|
Посчастливилось мне, молодому инженеру, поступить в 1958 году на работу в Центральный научно- исследовательский радиотехнический институт (ЦНИРТИ), в то время он имел название ЦНИИ 108, сейчас-ФГУП «ЦНИРТИ им. академика. А.И.Берга»,Роскосмоса. Институт это был легендарный во всех отношениях. Во-первых, располагался на улице Ново- Басманной, в здании бывшей Промакадемии. В этом учебном заведении учились жена И.В.Сталина - Надежда Аллилуева и будущий глава СССР, Никита Сергеевич Хрущев. Во-вторых, первым директором института и его создателем был легендарный адмирал-ученый, Аксель Иванович Берг. В третьих, этот институт положил начало созданию в СССР Министерств радиопромышленности и электронной промышленности. В четвертых, Институт был кузницей кадров, как научных, так и руководящих. Из его стен вышли такие известные ученые и организаторы промышленности, как А.И.Берг, А.А. Расплетин, М.А. Леонтович, Б.Ф.Высоцкий, Я.Н.Фельд, В.А.Фок, Б.А.Введенский, С.Г.Калашников, Я.А. Федотов, И.С.Гоноровский М.С.Нейман, Л.А.Вайнштейн, П.С.Плешаков, Н.П. Емохонов, Г.Я. Гуськов, В.П. Романов, В.П.Сосульников и многие другие.
В довоенные годы роль радиотехники ограничивалась только радиосвязью.
Основатель ЦНИРТИ и его первый директор, академик АН СССР, адмирал-инженер, Герой Социалистического труда Аксель Иванович Берг, сумел, в трудный период Великой Отечественной войны, убедить И.В. Сталина в необходимости расширения роли радиотехники, развития в стране радиолокации, радиопротиводействия, радиоуправления и создания Главного управления радиолокационной промышленности, а потом и Государственного Комитета по Радиоэлектронике. Как вспоминал потом Аксель Иванович, во время его доклада Сталину, Сталин ходил по кабинету, курил и ругался, что ничего не понимает, что я ему не так объясняю. Но Аксель Иванович терпеливо и настойчиво объяснял Сталину роль радиолокации и роль радиотехники в военной технике и сумел убедить Сталина.
В 1958 году меня приняли на работу в ЦНИРТИ, в конструкторский отдел, которым тогда руководил не менее легендарный и замечательный человек, один из создателей первой отечественной РЛС - Николай Яковлевич Чернецов. А перед этим мне пришлось пройти собеседование с Главным инженером института, тоже известным специалистом, Теодором Рубеновичем Брахманом.
Директором же института в то время был только что назначенный на эту должность 36 летний военный инженер, Петр Степанович Плешаков, будущий министр радиопромышленности. По нынешним понятиям это был совсем молодой человек. Но за плечами его было многое. К этому времени Петр Степанович успел окончить отдельный военный факультет связи Красной Армии, участвовал в Великой Отечественной войне, в необъявленной корейской войне и поработал в ЦНИРТИ в должности завлаба. К моменту назначения директором института Петр Степанович уже обладал громадным опытом и научным потенциалом. Но главное он обладал системным мышлением. В те годы редким и для многих мало понятным.
Структура института в то время копировала структуру академических НИИ, то есть состояла из мало специализированных лабораторий, возглавляемых крупными, известными специалистами. Такая структура была приспособлена к развитию науки, но плохо приспособлена к взаимодействию с промышленными предприятиями и к внедрению научных достижений в оборону страны и в ее народное хозяйство.
Заслуга Петра Степановича в том, что он сумел повернуть институт лицом к промышленности и к нуждам обороны.
Именно Петр Степанович начинает энергично развивать направление радиоэлектронной борьбы, которое становится основным для ЦНИРТИ на все последующие годы и проводит реорганизацию структуры института. При нем отдельные лаборатории были объединены в специализированные отделы, а отделы в специализированные сектора, каждый из которых занимался разработкой определенных, специальных радиотехнических аппаратов, комплексов и систем для удовлетворения потребностей, в первую очередь, военной техники. Одной из главных задач, поставленных Петром Степановичем перед новыми структурными подразделениями, была задача создания не только отдельных образцов радиотехники, но и разработка комплекта конструкторской документации для воспроизведения этой радиоаппаратуры на промышленных предприятиях. Наши разработки успешно внедрялись, шли в серийное производство.
