Ложный антилиберализм и дети

Стараниями граждан, называющих себя «либералами», сам термин «либерализм» стал как бы синонимом «это плохо». Многие уже чисто подсознательно вместо «он — подонок» говорят «он — либерал». Наша точка зрения, разумеется, правильная, соответственно, у тех, кто с нами не согласен, — либеральная. Мы, разумеется, не либералы, независимо от того, что мы на самом деле утверждаем. Мы ведь хорошие, как мы можем быть либералами?

Однако на самом деле ряд граждан, уверенно считающих себя патриотами и консерваторами, в регулярном порядке излагают самые настоящие либеральные тезисы. Временами более либеральные, чем те, кто называет себя либералами. Считать же свои точки зрения патриотическими, консервативными, коммунистическими, государственническими (подчеркните нужное) их заставляет лишь непреходящая уверенность в собственной зашкаливающей правоте.

Например, я наблюдаю борцов с ювенальной юстицией, которые на голубом глазу со сцены, с телеэкранов, со страниц интернетов и газет в качестве контртезиса предлагаемому варианту ювенальной юстиции (да-да, во многом хреновому и либеральному) излагают самый либеральный из всех возможных вариантов: «ребёнок должен воспитываться в семье», «родители лучше знают, что хорошо для ребёнка», «не вмешивайтесь в семейное воспитание».

Разумеется, в данном случае эксплуатируются собственнические чувства, всё ещё присущие людям. Вроде как, каждый родитель это ощущает: «Мой ребёнок — мой. Как можно меня ограничивать в вопросах обращения с моей вещью?»

Может показаться, что это, наоборот, закостенелый традиционализм и домострой, но нет. Семьи из двух взрослых людей (а иногда и из одного) — изобретение конца двадцатого века. Сделанное, причём, в западных либеральных государствах. До этого семьи были гораздо более обширными группами, включавшими в себя стопицот прямых и непрямых родственников. Ребёнок, соответственно, находился в коллективном воспитании у десятков людей, пусть даже связанных родственными связями. Плюс, конечно, соседи по общине тоже подключались к процессу.

Само собой, непосредственное отношение к ребёнку оказывалось более тоталитарным — права голоса у него было гораздо меньше, но мы сейчас не об этом. Мы о том, что «мой ребёнок, я его и воспитываю» — частный случай другого тезиса: «мой дом — моя крепость». А это именно что либеральный тезис.

Либерализм как концепция имеет своим основным положением атомизацию индивидов. То есть каждый гражданин — максимально сам по себе. Насколько это возможно сам по себе. Роль государства — только чтобы друг друга не поубивали. В остальном индивид сам распоряжается собой, своим имуществом и, в данном случае, своими детьми.

В нелиберальном же варианте родитель — это тот, на кого общество возложило часть воспитания и ухода. Заметьте, именно что общество возложило. Не он сам дал чуть-чуть прав обществу — ну там, лечить его ребёнка и обучать его математике, — а, наоборот, общество ему дало.

Родителю хочется сказать: блин, но это же мы сами его родили, он — однозначно наш. Но нет, и это тоже либеральный подход: сделал я, следовательно, оно — моё. Реально, если задуматься, практически при любом строе огромная часть того, что вы сделали, не является вашим в том смысле, что вы и только вы можете этим распоряжаться. Сделанное вами на работе принадлежит хозяину предприятия (при капитализме) или обществу (при социализме). Если вы покрасили забор перед многоэтажкой, то забор всё равно принадлежит местному муниципалитету или, как максимум, всем жильцам в доме. Вам не принадлежит сказанное и даже придуманное вами, хотя ярые поборники копирайта и пытаются навязать такой вариант. Если вы своими руками сделаете бомбу, то и тут вам не будет позволено ей владеть. И уж, тем более, ни в коем случае вам не могут принадлежать другие люди — даже маленькие.

Настаивать на расширении прав собственности индивида — это либерализм. В антилиберальном государстве бо́льшая часть собственности принадлежит обществу (или монарху, феодалам, духовенству).

Кроме того, правом к принуждению обладает только и исключительно государство. Оно может частично делегировать это право гражданам, но даже абсолютный монарх реализует это право только как монарх, а не как личность — утеряв корону он утеряет вместе с ней и прилагающиеся к ней права. Изъятие у государства данной монополии и вручение её индивидам — это тоже либеральный подход. Иными словами, и тут попытка доказать, что право принуждать своих детей строго по своему разумению — либерализм и есть. «Мой дом — моя крепость, я в нём — абсолютный хозяин».

Многие скажут: «Как же так: если речь идёт о владении людьми -- разве же тут не о рабстве речь? Разве же рабство сочетается с либерализмом?» Вполне сочетается. Страна Свободы — США — была одним из наиболее рабовладельческих государств в истории человечества. Аж до 1865 года.

