Будьте реалистами — требуйте!

Французы во всем мире имеют репутацию самых придирчивых и требовательных клиентов. Они всегда чем-нибудь недовольны

 

Причины самые разные: недовольство поведением начальства, стремление гарантировать рабочие места, претензии к пенсионной реформе. Французский шахтер не будет дожидаться многомесячных задолженностей по зарплате, он выйдет на улицу стучать каской гораздо раньше.

Говоря, что забастовки идут постоянно, французы несколько преувеличивают. Бывают целые недели, когда работники не протестуют. Чтобы в этом убедиться, достаточно свериться с календарем забастовок на одном из специализированных сайтов. Да, есть такие сайты. А как же? Надо же гражданам планировать свою жизнь, когда будут бастовать железнодорожники, лифтеры или преподаватели вузов. А они обязательно будут бастовать. Не сегодня, так завтра. Французы все время чем-нибудь недовольны, так что повод найдется. Причем, какому-нибудь иностранцу этот повод может показаться незначительным, недостаточным. Но дело в том, что во Франции забастовка не считается крайней формой выражения гражданского протеста, это — довольно рядовой способ заявить о своем неприятии происходящего. Люди давно привыкли к забастовкам, повседневной жизни страны они не мешают.

Забавно: когда прошлой зимой во Францию пришел нетипичный для этой зоны циклон и температура на юге страны опускалась аж до минус пяти, многие регионы были практически парализованы: не ходили поезда, на дорогах стояли многокилометровые пробки, школы закрылись, отопительные системы выходили из строя, не выдерживая нагрузки. «Сибирские морозы!» — паниковало радио и телевидение. Понятно, какую реакцию такое отношение к «катастрофе» вызывало у россиян. А представьте, что будет в России, если на одной неделе объявят забастовку 5-10 предприятий по всей стране? СМИ уж точно не оставят это без внимания. А французы только посмеются: у них далеко не все забастовки освещают в новостях. Люди во Франции привыкли к бастующим, как мы к снегу.

Недаром французы во всем мире имеют репутацию самых придирчивых и требовательных клиентов. Они всегда чем-нибудь недовольны. Но стереотипы — правдивы они или нет — всегда двусторонни: французы считают, что немцы слишком много работают, а немцы — что французы работают слишком мало; испанцы считают, что французы грязные, а французы — что испанцы помешаны на личной гигиене. Вам кажется, что французы слишком многого хотят от начальства? Им кажется, что это мы хотим недостаточно.

Когда на перрон подают электричку, которой на вид уж точно не больше 10 лет, в каждом вагоне которой есть туалет, а пассажиры сидят на мягких креслах, мне странно слышать, как люди возмущаются, что им придется ехать на «худшем поезде в мире».

Хочется посоветовать им покататься на электричках в российской провинции, чтоб они поняли, что когда в вагоне нет отделений для перевозки велосипедов, электрических розеток и биотуалетов, приспособленных для инвалидов — это еще не самое страшное. С другой стороны, может, пусть лучше равняются на свой Париж, чем на нашу провинцию, пока мы хотя бы до их провинции дотянем по крайней мере крупные города.

Тем более, здесь не очень любят слушать про бедность в странах третьего мира. «Они нарочно все время показывают по телевизору, как в Африке голодают. Я живу на три копейки, сейчас с новыми налогами мой доход упадет до двух с половиной, а я еще рад должен быть, потому что где-то еще хуже? Черта с два!» — весьма популярное мнение.

С такими взглядами на жизнь французам, конечно, сложно понять российскую действительность. Часто приходится объяснять простейшие вещи. «В каком смысле, воду отключают? Как это, каждое лето?», «На две недели?!», «Что значит, профилактика?», «Чинят? А что так долго?». Я пожимаю плечами. Я не знаю. Мне не приходят в голову такие вопросы. Мне вообще как-то неловко одной и той же головой думать о том, спасет ли мир красота и о горячей воде. Что вода в сравнении с Всеединством?

Философия, порожденная французской культурой ставит перед человеком совершенно другие задачи. Вопрос духовности не поднимается вовсе, зато подробно обсуждаются способы социальных взаимоотношений. Общественный договор Руссо довел страну до Прудона. Размышления, не привязанные к жизненной конкретике, скудно представлены во французской философии, и даже литература как минимум социальна, а чаще откровенно политизирована. Это логично: политика и есть способ регулирования отношений в социуме и построения общества. Так что редкий француз не интересуется политикой, причем, это интерес глубоко неудовлетворенного человека, который жаждет исправить ситуацию.

Незадолго до президентских выборов одна моя соотечественница сказала, что французы непременно переизберут Саркози, чтобы продолжить его ругать; без этого общество развалится. Доля правды в этих словах изрядная, но, как вы знаете, французы пошли другим путем. Саркози действительно был очень непопулярен. Франсуа Олланд победил с перевесом в 4% голосов, но если учесть процент проголосовавших «против всех» и неявку, которую социологи оценивают как неприятие обоих кандидатов, можно считать, что около 75% населения проголосовали не за Саркози; кроме того, немалая часть выбравших Олланда голосовала не столько за Олланда, сколько против Саркози. О том, как сильно французы хотели избавиться от своего бывшего президента, лучше цифр говорили толпы людей, вышедших на улицу, чтобы отпраздновать победу. Улицы и площади наполнились веселыми гражданами, они обнимались, поздравляли друг друга, пели и танцевали, поднимали бокалы за новую Францию.

Некоторые веселились всю ночь напролет и даже на следующее утро проснулись в отличном настроении, полные радостных надежд. Однако, после праздников во Франции, как и везде, приходит время взяться за дело. Одно из важнейших дел здесь — ругать президента. Пока французы к нему еще присматриваются и такой злой критики как в адрес Саркози слышать не приходится, но впереди еще пять лет президентского мандата и критиковать его будут со всех сторон: не только оппозиция, но и «свои», телевидение, радио, юмористические и серьезные передачи. Без этого невозможно представить себе политическую жизнь в стране. Постоянные забастовки, перманентная революция. Троцкий был бы доволен.