От проведения научно- исследовательских работ (НИР), институт перешел к проведению опытно-конструкторских работ (ОКР). А это требовало от ученых и инженеров существенного изменения привычного стиля работы. Не всем это было понятно и не все к этому были готовы. Помню, Петр Степанович собрал в конференц-зале института его инженерный состав и начал объяснять нам новизну стоящей перед институтом задачи. « Наша продукция не железки, которые вы мастерите в своих лабораториях», говорил, обращаясь к нам, Петр Степанович. «Продукция института - конструкторская документация, по которой можно воспроизвести на заводах созданные вами железки».
Это было так непривычно, неожиданно и ново, особенно для ученых, привыкших мастерить и экспериментировать на своем столе.
Вот как вспоминает о господствующем в то время стиле ветеран ЦНИРТИ А.И.ШИРМАН.
Индикатор «В» (сопровождения целей), разрабатывал участник войны Самуил Вениаминович Хейн. Свой блок он разрабатывал методом, который на радиолюбительском жаргоне можно назвать методом «соплей». Хейн обходился без лабораторного макета блока, а макеты отдельных узлов блока лежали прямо на столе и были соединены длинными проводами. Когда Хейн выходил из комнаты, свою паутину он накрывал принесенным из дома старым байковым одеялом…
Проведение ОКР требовало совсем другого стиля работы. Творческая научная работа стала занимать не более 10% всего объема работ. Добавилась огромное количество рутинной работы. Во первых, необходимо было ликвидировать привычные «сопли» и оформить макет в виде законченного конструктива. Этот действующий макет необходимо было подвергнуть разнообразным испытаниям на воздействие предельных температур, вибраций, ударной нагрузки, воздействию влаги и т.д. Для ученых все это казалось недостойной их высоких познаний рутиной и вызывало недовольство требованиями Петра Степановича. Но Петр Степанович был неутомим, настойчив и требователен.
Навсегда запомнились совещания и оперативки, которые проводил Петр Степанович, в которых пришлось иногда участвовать и мне, молодому инженеру. Стремительной, уверенной походкой, словно вихрь, Петр Степанович появлялся в помещении, где проводилось очередное совещание. Всегда очень внимательно выслушивал информацию о сделанном с момента предыдущего совещания, затем просил высказаться тех, кто по тем или иным причинам не выполнил порученных работ. Память у Петра Степановича была великолепная, и он помнил мельчайшие детали. Раздражали Петра Степановича факты безответственности, халатности, невнятные объяснения, неконкретные сообщения. В эти минуты и без того громкий голос Петра Степановича звучал раскатами грома! Ноздри раздувались, глаза сверкали гневом и буквально впивались в провинившегося. В эти минуты Петр Степанович мог использовать и какое-нибудь крепкое словцо, правда, тут же спохватывался, и, если присутствовали женщины, всегда извинялся. Надо сказать, что, несмотря на свою эмоциональность, он никогда не позволял себе обидеть, или оскорбить человека.
Интересно, что, сколь бы не были серьезны разборки на совещании, никто, как правило, официально не наказывался. Просчеты, или ошибки, если такое случалось, обычно исправлялись мгновенно. Любому специалисту достаточно было выслушать упреки Петра Степановича и после этого работать с утроенной силой. В коллективе сотрудников института Директор пользовался большим, заслуженным авторитетом и любовью. За глаза все называли его любовно «Петя».
Петр Степанович всегда был доступен и исключительно прост в общении. Вот интересная деталь поведения Петра Степановича. В те годы вышел на экраны замечательный французский фильм Жака Ива Кусто «В мире безмолвия». Это был фильм о первых в мире, как сейчас их называют, дайверах, а тогда это называлось просто- подводное плавание. И, сразу же после выхода фильма, в Морском клубе ДОСААФ были организованы курсы подводников. Прорваться на эти курсы было чрезвычайно трудно. Нужно было пройти придирчивую медицинскую комиссию и представить ходатайство комитета ДОСААФ вашего предприятия, с просьбой о вашем зачислении на курсы. Да и мало кто знал об этих курсах. Я, случайно узнав об открытии таких курсов, развил бурную деятельность, прорвался на эти курсы, успешно их закончил и получил удостоверение инструктора по подводному плаванию.
