в городах и рабочих поселках на языках 70 национальностей. За 1929– 1937 годы было построено 32 тысячи школ. Число учащихся начальных и средних школ составило в 1938 году свыше 30 миллионов человек (в 1914 г. – 9,6 млн, в 1928 г. – 11,6 млн). Массово развивалось высшее и профессионально-техническое образование.
По мере роста образования население страны приобщалось к великим достижениям отечественной и мировой культуры, которые пропагандировались через печать и радио, растущую сеть клубов и театров. По всей стране были проведены торжественные мероприятия в связи со 100-летием со дня смерти А.С. Пушкина. К этой дате в стране были выпущены многомиллионными тиражами сочинения великого поэта, состоялись торжественные собрания и концерты.
Завершение второй пятилетки было отмечено новыми успехами советской науки и техники, подвигом патанинцев и летчиков-героев, впервые в мире совершивших перелет через Северный полюс в Америку.
Менее известным событием стало создание в 1937 году в Ленинградском радиевом институте первого циклотрона в Европе усилиями профессоров И.В. Курчатова, А.И. Алиханова и других впоследствии прославленных ученых-физиков. Так в 1937 году закладывались основы для отпора американским планам ядерного уничтожения нашей страны после 1945 года.
Учитывая те изменения, которые произошли в стране, Сталин выдвигал новые задачи и новые лозунги. Теперь главное внимание он уделял человеческому фактору. В своей речи на выпуске академиков Красной армии 4 мая 1935 года Сталин заявил: «Раньше мы говорили, что «техника решает всё». Этот лозунг помог нам в том отношении, что мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это хорошо. Но этого далеко и далеко недостаточно. Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства... Вот почему старый лозунг «техника решает всё», являющийся отражением уже пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, должен быть заменен новым лозунгом о том, что «кадры решают всё». В этом теперь главное». Лозунг, выдвинутый Сталиным четыре года назад, он считал уже устаревшим, ведь на современном этапе развития страны стоят другие, принципиально новые задачи, которым нужны и новые лозунги.
Сталин заметил, что в стране далеко не все осознали необходимость бережного отношения к кадрам: «В противном случае мы бы не имели того безобразного отношения к людям, к кадрам, к работникам, которое наблюдается нередко в нашей практике. Лозунг «кадры решают всё» требует, чтобы наши руководители проявляли самое заботливое отношение к нашим работникам, к «малым» и «большим», в какой бы области они ни работали, выращивали их заботливо, помогали им, когда они нуждаются в поддержке, поощряли их, когда они показывают первые успехи, выдвигали их вперед».
Сталин не ограничился критикой отношения к людям. Он привел известный пример из своих воспоминаний о сибирской ссылке, из которых следовало, как он расценивает безразличие к судьбам людей.
Резюмируя свой рассказ, Сталин утверждал, что подобный же подход безразличия к людям сохраняется и в поведении советских руководителей. Он говорил: «Ценить машины и рапортовать о том, сколько у нас имеется техники на заводах и фабриках, – научились. Но я не знаю ни одного случая, где бы с такой же охотой рапортовали о том, сколько людей мы вырастили за такой-то период и как мы помогли людям в том, чтобы они росли и закалялись в работе. Чем это объясняется? Объясняется это тем, что у нас не научились еще ценить людей, ценить работников, ценить кадры».
О том, что сам Сталин высоко ценил тех людей, которые быстро росли, и был готов всемерно поддержать работников, которые стали высококвалифицированными специалистами своего дела, свидетельствовало его отношение к стахановцам. Сталин увидел в стахановском движении новый этап в формировании человека труда, который уже овладел новой техникой. 17 ноября 1935 года он говорил, что «несколько лет тому назад наши инженерно-технические и хозяйственные работники составили известные технические нормы применительно к технической отсталости наших работников и работниц. С тех пор прошло несколько лет. Люди за это время выросли и подковались технически... Без таких кадров, без этих новых людей у нас не было бы никакого стахановского движения».
«Стахановское движение – подчеркивал Сталин, – это такое движение рабочих и работниц, которое ставит целью преодоление нынешних технических норм, преодоление существующих проектных мощностей, преодоление существующих производственных планов и балансов». Под воздействием стахановского движения нормы выработки в промышленности и сельском хозяйстве были существенно увеличены. По оценкам экономистов, стахановское движение привело к росту производительности труда во вторую пятилетку на 82%.
Превращение Советского Союза в мощную индустриальную державу в ходе первых сталинских пятилеток, совершившееся в невиданные прежде в истории сроки, стало выдающимся достижением нашей страны. Важнейшим условием для этих успехов стал марксистско-ленинский анализ Сталиным исторической обстановки и быстро развивавшейся жизни советского общества.

Сопротивление ускоренному развитию страны

На протяжении всех пятилеток наступление социализма по всему фронту вызывало активное сопротивление его врагов за пределами страны и внутри ее. В своем выступлении 9 июля 1928 года на пленуме ЦК ВКП(б) Сталин произнес свою знаменитую формулу: «По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства».
Сопротивление классовых врагов проявлялось в диверсиях и саботаже на производстве, убийствах сельских советских активистов, восстаниях, организованных кулаками и бывшими белогвардейцами. Трудности, возникшие в ходе осуществления первой пятилетки, стали почвой для возрождения активности оппозиционных группировок, потерпевших поражение в 20-х годах. Словно откликаясь на призыв Троцкого из-за рубежа «Убрать Сталина!» с помощью партийного аппарата, в начале 30-х годов в высших правительственных кругах возникли новые группы оппозиции, требовавшие отказа от курса на ускоренное преобразование страны. В этом были изобличены секретарь ЦК ВКП(б) и член коллегии ВСНХ СССР А.П. Смирнов, нарком снабжения СССР Н.Б. Эйсмонт, нарком внутренних дел РСФСР В.Н. Толмачёв, кандидат в члены Политбюро, председатель Совнаркома РСФСР С.И. Сырцов, первый секретарь Закавказского крайком партии В.В. Ломинадзе. Вслед за Троцким они настаивали на отстранении Сталина от власти.
