РОДИНА БЕЗЛЮДНАЯ МОЯ

Родина безлюдная моя

-

Родина моя, моя деревня!

Как давно-давно я не был тут...

От неё остались лишь деревья,

поле да заросший тиной пруд.

-

Кулики над ним летают, свищут,

славят жизнь у этого пруда.

А на месте нашего жилища

лопухи растут да лебеда.

-

И такое тут царит безлюдье –

(родина, узнай меня, приветь!)

хочется упасть на землю грудью

и по-бабьи, в голос, зареветь.

-

Жаль, что я пришёл сюда тверёзый,

а не то бы, куликам на смех,

посидел под сломанной берёзой,

вспомнил обо всём и обо всех.

-

Обо всех, кто жив и кого нету,

вспомнил... Сосчитал по именам.

Высмолил четыре сигареты,

грустно посмотрел по сторонам.

-

Посмотрел, как ёлки мирно дремлют

над земным суровым бытиём,

как сидит на камне, вросшем в землю,

детство деревенское моё.

-

Я его рукой своей потрогал.

Уходя, перекрестился я:

до свиданья! Оставайся с Богом

родина безлюдная моя...

увозили деда в богадельню...

-

Увозили деда в богадельню –

жутко выла дедова собака.

Дед смотрел печально на деревню,

щурился на солнышко и плакал.

-

Красный крест. Зелёная карета.

Две медички в девственных халатах

мяли в нервных пальцах сигареты,

в сторону смотрели виновато.

-

И толпа в какой-то скорбной спячке

молча наблюдала ту картину.

Плакал дед: «Собачка ты, собачка...

Пожалейте, бабы, животину».

-

Одинок был дед и стар годами.

Жизнь прошла ни в чём – в нужде, в заботах.

...Ласточки кружились над домами,

ласточки готовились к отлёту.

Про дядю Колю   

-

Может, так назначено природой,

Может быть, характер наш таков,

Но среди российского народа

Есть ещё немало чудаков.

-

Помню (я тогда учился в школе),

В маленькой деревне нашей жил

Выпивоха-конюх дядя Коля,

Жил, как говорится, не тужил.

-

Дядя Коля водку пил стаканом

И имел от Бога и сельчан

Крепкий голос, как у Левитана,

Прозвище – Никола-Левитан.

-

Так бывало: он прочтёт газету,

Водки долбанёт стакана два,

И, зажав зубами сигарету,

Выйдет на крыльцо едва-едва.

-

Встанет на крылечке дядя Коля,

Чиркнет спичку, чтобы прикурить,

Да как гаркнет: – Люди доброй воли!

Слушайте!

Я буду говорить!

-

И уж дядя Коля отчебучит,

Врежет нашим недругам под дых,

Соберёт в одну большую кучу

Всех чертей и свалит всех святых.

-

Он расскажет про капиталистов,

Про заокеанский вражий стан.

Прозвучат слова «...Совет Министров...»

Так, как их сказал бы Левитан.

-

Слышно и в лесу, и в дальнем поле:

Дядя Коля борется с врагом,

Матерится пьяный дядя Коля,

Бьёт по блоку НАТО матюгом.

-

Громыхает пламенное слово,

Удержу у дяди Коли нет,

Про Насера, Кастро и Хрущёва

Выложит – не надо и газет.

-

Кто-нибудь, идя деревней, станет,

Поглядит, шутя махнёт рукой:

– Ну, опять Никола левитанит!

Крикнет: – Хватит, шёл бы на покой!

-

Дядя Коля глянет – туча тучей,

Скажет пару крепких матюгов

И вниманье тут же переключит

На своих смиренных земляков.

-

Голос дяди Коли из железа,

Он вскипает: – Кто из вас сказал?

Кто сказал, что я гужи обрезал?!

Хрен вам! Я гужи не обрезал!

-

Левитан выходит на дорогу,

Чтоб деревне всей в глаза сказать:

– Никогда казённого не трогал,

Мать вашу! И снова: – Вашу мать!

-

Поостынет малость дядя Коля,

Сходит, выпьет водочки ещё

И опять гремит: – в Карибском море...

Бомбы... Кастро... Кеннеди... Хрущёв...

-

Утром на конюшне тихо-мирно

Дядя Коля кормит лошадей.

Трезвый дядя Коля – очень смирный,

Любит и животных, и людей.

-

Ну а пьяный... – Люди доброй воли!

Мать вашу и так и перетак!

...Где ты, детство, где ты, дядя Коля,

Деревенский грамотей-чудак?

 Не толерантное

-

Бабушка грибов насобирала –

чернокорых крепеньких маслят –

и сидит, торгует у вокзала,

слушает, как за спиной гудят

тепловозы громкие. А люди

ходят перед ней туда-сюда.

А грибов в корзинке не убудет,

ни насколько… Если б не нужда,

неужели б она в годы эти,

взяв видавший виды туесок,

встав ещё до солнца, на рассвете,

в заповедный побрела лесок,

а потом на поезде-дежурке

ехала сюда за сорок вёрст?

… На старушке – ветхая тужурка,

тех ещё времён, и ей – не в рост,

велика. Иль бабушка стопталась

за свои за восемьдесят лет?

Вот уж солнце за стеной вокзала

скрылось. А желающих всё нет

прикупить старушкины грибочки.

Но она надеется: Бог даст –

к поезду обратному, до ночки,

может быть, грибочки и продаст…

РОСКОВ Александр Александрович (1954 - 2011) родился в деревне Диковская Каргопольского района Архангельской области.