Закончив курсы, я организовал в институте секцию подводного плавания. Институт приобрел пару аквалангов, ласты, маски, сняли в бассейне воду и начали освоение нового вида спорта. Я с увлечением обучал моих коллег по работе этому увлекательному виду спорта и совершенствовал свои навыки. Все это, конечно, в не рабочее время. И вот, подходит ко мне мой приятель, Володя Тюленев, и говорит, что Петр Степанович узнал о нашей секции подводного плавания и изъявил желание освоить новый вид спорта. Я сообщил Володе дни и часы, когда мы занимаемся в бассейне в Лужниках, и мы стали ждать приезда Петра Степановича. И он не заставил нас долго ждать. В ближайший же день приехал в бассейн, я его встретил и мы начали ускоренный курс обучения.
Я ознакомил Петра Степановича с аквалангом, объяснил и показал, как им пользоваться. Затем я надел акваланг на Петра Степановича и, страхуя его, поплавал с ним в бассейне. Затем мы проделали вместе с ним одно из упражнений. В аквалангах, опустились на дно. Затем, сняв их, всплыли на поверхность, оставив акваланги на дне бассейна. Затем снова нырнули на дно бассейна, подключились к аквалангу, надели их и всплыли. Это довольно сложное упражнение, требующее некоторых навыков. Петр Степанович все легко освоил, остался доволен посещением, поблагодарил меня и довольный уехал. С тех пор, при встрече, Петр Степанович всегда подходил ко мне и здоровался за руку. Я смущался, старался не попадаться ему на глаза.
А вскоре Петра Степановича назначили первым заместителем Министра радиопромышленности, и он покинул ЦНИРТИ. Вместо него был назначен директором ЦНИРТИ Николай Павлович Емохонов, будущий первый заместитель Андропова. Я, к этому времени уже закончил двухгодичный курс обучения при МЭИ, по специальности Электроника и Автоматика, стал начальником лаборатории электропривода. Лаборатория была создана для разработки электромеханических приводов пассивных головок самонаведения, и не без инициативы Петра Степановича. Прошло уже много лет, Петр Степанович давно стал Министром радиопромышленности, но он никогда не забывал наш ЦНИРТИ, приезжал в институт и интересовался работами.
Со временем, в моей лаборатории сложился очень хороший коллектив, замечательные, талантливые инженеры, высочайшего класса слесари-механики. Думаю, сегодня таких специалистов уже просто нет. Кроме основной работы, нам, между делом, удалось создать Робота-гравировщика. Для своего времени это была новинка. В качестве своеобразной рекламы, мы скопировали подлинную подпись Петра Степановича и выгравировали ее на своем Роботе. В один из приездов Петра Степановича в институт мы продемонстрировали ему свою работу. Он остался доволен и посоветовал открыть ОКР, разработать конструкторскую документацию и освоить производство этих роботов на одном из заводов Министерства.
В начале 70 годов прошлого столетия в СССР началось развитие систем автоматизированного проектирования (САПР). В один из очередных приездов Петра Степановича в институт, он поинтересовался тем, как в институте обстоят дела с развитием и освоением САПР. Оказалось, что институт в этом направлении сильно отстал, Практически не было ничего, кроме одного координатографа для изготовления фотошаблонов и груды бракованных фотошаблонов.
Петр Степанович был разгневан. Он устроил разнос тогдашним руководителям института. Пообещал приехать через 3 месяца и проверить как будет исправлено положение. Руководство института начало лихорадочно искать жертву, на которую можно было повесить эту трудную проблему. И тут подвернулся под руку я со своим Роботом. На меня буквально насели и потребовали взяться за решение этой сложной проблемы. Напрасно я лепетал, что я ничего в этом новом деле не понимаю, мне тут же говорили, что и они не понимают, и никто не понимает и, я просто обязан спасти институт. Я говорил, что я беспартийный, мне говорили, что ничего, ты еще вступишь в партию. Короче, мной заткнули эту пробоину в корпусе ЦНИРТИ и меня назначили начальником вновь созданного отдела САПР, в составе которого оставили и мою прежнюю лабораторию со всеми ее немалыми проблемами.
