"Когда все было нормально, можно было клеветать"

Дмитрий Орешкин
политолог, социолог, Москва

Комментарий к материалу "Зачем Путину статья за клевету".

"Можно вспомнить закон об НКО: Дмитрий Медведев вводил смягчающие поправки, а Владимир Путин не только их нейтрализовал, но еще больше закрутил. У Медведева была хоть и маленькая, но возможность проводить аккуратную самостоятельную политику в рамках идеи о том, что свобода лучше, чем несвобода. Путин старался не вмешиваться, хотя де-факто контроль был в его руках.

Путин быстро и последовательно убирает слабину, которую дал Медведев. Это происходит потому, что позитивных стимулов для разговоров с обществом становится все меньше — уже трудно говорить, что у нас живется лучше, богаче, увереннее, свободнее, чем в Европе. Это значит, что к власти будут претензии. Поскольку приоритет власти — контроль, значит, претензии нужно заранее нейтрализовать. Возвращается весь советский понятийный набор. Там тоже нельзя было сказать по делу, что мы живем лучше, чем в Европе или США, но можно было рассказывать сказки о том, что там — кризис капитализма, а у нас — планомерное развитие социалистического хозяйства. Для этого нужно было, чтобы, во-первых, никто не мог сказать правду, а во-вторых, чтобы был железный занавес, лишающий возможности выехать за границу и проверить все лично. Путин пытается восстановить эту систему, не имея железного занавеса и тотального контроля над СМИ. Власти хотят восстановить советскую модель — ограничить возможность говорить правду — это будет называться клеветой, ограничить свободу интернета под шум разговоров о защите от педофилии и наркомании. Это же очень просто — заходишь на сайт, сообщаешь рецепт о том, как сделать наркотик из зеленки с марганцовкой и водкой. После этого появляется повод закрыть этот сайт, который пропагандирует наркоманию.

Понятно, что они вынуждены это делать. Хорошее показать нельзя — надо показать плохое: как в 30-е или 50-е годы, посадить оппонента — Алексея Навального. Они создают мир, где пропагандистская машина может рассказывать, что мы впереди планеты всей, делаем ракеты и так далее. Эту машину перебьют, потому что плетью обуха не перешибешь. В Советском Союзе и сажали по 58 статье — чего только не было. Все равно ситуация вскрылась, как только сами начальники начали ездить за границу и поняли, что секретарь обкома живет лучше, чем рабочий на заводе в Детройте: у рабочего — дом и машина, а у секретаря обкома — пыжиковая шапка, служебная "Волга" и казенная квартира. Сами начальники — в лице Юрия Андропова и Михаила Горбачева — поняли, что надо что-то менять. Началась перестройка.

Сегодня наше начальство живет очень хорошо — это основа путинской стабильности.

Коррупция — рента за лояльность. Они понимают, что им разрешают воровать. Каждый бюрократ живет не за счет зарплаты в тысячу долларов в месяц — за что-то другое он купил дом на Рублевке. Это другое — стимулирование лояльности. Ты, Юрий Михайлович, можешь поддерживать бизнес молодой талантливой бизнесвумен Елены Николаевны Батуриной до той поры, пока ты соблюдаешь правила игры. Когда ты перестаешь их соблюдать, оказывается, что она коррупционер. Такая логика.

Элиты хорошо понимают, что если так пойдет и дальше, нет никакой гарантии, что силовики не отберут их хороший кусок. Придется бежать к Владимиру Владимировичу, чтоб он защитил. Владимир Владимирович может не защитить — или до него просто не достучаться. Поэтому сами элиты нуждаются в правилах игры. Сейчас они живут по путинским понятиям — кто первым добежит до кабинета. В принципе, они нуждаются в законе, независимом суде, чтобы закон защищал то, что нажито непосильным трудом. Куда они побегут жаловаться, если их прищучат? Не в "Комсомольскую правду" же. Они побегут жаловаться на "Эхо Москвы" или на сайт к Наргиз Асадовой.

Путинский план обречен на провал, но не завтра. Сейчас они хотят просто закрыть дырки, где свищет, но вода дырочку найдет. Путин все больше и больше будет затыкать эти дырки, ему будет некогда заниматься чем-то более или менее реальным. Так же, как КГБ в советскую эпоху ловило диссидентов, а руки до более конкретной работы у них не доходили. Сам Андропов жаловался, что не знает страны, в которой он живет.

Этого хватит года на два, может быть, на три-четыре. Ну да, вызовут они Навального, прогонят Яшина, вызовут кого-нибудь, но когда на улицы выходят 100 тысяч людей, которые умеют читать и пользоваться интернетом, — их назад не загонишь. Не засунешь пасту обратно в тюбик без репрессий, а репрессировать они не хотят. Не хочется им быть Лукашенко и сидеть в клетке с надписью "последний диктатор Европы". Им хочется иметь приличный вид — это абсолютно желание невозможное. Если строишь советскую модель, то строй по сталинскому образцу, с лагерями и колючей проволокой. Путину это не пойдет. Делать модель "Сталин-лайт" — время ограничено, и, по-моему, это время уже прошло. Народ уже любил Путина, цены на нефть поднимались, рыночная экономика функционировала, начальство воровало — все были довольны. Сейчас система стала слишком сложной, чтоб Владимир Владимирович и его люди управляли в ручном режиме. Теперь они сдерживают развитие этой системы, потому что теряется ее адаптивность, она не может реагировать. Чтобы была гибкость у этой системы, должно быть больше полномочий у других людей, а им не позволяют. Путин хочет сам держать все в своих руках. Это неразрешимое противоречие, которое будет накапливаться и становиться все очевиднее. Поэтому им приходится затыкать дырки. Когда все было нормально, можно было клеветать, а теперь понятно, что люди слушают и у них появляются сомнения".