СОХАТЫЙ

Il'IN

IL'IN

Сохатый

Высоченный осокорь пошатнулся под напором волны, капитан ПС - 238, большой плавающей галоши, причалившей к острову, выбил сетку в окошке каюты, отплевываясь от мошкары, закрутил головой - пронесло: устояло старое дерево.

Затарахтел тракторный движок, зло задергал посудину, и плавающее средство отбыло в город. Председатель кооператива, заметалась с кипой подписных листов, обязуя дачников направить письмо городскому начальству: летом в реке воды будет мало, речной порт рейс на дачи закроет.

Сергей Юрьевич Тихомиров усмехнулся: Великой реке воды стало мало! Да если бы не Волга, как бы еще выстояли в ту войну? Только вон рыбой оглушенной бомбами от голодухи до ледостава спасались. Он перемахнул леера, подложив толстый комель швабры на обрешетку, сел, свесив ноги с кормы, распахнул на груди рубаху. Ветер срЕзал гребень струи и ледяной крупой намылил лицо. Сергей Юрьевич крякнул от удовольствия.

- Юленька! Курточку … а то простудишься!

- Ну, Ба-а...

- Матери расскажу! Будет тебе!

- Дедушка голый сидит. Что ему холодно?

- Дедушка старый и не чувствует ничего! Ручку просовывай! Умница. Теперь капюшон. Знаешь, как этого дедушку на дачах зовут?

- Ба-а! Ты тихо так шепчешься, я ничего не слышу!... А? Кто это?

Сергей Юрьевич повернул голову.

Девочка открыла рот:

- А вас и правда Лосем зовут? Вы что и в комары без рубашки ходите?

Тихомиров улыбнулся.

Сергея Юрьевича одолели воспоминания и ковшом скрючило раненую ладонь. Безотчетно отшатнулся от света, словно вновь оторвавшись от солнца падал на беззащитный перрон "мессершмитт", бил и бил в щепу шквалами огненных струй эшелон. Перестук уходящих колес вернул его к жизни.

На берегу просиял золоченый купол церквушки. Сергей Юрьевич степенно перекрестился и хмуро повесил голову: дурак-дураком, молчком чистил бы в храме подсвечники, молчком сидел в солнечной тишине пред ликом смиренная Божия Матери. Нет, правду искать… Эва, она где?

Пароходик заскрежетал днищем насыпь недостроенной властью Советов городской набережной. На торце свечки-многоэтажки восходящее солнце оттенило от серой панели барельеф пшеничного колоса. Застонали, пережевывая белый песок, шумные колеса хозяйственных сумок, дачная орда поволоклась тяжело вверх по склону.

Домой Тихомиров был поздно, поклажу бросил на пол прихожки.

- Мамо! Тату пришел!

- Сережа, Оля зовет к телевизору. Опять твоего показывают.

Тихомиров сунулся к внучке.

- Оленька, че звала-то?

"... из Швейцарии. Наш гость- господин Воронов, - ведущий сделал паузу, - Андрей Вениаминович, как представитель одной из старейшей дворянской династии, вы не раз предлагали ввести в нашей стране монаршее правление…"

- Воронов вон! Тебя вдруг покажут…

Сергей Юрьевич махнул рукой, перекрестился:

- Пошто беса тешить?

…со спины напирали, Сергея Юрьевича выбросило вперед, и кадило, шипя и благоухая ладаном, едва не задело, а церковный хор торжественно вывел "Мно-ги-е ле-ее-та..."

Иеромонах склонил голову:

- Рады-рады приветствовать под сводами нашего храма столь известного в России человека. Не побрезгуйте разделить нашу трапезу…

Воронов отломил пирога:

- А что, други мои, пост, слава Богу закончился, а не закружиться ли нам славной компанией да в уютный уголок.

Дама из городской администрации затыкала запотевшим пальчиком в телефон:

- Коленька! Срочно столик для хо-оро-ших гостей!

- Батюшка с нами?

- Азм есть раб Божий!

В ресторан из притвора тянулись гуськом, Сергей Юрьевич рухнул перед Вороновым на колени:

- Отец родной, ну, хоть ты скажи! Как жить-то нам дальше?

Воронов царственно прислонил старика:

- Знаю одно, отец - жить и молиться! И все тебе будет!

Фотокорреспондент клацнул в мгновение ока покаянную сцену.

- Старый пень, - иеромонах оттер Сергея плечом, - такую песню чуть не испортил….

- А… не надо это смотреть, - попросил, очнувшись Сергей Юрьевич, - переключи!

- Хорошо тату! - пультом щелкнула по каналам.

"…- и последнее в нашем обзоре - зеленоглазая ведущая подняла лист, - Андрей Воронов приобрел контрольный пакет золотодобывающей компании "Сибирское золото +" ….

Оленька выключила телевизор, но было поздно, Сергей Юрьевич побагровел.

- Мама! Тату плохо!

- Где он?

- На кухне…

Сергей Юрьевич рассматривал в сахарных щипцах единственный золотой зуб. Тонкая струйка крови бежала в уголке рта.

- Нате возьмите! Отправьте этому Воронову! Все ему мало!

- Тату, ты, что умом тронулся! Ему это надо!

- Ну, тогда в шкаф положи - будет на что меня хоронить!

Сергей Юрьевич цапнул пакеты в прихожей, протиснулся на лестничную площадку.

Оглушительные хлопки ударили в распахнутую дверь.

- Что он делает! - рванулась Оленька. Мать схватила ее за руку.

- Вы тут, что все с ума посходили! - с верхнего этажа вращая белками глаз слетел парень, - у меня смена ночная ….

Сергей Юрьевич достал из пакета пивную банку, прицелился и грохнул по ней со всего маху ногой. Алюминиевые кружочки - пригоршня - рупь - горкой лежали на заплеванном сигаретами бетоне.

- Ну, ты дед даешь! Молотобоец, блин! Есть еще порох!

Верзила исчез, а через минуту вернулся с охапкой пивных банок:

- Дед осторожнее, одна для тебя!

Тихомиров кивнул.

- Сережа, брось грохотать, пошли по-соседски позавтракаем, - открыла дверь на площадку Полина. - Картошечка у меня жареная!

- Не моу… - Сергей Юрьевич раззявил пальцами рот, - зуа нет!

- Пошли, пошли! Капризуля Люська кашу манную есть отказывается…

Сергей Юрьевич потряс банки, нашел полную:

- На! Не луб-лу ходить на халяву…

Дверь Тихомировых скрипнула.

- Что там Оленька?

- К соседке пошел.

- Слава Богу! Угомонился! Ну, сколько раз я просила, Оленька, не дразни тату телевизором…