Принцип на принцип

Александр Бастрыкин, когда кричит на подчиненных или оппонентов, имеет настолько неприятный вид, что хочется принять все это за постановку. Хочется верить, что в душе-то он добрый. Потому что, когда Следственным комитетом руководит человек настолько агрессивный и попросту грубый, это не внушает стране чувство благоговейного ужаса, как, наверное, задумывалось. Это внушает чувство страха тем, кто труслив и не уверен в своей правоте. И чувство брезгливости — всем, чьи представления о морали и смысле жизни тверже. Александр Бастрыкин прекрасно справляется с делом компрометации любых выводов российского следствия. Человек столь агрессивный, демонстративный и пристрастный не может гарантировать объективного расследования, а о гуманизме с ним лучше вообще не заговаривать. Это слово должно вызывать у него в лучшем случае тошноту, а в худшем — аннигиляцию. Так что, думаю, Бастрыкин вполне искренен в своем негодовании: почему, мол, закрыто уголовное дело Навального и не поставлена в нем точка?!

Точка давно поставлена, но у власти вновь и вновь возникают к Навальному вопросы. Я бы спросил радикальней и честней: почему Навальный вообще до сих пор не сидит? И не какие-нибудь жалкие административные 15 суток, а что-нибудь серьезное, уголовное, как Pussy Riot, посаженные за куда меньшую провинность? Они в своей песне по крайней мере не озвучивали цифры и номера конкретных распоряжений, доказывающих запредельную коррупцию высшего чиновничества. Навальный участвовал в демонстрации 6 мая и назван одним из организаторов массовых беспорядков. Он доставил властям действительно серьезные неприятности. Он подвергся ошеломительно строгому обыску. Его семья заметила за собой «наружку». Почему его держат на свободе — неужели только для того, чтобы укрепить слухи о его связи с Кремлем? Типа раз не сажают – значит, проект?

Но был бы он проект — Бастрыкин бы так не орал, почту бы не ломали, депутаты Неверов и Шлегель не требовали бы расследовать его деятельность, Никита Белых не был бы вынужден давать пояснения по поводу их взаимной ругани в переписке. Нет, господа и товарищи, Навальный остается на свободе по совершенно другой причине. Проще всего предположить, что сажать его не за что. Но это никогда и никого не останавливало.

Pussy Riot тоже сажать не за что, особенно если учесть, что закон об уголовном наказании за кощунство пока не принят. В свое время ни за что пересажали стольких, что страх намертво въелся в гены; тогда, правда, заботились хотя бы о формальных предлогах, сегодня это лишнее, ибо общество доведено до такого состояния, что хоть всю оппозицию пересажай — никто не удивится.

Напротив, многие еще и обрадуются. Автор этих строк уже устал читать про себя в Сети, как именно его уничтожат, когда Владимир Путин наконец обратит благосклонное внимание на добровольных помощников из числа русских националистов. Но мечтам этих ребят не суждено сбыться: оппозицию никак нельзя просто взять и пересажать — причем вовсе не потому, что кто-то в верхах боится Запада (чихать они хотели на Запад, а Запад — на нас). И не потому, что нет доказательств антиправительственного заговора или повальной наркомании в оппозиционных рядах: все это фабрикуется как два факса отослать.

Причина проста: кроме борьбы с оппозицией, у власти нет на сегодня вообще никакой повестки. Имейся она в наличии хотя бы в том же объеме, что у Сталина перед войной, — давно бы сажали за нелояльный пост, за анекдот, за белое нательное белье. Но это удовольствие надо растянуть — президент искренне полагает, что впереди у него шесть лет. И эти шесть лет надо чем-то занять помимо Олимпиады.

Оппозиция, вечно упрекаемая в отсутствии позитивной программы, представила несколько вариантов этой программы, подготовленной ведущими экспертами, серьезными экономистами и вменяемыми политологами. В сущности, у России есть для нормальной жизни все институты — осталось наполнить их жизнью, то есть перестать фальсифицировать выборы, зажимать прессу и тормозить вертикальную мобильность. Не нужно изобретать никакого специфического русского велосипеда — достаточно отогнать от велосипеда тех, кто не умеет и не хочет на нем ездить.

Но поскольку верховная власть не заинтересована в какой бы то ни было езде, она всячески цепляется за единственную повестку, которая у нее есть: репрессивную. Это борьба с внешним врагом, клевета на некоммерческие организации, попытки раздуть государственный переворот из беспорядков 6 мая и беспрерывные поиски крайнего. До прореживания собственных рядов дело пока не дошло. Во всех неудачах и неуспехах России должны быть виноваты Немцов, Удальцов, Навальный, Чирикова, Яшин и иже с ними — то есть как раз те, кто не имеет ни малейшего доступа к рычагам. Трогать их нельзя, потому что не с кем станет бороться.

А выдумать что-нибудь, кроме борьбы с собственным народом, выходцы из КГБ не умеют в принципе. У них нет органа, отвечающего за стратегическое мышление. А потому в России сейчас два осмысленных лозунга. У них — сажать нельзя орать. А у нас — смеяться нельзя бояться.