Либерализм -- он, вообще говоря, не про свободу каждого, а про независимость от государства достаточно для этого сильных. И в эту концепцию вполне ложится независимость рабовладельца от государства -- но зависимость рабов от рабовладельца. Независимость предпринимателя от государства -- но зависимость работника от предпринимателя. Равно как и независимость родителя от государства -- но полная зависимость ребёнка от родителя.



И, наоборот, устранение из общественных отношений «права сильного» путём установления монополии государства на насилие, принуждение, установление правил в экономических и других отношениях — это и есть государственничество.

В зависимости от того, чьим интересам служит государство и как формируются правящие круги, мы, конечно, будем иметь разные результаты, которые все будут антилиберальными, но не все — полезными для всех и каждого. Естественно, если власть находится в руках диктатора, то, скорее всего, государство будет действовать в интересах близкого к нему клана -- в отличии от государства, где власть принадлежит народу. Однако, повторюсь, оба этих государства будут антилиберальными.

Антилиберализм — это сокращение прав индивида. И, если мы имеем в виду демократический антилиберализм, — расширение прав общества.

В число этих прав, разумеется, входит и контроль воспроизводства означенного общества — то есть выращивание и воспитание новых его членов. Не индивидов, замкнутых на самих себя, живущих только своими желаниями и воспринимающих в штыки что угодно под грифом «общественное благо». Не считающих, будто «я никому ничего не обязан, кроме себя и, быть может, супруга, отца и матери». Но людей, понимающих связь собственного блага с общественным, понимающих общество, в котором они живут (в любом случае живут), создающих и приумножающих оное общественное благо во имя оного общества и самих себя в его составе.

Таким образом, антилиберальное демократическое государство (например, прежнее советское и то будущее, которое нам нужно) никак не может проповедовать замкнутость и независимость семей от внешнего мира. Семья, заметим, — ячейка общества. Не молекула инертного газа, нет.

Например, советское общество, про которое вряд ли кто-то сможет сказать, что оно было либеральным (а если и скажет, то либералы не подадут ему руки), несмотря на декларацию важности семьи как ячейки общества, вовсе не выдавало семье монопольные права на взаимоотношения с детьми и их воспитание. О нет, семья вполне себе была подчинена гражданскому и уголовному кодексу (а вовсе не собственным правилам отношений), воспитание детей же находилось не только в руках родителей, но ещё и школы, пионерской организации, медицинских работников, милиции, инспекторов по делам несовершеннолетних, а на практике ещё и соседей — в те времена дети, как это ни странно, целыми днями гуляли совершенно без присмотра родителей, но зато соседи вполне могли остановить бесчинство со стороны детей и даже прочесть им воспитательную речь.

Всё это резко контрастирует с заявлением «государство не должно вмешиваться в воспитание детей и ограничивать права родителей в этой области». Напротив, если мы не желаем насаждения либерализма и увеличения атомизации общества, то государство как раз должно. Обязано. Как инструмент, при помощи которого общество реализует свои права на регулирование отношений между членами этого общества, в число которых, безусловно, входят и дети тоже.

Другое дело, что вам может не нравиться то государство, в котором вы живёте. Вы можете ему не доверять. Причём, вполне закономерно: наличие государства ведь никак не значит непременного служения оного обществу. Но в таком случае, во-первых, странно было бы называть себя «государственниками» («потенциальными государственниками» — ещё куда ни шло).

Во-вторых, в этом случае следовало бы говорить не «воспитывать ребёнка должна только семья», а «воспитывать ребёнка должно всё общество посредством инструмента-государства, однако мы не верим, что нынешнее государство служит обществу». Такая позиция была бы вполне последовательной.

Если же вы говорите про увеличение независимости семей от общества, что ж, в данном вопросе вы — выразитель либеральной позиции. И не либералам вы противостоите, а как раз антилибералам.

Хреновость ювенальной юстиции в её предлагаемом варианте не в том, что она уменьшает права родителей в отношении их детей. И не в том, что расширяет возможности по изъятию детей у родителей. А в том, что она не подчинена обществу. Фактически, право распоряжаться детьми передаётся от одних индивидов другим — неясно кем и по какому праву назначенным. Надо называть вещи своими именами, а не валить всё в одну кучу, подбирая в качестве обоснований произвольные термины, вся прелесть которых лишь в том, что они хорошо звучат в данный исторический момент.

P.S. Я ещё встречал тезис, что, де, некомильфо делать отдельную область юстиции для отдельных слоёв общества — пусть все живут по одним законам. В общем и целом -- правильный тезис. Однако дети по малолетству имеют ограниченную дееспособность, на что намекает хотя бы уже термин «совершеннолетие». То есть часть прав гражданина не распространяется на детей. То есть дети уже хотя бы поэтому существуют несколько в ином юридическом поле. Таким образом, надо либо расширять все права и обязанности на всех членов общества, включая новорожденных детей, либо же иметь отдельную область права, компенсирующую ограничения в правах по возрасту. Иными словами, «ювенальная юстиция» по факту существует в любом обществе. Только не всегда называется так и не всегда принимает столь идиотские формы.