Типичный "безкорыстный революционер": из дневника большевика Ивана Седельникова.

"Свирепствовавший на Урале начальник Сарапульской ЧК Иван Сидельников, совсем молодой большевик и недавний гимназист, попал в плен к восставшим против власти большевиков рабочим Ижевска. Еще вчера грозный и кровожадный, чекист Сидельников валялся у них в ногах и умолял о пощаде, заверяя, что идей ленинцев не разделяет, служил им только из корысти и собирался затем сбежать с чекистской кассой, но хлебнувшие «прелестей» ЧК за 1918 год ижевские рабочие его все равно расстреляли. Так первым чекистам в провинции пришлось держать ответ за свои деяния первого года советской власти по всей России." http://tortuga.angarsk.su/fb2/simbii02/VChK_v_leninskoy_Rossii_1917-1922.fb2_5.html

Так выглядел "борец за свободу трудового народа":

"В феврале 1918 г. организовал в Сарапуле отряд Красной гвардии, был выбран председателем уездного исполкома Совета, в числе первых большевиков устанавливал советскую власть. И.С. Седельников был первым военным комиссаром города и уезда. В дни белогвардейского мятежа в августе 1918 года И.С. Седельников был схвачен и, в ночь на 3 сентября, расстрелян. За большие заслуги перед городом в революционном движении, создании большевистской организации в 1967 году И.С. Седельникову было присвоено звание "Почетный гражданин города Сарапула"." http://библиотека.сарапул.рф/electronic_library_sarapul_quot/detail.php?ID=142 "Не было ни одной книги по истории Сарапула, где бы комиссару не пели хвалу. Уже через полтора месяца после гибели большевика, 21 октября 1918 года улицу Владимирскую назовут его именем. В 1967 году в Сарапуле ему установят бюст." http://www.white-guard.ru/wfor/viewtopic.php?f=4&t=121

"В прошлом году, работая в библиотеке Томского университета, попалась мне на глаза заметка некоего Прикамского “Комиссар Седельников”, опубликованная в “Свободной Сибири” 23 ноября 1919 года:

“Еще не вполне развившийся юноша, бывший прапорщик, с открытым детским лицом и невинными голубыми глазами, с вьющимися волосами, — такое впечатление производил при первом знакомстве уездный военный комиссар, председатель партии большевиков, Иван Седельников.
Но юноша этот не оправдывал своей наружности. Он поражал своей кровожадностью и зверством. Выносимые им смертные приговоры, как начальником штаба организованной им красной гвардии, бессмысленные расстрелы и пытки в подвалах по его приказаниям наглядно свидетельствуют об его полной беспринципности.
Так, например, по его приказанию зверски расстреляны красногвардейцами: поручик М-а, имевший неосторожность повздорить с ним еще до революции о методе воспитания солдат, и прапорщик Ч-п, товарищ по реальному училищу и бывший друг его.
После свержения советской власти в городе, в столе Седельникова в здании совдепа, среди различных документов, был найден дневник, писанный им с мая 1917 г.

по август 1918 г. В нем он ярко и цинично рисует не только себя, как “углубителя мировой революции”, но и других “борцов” на этом поприще.
“Почему я стал большевиком?” — задается он вопросом в одном месте своего дневника.
“Стремление выйти из мелкобуржуазной семьи (он сын довольно зажиточного мещанина сапожника) в крупнобуржуазную, чтобы жить в свое удовольствие, ни в чем не стесняя себя, ни в чем не отказывая себе: иметь хороший обед, иметь прислугу, пить тонкие вина и проводить время в обществе и ласках красивых женщин”.
Вот его ответ на заданный самому себе вопрос.
“Пусть одураченные глупцы думают, что я идейный работник (таковым меня считают товарищи по партии), я им покажу себя, лишь бы власть попала в мои руки!”, — пишет он в то время, когда обливал всяческою грязью военного комиссара Г., человека не лишенного гуманных чувств, стараясь убрать его со своей дороги на пост военкома.
“Наконец-то я у власти! Я военный комиссар целого уезда: хотя много трудов и грязи стоил мне этот пост, но я все-таки победил. Содержание приличное — 750 р. в месяц, кроме того, у меня будет все, что я захочу”, — пишет он в конце июня.
“О чем кричат, надрывая свое горло, все эти проходимцы, ничего не пойму, да и понимать не хочу. Ведь и сами они, как признавались мне вчера во время нашего грандиозного пьянства, когда я был в “сильном пузыре”, мыслят так же, как и я и дурачат одураченных уже глупцов”, — писал он в своем дневнике во время заседания на съезде военных комиссаров в Москве, летом прошлого года.
Вечером же в Лоскутной, переименованной большевиками в “Красный Флот”, гостинице, поведывает дневнику свои заветные желания.
“Правительство начинает трещать! Впрочем, к черту всю политику! Как хочется мне быть богатым, чтобы хоть несколько дней провести в объятьях и ласках тех красивых женщин, которые проходит мимо моего окна. Я достигну этого. Я буду богат. Только бы поскорее уехать из Москвы и покончить с этим глупым съездом. Там, в родном болоте, я быстро буду богатеть, а будет плохо — устрою авантюру с деньгами, как Тамбовский военком. Молодец, свистнул двенадцать миллионов! Сумею и я, тогда поминай меня, как звали. Уеду туда, где никто не знает меня, переменю фамилию и буду наслаждаться жизнью”.
Но разбогатеть и наслаждаться жизнью ему не пришлось. Ижевцы помешали. И вместо того, чтобы дать ему наслаждаться жизнью, они расстреляли его на 3-ей версте. Арестованный, он валялся в ногах и просил прощения за свои юношеские ошибки”.

"Статью Прикамского томская “Свободная Сибирь” (ее редактора А.В. Адрианова в 1920 году расстреляют) перепечатала из омской “Нашей газеты”. В опубликованном недавно сборнике документов “Красный террор на востоке России в 1918—1922 гг.”, подготовленном С.С. Балмасовым, этот же текст приводится в более полном варианте как отрывок из мемуаров неизвестного журналиста. Документ хранится в ГА РФ (ф. 5881. Оп. 1. Д. 179. Л. 118-142)." /там же/