ВТО - «рукотворный кризис». И я не понимаю, как он стыкуется с евразийской интеграцией

На модерации Отложенный

Хочу кратко высказаться сразу о двух фактах этой недели: о выступлении Путина в МИДе и решении Госдумы по вступлению в ВТО. Дело в том, что я просто не понимаю, как эти факты между собой содержательно согласовываются. Я вижу какое-то «тяни-толкай» в нашей политике. То, что сказал президент, – это абсолютно правильно и точно, но в значительной степени обесценивается инерционными действиями (ведь согласие с ВТО было достигнуто при предыдущем президенте) в обратном направлении.

Президент подтвердил неизменность своего главного приоритета – евразийской интеграции. Мы на «Однако»это уже комментировали, поэтому обращу внимание только на один аспект: я считаю, что это абсолютно правильно – предоставлять российское гражданство всем бывшим гражданам СССР и потомкам жителей Российской империи. Конечно, это очень рискованная вещь и не самое популярное решение. Первое, о чём идет речь, – это Средняя Азия. Однако лучше иметь этих людей гражданами, чем бесправными гастарбайтерами, потому что все, кто могут и хотят, всё равно приезжают, и ничего вы с этим не сделаете. Нет в мире опыта миграционной политики, которая бы справлялась с потоками людей, желающих выжить.

Я считаю, что это – логическое завершение и подтверждение идеи евразийской интеграции, потому что если говорится «А», то надо говорить «Б», иначе это превращается в пустую декларацию. Мне интересно, как это будет реализовываться, и всё это радует.

…Всё это было бы замечательно, если бы одновременно с этим не происходило позорное заседание Госдумы по вступлению в ВТО. Моя позиция по этому вопросу известна, и ратификация в Госдуме на неё не влияет. Чтобы не повторяться, ограничусь неожиданным для самого себя признанием: я могу поставить подпись под каждым словом коммунистического оратора, который там, в Думе, выступал. Всё, что он говорил, – это очевидно и правильно. Я могу не разделять его персональных наездов на действующую российскую власть, но что касается возражений, то они были по существу.

Речь идёт о том, что даже представлявший документ на ратификацию председатель профильного комитета от «Единой России» говорил совершенно фантастические вещи. Он говорил, что многие будут разочарованы на первых порах, но потом начнётся счастье.

С чего будет происходить это счастье, понять совершенно невозможно. Тем более, что он не раскрыл эту тему, зато наговорил много всего другого: и что в кризис мы крепчаем, и что у нас даже после кризиса резко улучшились какие-то качественные характеристики...

Я это понимаю так: вступление в ВТО означает рукотворный кризис, который сделан для того, чтобы мы крепчали. Ну, это интересная политика, и мне не известны исторические прецеденты, когда люди сознательно, в здравом уме и твердой памяти, устраивают у себя кризис.

Я не слышал во время этого заседания ни одного аргумента в пользу вступления в ВТО. Я слышал много достаточно натянутых и спорных отговорок на тему о том, что «всё не так страшно» и «мы приняли защитные меры». Это всё равно что специально привезти в страну холеру и говорить о том, что у нас сильная медицина, мы приняли меры, у нас есть карантины, и мы не сразу всем холеру будем прививать, а только небольшой части населения, и у нас достаточно коек для того, чтобы всех лечить... Это просто какой-то абсурд!

Возвращаюсь к евразийской реинтеграции: я не понимаю, как она согласуется с тем, что мы вступаем в ВТО без Белоруссии и Казахстана, – причем прекрасно знаем, что Белоруссию просто не примут в ВТО по политическим причинам (хотя белорусы и сами этого делать не будут).

…Я помню, что недавно президент как бы наезжал на американцев за то, что они используют «мягкую силу», а теперь он сделал следующий шаг, заявив, что мы сами должны использовать «мягкую силу». Но «мягкая сила» – это всегда проекция жёсткой силы. Нет случая в истории, когда кто-то мог применить «мягкую силу», не имея возможности подкрепить её жёсткой. Наш президент очень во многом прав, он говорит совершенно правильные вещи, но объективно он не может немедленно восстановить то, что называется жёсткой силой, в том масштабе, в котором ей обладала сверхдержава. И мне кажется, что процесс с ВТО противоположен восстановлению жёсткой силы.