Как поживают герои Булгакова? Бегемот и Коровьев снова в Москве

Часы на Спасской башне то исчезали в летнем тягучем мареве, то появлялись... то исчезали, то снова появлялись…

– Бегемот, это опять твои проделки, – приоткрыл один глаз сидящий вместе с Котом в летнем кафе возле ГУМа Коровьев.

– На это есть силы гораздо более могущественные, чем мои, – ответил Бегемот, потягивая почему-то через трубочку теплое и противное московское пиво. – Можно даже сказать, силы из противоположного нам лагеря.

– Дела, – вздохнул бывший регент и поймал прилетевший незнамо откуда белый воздушный шарик.
– Отпусти немедленно, – усмехнулся Кот. – Сейчас ОМОН вслед за шариком быстро прилетит. Белый цвет в современной Москве не в почете.
– Что такое ОМОН? – поинтересовался Коровьев, отпуская на всякий случай шарик.
– Это такие легионеры. Социально нам близкие. Но когда входят в раж, мочат всех, кто попал под руку.

– Да, Москва нынче изменилась, – заметил Коровьев, глядя вслед девушке в мини-мини-юбке. – Какие ножки, черт меня побери!

Бегемот в притворном ужасе закрыл глаза:
– Мессир и так скоро будет. Зачем лишний раз его беспокоить? А мы ведь все еще не подобрали ему подходящую квартиру. Может, теперь поселимся поближе к Кремлю?
– Нет, тут слишком пыльно и скандально, – ответил Коровьев. – Мессир любит чистоту и покой. Закажи-ка мне, Бегемот, тоже пива. Теперь, говорят, в Москве можно не платить?

– Не платить можно, но только в одном бизнес-центре возле Кремля. Недалеко отсюда. Но никто почему-то этим не пользуется. Честность современных москвичей меня лично просто поражает.
– А меня поражает фокус с часами. Никак не пойму, кто это придумал. Может, стрелочник, тот, что на башне дежурит, автор сего фокуса?

– Ага, стрелочник, – согласился Бегемот, поглаживая вздувшееся после пива брюхо. – В этой стране всегда виноваты стрелочники и американцы.
– А при чем тут американцы? – удивился Коровьев.
– Американцы – это внешний враг, – начал было объяснять регенту Бегемот. – А стрелочники – враг внутренний. Американцы же нужны для усиления патриотических флуктуаций в современном российском обществе. Бесы, одно слово…

Стрелки часов на Спасской башне показали ровно полдень.

Раздался звон курантов и заиграл гимн. Бегемот немедленно вскочил, вытянулся по стойке «Смирно» и запел: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки…»

К Коту сразу же подошел дежуривший на площади полицейский с явным намерением того арестовать. Но, видимо, проникся патриотическим порывом Бегемота, и, оставив Кота в покое, ушел помогать другим представителям правопорядка ловить летающие по Красной площади белые воздушные шарики.

После исполнения гимна курантами и Бегемотом часы на Спасской башне снова исчезли.
– Во, видал? – Коровьев восторженно покачал головой. – Ну, и фокусники нынче в Кремле поселились. Кстати, гимн ты поешь проникновенно, но неправильно. Сейчас у него другие слова.

– Слова другие, смысл прежний, – огрызнулся Бегемот. – Человек, два пива, – поймал он за фалды пробегавшего мимо официанта.
– Чего изволите, – сразу разглядев в посетителях иностранцев, расплылся в услужливой улыбке официант, – чешского нефильтрованного или немецкого светлого?

– Очаковского теплого повтори, – отпустил официанта в бар Бегемот.
Над Москвой нависла темная туча, грозящая, пока издалека, ливнем и молниями.
– Вот и мессир скоро появится, – вздохнул Коровьев. – Надо и ему фокус с часами показать, пусть порадуется.

– А что ему радоваться, если он сам давным-давно его придумал, – задумчиво ответил регенту Бегемот. – Просто другие воспользовались. Как бы мессир не стал возмущаться по поводу авторского права. Ладно, пошли встречать шефа. Вон и Азазелло показался, и Гелла уже на подлете.

– Пора еще раз оттянуться как следует в Москве. Давненько мы здесь не бывали. – Бегемот показал подошедшему официанту удостоверение сотрудника ФСО, невесть как оказавшееся в его лапах. Тот благодарно кивнул и протянул коту пятисотрублевую бумажку. Бегемот не задумываясь взял и засунул ее в карман пиджака Коровьева.

– Вот такие теперь здесь порядки. Заведи себе хорошие корочки и имей все, что тебе вздумается. Я же говорил, здесь столько наших, социально близких стало! Можно теперь и Азазелло в ОМОН устроить, и Геллу на телевидение, и тебя по профессии, а я в Думу пойду. Вот сижу я себе там, примусы починяю, никому не мешаю...

– А мессира ты на какую должность хочешь устроить? – съязвил Коровьев и посмотрел сквозь Мавзолей на Кремль.

Кот усмехнулся, но ничего регенту не ответил.