Я не верю в будущее моих детей...

В редакцию Правмира пришло письмо от многодетной мамы из Москвы. Многолетняя прихожанка замечательного храма, женщина с хорошим образованием и профессией — она попросила опубликовать свою историю о многодетности.

Захожу в банк. Оператор – молодой человек лет двадцати – с воодушевлением рекламирует:

- У нас есть накопительные программы, позволяющие вам обеспечить будущее ваших детей…

Женщина смеется:

- Что вы! Я не верю в будущее моих детей в этой стране!

Выхожу на улицу и ловлю себя на том, что я тоже не верю.

Я не верю в будущее моих детей в этой стране.

И от этого мне страшно.

Поймите меня правильно, я не собираюсь никуда уезжать. Мне, собственно говоря, и уезжать-то некуда. У меня и загранпаспорта нет, и никому я там со своим пятью детьми и русской литературой в дипломе не нужна. Но все чаще и чаще я ловлю себя на том, что я не верю в будущее моих детей в моей стране.

Нет, я понимаю, что страна, в которой я сегодня живу, юридически не отвечает за грехи той страны, в которой я родилась. Но я читаю Лидию Чуковскую и поминутно вздрагиваю: «Живем, как на качелях», — да, это про нас.

То государству не нужны дети, и оно начинает оплачивать аборты, то вдруг оно спохватывается, что народ вымирает, и начинает завешивать стены в метро плакатами: «Они родились третьими!», «Стране нужны твои рекорды!» (это про мамочку с тройней на плечах).

Я смотрю на эти плакаты, и мне тошно. Сколько детей можно родить в однокомнатной квартире? Один, два, три? У меня все друзья – многодетные. Молодые, умные, интересные, по два высших образования.

Но НИКТО из них не в состоянии заработать на квартиру для своей семьи, так и скитаются по съемным комнатам с пятью-шестью детьми или втискиваются всемером в однокомнатную, подаренную родителями «к свадьбе».

Что им делать? Какой стране нужны их дети? Как можно призывать людей рожать и ничего не делать для них? Не давать квартиры, не строить детские сады, не вкладывать в детскую медицину и образование?

У дочери падает зрение – нам дают направление в глазной центр и предупреждают: «ВСЕ детские отделения в глазных центрах теперь платные».

Пока я «перевариваю» цену за 15 дней лечения («Доктор, а поможет?..» — «Не знаю, надо посмотреть…»), вспоминаю, как приехала беременная вторым ребенком в гости к бабушке.

Умница-бабушка (церковная, православная) отозвала меня на кухню и с глазами, полными немого укора, начала шептать мне на ухо, что именно нужно делать женщине, чтобы больше никогда не иметь детей.

Вдумайтесь: бабушка, которая не хочет иметь много правнуков!.. В пределах рода – это самоубийство. В масштабе страны – это суицид нации.

Вообще, давление в обществе на женщину, чтобы она не рожала больше одного – огромно. И это давление идет не от газет или телевидения, и даже не от случайных встреч на улице («Это что, все ваши?! Нарожали!»)

Самое страшное и сильное давление идет со стороны наших близких, любимых, родных. Ужас в глазах родителей при известии о том, что их неразумное чадо собирается рожать второго, (третьего, четвертого…) ребенка просто неописуем.

И это не со зла, это от любви, понимаете? «Вы что?! С ума сошли?! Вы же не сможете их вырастить!!!»

Я не виню свою бабушку. Она – младший ребенок в многодетной крестьянской семье – родилась в 1924 году. Она была ребенком, когда раскулачивали деревню (отец поменял железную крышу на соломенную и срочно вступил в колхоз), ей было 13 — когда расстреляли отца, 17 – когда началась война.

Потом смерть Сталина, потом Хрущев, потом Брежнев, потом развал страны… Умерла она уже при Путине. Какой вывод могла сделать женщина за такую долгую жизнь?

Мне кажется, он напрашивается сам собой: детей должно быть столько, сколько ты можешь унести в руках. «А если начнут бомбить? Куда ты со своими детьми денешься?»

Действительно – куда? Тут

и без бомбежек никому не нужен… «Стране нужны твои рекорды!»

Какой стране? Нашей? А зачем? Зачем нашему государству граждане? Правильно народ делает, что вымирает — нельзя же жить на качелях. Невозможно.

К сожалению, я не могу сказать вслед за одним известным священником, что «меня не интересует судьба страны, которая так уничтожала Церковь». Она, эта судьба, меня очень интересует, потому что в этой стране жить моим детям. Или не жить.

Но как растить детей, если не веришь в их будущее? Как? Я не могу найти ответа на этот вопрос. Я могу только взывать к Богу: «Господи, помоги!!!»

Но неужели весь смысл существования этой великой по размерам державы заключается только в том, чтобы веками взывать к Богу, потому что никому, кроме Бога, ты и твои дети здесь не нужны?