Через три месяца Петр Степанович, как и обещал, приехал в институт и присутствовал на совещании, на котором рассматривали и вопрос о САПР. Пригласили на совещание и меня. Наш директор, носивший звание генерал-майора, и одновременно имевший очень серьезное инженерное образование - Мажоров Юрий Николаевич, доложил, что в институте уже создали отдел САПР, назначили начальника этого отдела и сформировали кадровый состав отдела. Отдел, действительно к этому времени кое-что уже сделал. Петр Степанович поинтересовался, кого назначили начальником отдела. Директор ему ответил, что назначили начальником отдела Чанцева. «Я знаю Чанцева» - сказал Петр Степанович. Я чувствовал себя неловко, но встал и поздоровался с Петром Степановичем. Он пожелал удачи. Больше мы не встречались.
О личных качествах Петра Степановича говорит, такой случай, произошедший в бытность его членом Государственной комиссии, контролирующей подготовку и пуск ракет, выводящих на орбиту спутники. Ракета подготовлена к пуску со спутником, в котором смонтирована аппаратура института, но последняя проверка выявляет неисправность в ней. Как быть? Откладывать пуск - значит, разряжать ракету. Сегодня это трудно даже представить, чтобы какой-то министр, что-то умел делать сам, но в наше время это вполне могло быть: Плешаков, не привлекая никого, сам взбирается на изделие и устраняет неисправность.
Ракета сохранена, пуск произведен, спутник вышел на заданную орбиту, информация идет.… Происходило это на полигоне в Плисецке. В составе этой аппаратуры был и блок гетеродинов, конструкцию которого разрабатывала наша лаборатория. Слава Богу, неисправность была не в нашем блоке.
Еще две подробности о Петре Степановиче. Министр обороны США Р.Макнамара назвал Плешакова одним из наиболее опасных и в то же время компетентных противников в списке деятелей советского ВПК периода «холодной войны». Увы, сегодня в стране таких единицы.
И еще один факт. В кабинете американского генерала, командующего стратегической авиацией США висел портрет Петра Степановича Плешакова. Вот как объяснял это американский генерал. « Для того, чтобы быть постоянно в форме, я должен ежедневно видеть лицо своего главного противника.»
Где то в 1990 году, уже после смерти Петра Степановича, на территории института был установлен бюст нашего бывшего Директора.. Я уже работал в другом НИИ, но мне позвонил ученый секретарь ЦНИРТИ, Юрий Николаевич Ерофеев. Сообщил об открытии памятника и предложил приехать на это мероприятие. Конечно, я с удовольствием приехал, поклонился Петру Степановичу и положил к подножию памятника цветы. А впоследствии я написал гимн ветеранов ЦНИРТИ, в котором есть слова и про Петра Степановича.
ГИМН ВЕТЕРАНОВ ЦНИРТИ
Альма матер, альма матер,
наш родной ЦНИРТИ,
Славных шесть десятилетий
он сумел пройти.
Альма матер, альма матер,
- это Долг и Честь.
Сколько было здесь талантов,
- всех не перечесть!
В годы трудные, крутые,
в боевые, роковые,
вся страна в огне!
Цвет науки собирают,
в институт объединяют,
с Бергом во главе…
Альма матер, альма матер,
молодая прыть.
Первым делом самолеты,
так учили жить…
Альма матер, альма матер,
шесть десятков лет
Помнить будут стены эти
тех, кого уж нет.
Видишь, бюст стоит у входа,
нам указывал дорогу,
Петр Плешаков!
Он- Министр радиопрома,
и железною рукою
отрасль вел вперед.
Альма матер, альма матер,
есть еще в нас прыть.
Наливай полней стаканы,
как бы не поплыть!
Альма матер, альма матер,
дальние края,
Полигоны, испытанья,
снег, мороз, жара…
НИРы, ОКРы, платы, блоки,
соблюдались планов сроки.
В этом наша жизнь!
Обними меня дружище,
мы старались бескорыстно Родине служить!
.
Валентин Васильевич Чанцев. ноябрь 2010г.
|
Комментарии