Активизировались и осколки разбитых ранее оппозиций. Наиболее развернутые и резкие нападки на Сталина и его политику содержались в так называемой «Платформе «Союза марксистов-ленинцев», подготовленной под руководством сторонника Бухарина и бывшего первого секретаря Краснопресненского райкома Москвы М.Н. Рютина весной – летом 1932 года. Рютин и его единомышленниками имели связи с другими «правыми» и членами разгромленной «школы Бухарина»: Н.А. Углановым, А.Н. Слепковым, Д.П. Марецким, П.Г. Петровским, Я. Стэном. Бухаринцы установили контакт с зиновьевцами и троцкистами. Платформу Рютина передали Зиновьеву и Каменеву.
Указав на сохранение «пережитков капитализма» в советской экономике и наличие «капиталистического окружения», «которое старается оживлять и поддерживать пережитки капитализма в экономике и сознании», Сталин в своем докладе на XVII съезде партии в январе 1934 года делал вывод: «Эти пережитки не могут не являться благоприятной почвой для оживления идеологии разбитых антиленинских групп в головах отдельных членов нашей партии».
В то же время многие выступления врагов были спровоцированы неумелыми действиями партийных и советских руководителей на местах, что во многом объяснялось их низким уровнем образованности и поверхностным знанием марксистско-ленинской теории. В своем докладе Сталин указал на «не очень высокий теоретический уровень большинства членов нашей партии, слабую идеологическую работу наших партийных органов, загруженность наших партийных работников чисто практической работой, отнимающую у них возможность пополнить свой теоретический багаж». Поэтому, говорил Сталин, «вы поймете, откуда берется путаница по ряду вопросов ленинизма в головах отдельных членов нашей партии».
Уровень образованности руководящих кадров явно не отвечал задачам модернизации страны.
Недостатки образования и опыта усугублялись неумением соединить наспех заученные теоретические положения марксистского учения с практическими задачами. Все это вместе с засильем утопических представлений о развитии общественных процессов порождало массу ошибок у советских руководителей на всех уровнях власти. Слепо полагаясь на привычные им методы руководства, освоенные со времен прихода их к рычагам управления в ходе Гражданской войны, они не собирались их менять и не желали переучиваться.
Их склонность к применению насильственных методов Гражданской войны проявилась в ходе коллективизации. Будучи заложниками сложившихся навыков деятельности, они тормозили стахановское движение. Держась за привычную им власть, они мешали выдвижению все более многочисленных и более образованных коммунистов, обретших опыт работы на современном производстве. Многие партийные руководители, которые бессменно оставались у власти с 1917 по 1920 год, считали, что они могут игнорировать изменившуюся реальность, советские законы.
Сталин предупреждал на XVII съезде о том, что в партийном руководстве есть «один тип работников – это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что Советская власть не решится тронуть их из-за старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решение руководящих органов».
Тормозом на пути развития страны стало также формально-бюрократическое отношение ряда советских и партийных руководителей к выполнению своих прямых обязанностей. В своем докладе на XVII съезде Сталин охарактеризовал их как «честных болтунов»: «Людей честных, преданных советской власти, но не способных руководить, не способных что-либо организовать. У меня в прошлом году была беседа с одним таким товарищем, очень уважаемым товарищем, но неисправимым болтуном, способным потопить в болтовне любое живое дело. Вот она, эта беседа».
«Я: Как обстоит дело с севом?
Он: С севом, товарищ Сталин? Мы мобилизовались. (Смех.)
Я: Ну, и что же дальше?
Он: Мы поставили вопрос ребром. (Смех.)
Я: Ну, а дальше как?
Он: У нас есть перелом, товарищ Сталин, скоро будет перелом. (Смех.)
Я: А все-таки?
Он: У нас намечаются сдвиги. (Смех.)
Я: Ну, а все-таки, как у вас с севом?
Он: С севом у нас пока ничего не выходит, товарищ Сталин». (Общий хохот.)»
Сталин резюмировал: «Вот вам физиономия болтуна. Они мобилизовались, поставили вопрос ребром, у них и перелом, и сдвиги, а дело не двигается с места... И когда снимаешь с постов таких болтунов, отсылая их подальше от оперативной работы, они разводят руками и недоумевают: «За что же нас снимают? Разве мы не сделали всего того, что необходимо для дела, разве мы не собрали слет ударников, разве мы не провозгласили на конференции ударников лозунги партии и правительства, разве мы не избрали весь состав Политбюро ЦК в почетный президиум, разве не послали приветствие товарищу Сталину, – чего же еще хотите от нас?» (Общий хохот.)
Сталин опять ставил вопрос: «Как быть с этими неисправимыми болтунами?» и отвечал на него: «Ведь если их оставить на оперативной работе, они способны потопить любое живое дело в потоке водянистых и нескончаемых речей. Очевидно, что их надо снимать с руководящих постов и ставить на другую, неоперативную работу. Болтунам не место на оперативной работе!» Неслучайно впоследствии Сталин так полюбил фильм «Волга-Волга», в котором артист Игорь Ильинский блестяще изобразил честолюбивого демагога-бюрократа.
Диалектический подход к быстро менявшейся реальности позволял Сталину находить верные решения и преодолевать сопротивление тех, кто не желал мириться с исторически необходимыми переменами, отстаивая уже устаревшие методы работы и держась за обретенное ими когда-то высокое положение.