Угрызения стыда

Ощущение пренеприятное. Я постоянно испытываю дискомфорт. Вижу себя каким-то жалким, мало качественным, что ли… И вот, скрипнув от досады зубами, отправляюсь к специалисту.

– Вам сорок, – произносит он и внимательно смотрит на меня. – Скажите, а совершили вы в жизни что-нибудь значимое, докопались до истины, оправдали хоть как-то свое земное существование?

Увы, на этот непростой вопрос я могу ответить сразу. 

– Нет, – честно признаюсь. – Не совершил. Не докопался. Не оправдал. 

– Ну вот. – Мой диагност устало приспускает на глаза припухшие морщинистые веки. – Должен констатировать – случай весьма интересный и нередкий. Вы подцепили заболевание из прошлого века. Типичный синдром сильного стыда. И состояние ваше такое оттого, что смотрите на себя глазами общества и сами себя казните.

Я долго молчу, силясь понять сказанное. 

– Но, – спрашиваю, так до конца и не прочувствовав сути, – как же мне излечиться? Что делать?

– Попробуйте это - Мудрый целитель быстро пишет что-то и провожает меня до двери. На улице я разворачиваю рецептурный бланк.

“Каждый, кто живет и питается плодами других, боится взглянуть на себя, поскольку у него нет человеческого облика”, – выведено там наклонным почерком. И подпись: БС. Далее неразборчиво...
Во всех нас заложено чувство стыда. Оно то легкое, в виде смущения или небольшого покраснения, то глубокое и пронзительное. Мы прячем стыд под «семью одеялами», боясь обнаружить, потому что стыд перечеркивает, отменяет мое я.  И тогда не хочется жить.

Стыд возникает в нас от ощущения отличия, противоположности тому, что мы считаем образцом для подражания. Это могут быть моральные ценности человека или общества, принятые в нем установки поведения. Ощущение несоответствия тому, чему очень хочется принадлежать, вызывает чувство стыда. Тогда мы стараемся исправиться, подтянуться, чтобы ликвидировать этот контраст. 

Когда собаке бросают кость, она радостно и без всякого стыда принимается грызть ее. Среди нас тоже есть таки несчастные, доведенные до подобного животного состояния. Они стоят на перекрестках или вдоль дороги, сиротливо и жалостливо протягивая дрожащие руки за подаянием. Мы жалеем или нет. У этих людей нет чувства стыда, только инстинкт выжить.

Мы просто подстегиваемся стыдом. Он во всем. Что заставляет нас носить определенную одежду, стремиться к высокооплачиваемым работам, покупать дорогие дома, развлекаться так-то и так-то?

Стыд от того, что скажут о нас другие! Те, среди которых хотим быть, кому подражать, в чьей круг быть принятым. Ощущение того, что меня презирают – состояние непереносимое. И мы делаем все возможное, чтобы выглядеть правильно, чтоб уважали. Нивелировать себя, только чтобы приняли... Мое эго не выносит унижения, никогда...

Единственная вещь, перед которой нет чувства стыда – перед своим желанием получать. От всех и от природы. Мы не способны удержаться от наслаждения от получения! И ничего не отдаем. То есть, дать, конечно, можно, но все равно ради получения удовлетворения. 

Мы насилуем кладовые природы, не испытывая ни малейших угрызений совести. Думаем, что это мы хозяева в мире, что перед нами стол, накрытый яствами. Только бери, человек! Мы думаем, что это все для нас, таких особенных, что можно забраться на стол с ногами. Что природа здесь не хозяин, только наш эгоизм вершит бал, и это мы сами строим нашу судьбу. Мы понимаем, что пришли на все готовое во владения природы, но воспринимаем это как будто так и должно быть! И ведем себя соответственно. В последнее время, правда, начинаем говорить о необходимости ограничить свое поглощение, свою жадность и агрессию. Но не из-за стыда! А из страха того, что природа даст нам пинка под зад так, что слетим с ее стола. А значит, пропадем.

Но что мы можем дать природе, чем «вознаградить» ее за доброту?

Объединиться вместе и ликвидировать свою иллюзорную особенность, свою противоположность природе. Этим действием мы превращаемся в интегральную часть природы, успокаиваем ее, приходим к равновесию с ней. Мы сами психологически «утихаем», перестаем точить ножи и когти на ближнего. Нет ничего лучше равновесия, ведь исчезает борьба между нами. 

Если бы в нас проснулся стыд перед нашими детьми! Разрывающее чувство вины, что живем неправильно, что идем не тем путем. Это был бы очень особый, горький стыд. Ведь дети – наше продолжение и до чего мы дожили, какой пример показываем? Но в нас его нет, потому что не осознали еще, в каком зле находимся...

Если бы в нас проснулись угрызения совести, по сути, стыд, что руководствуясь своими эгоистическим принципами мы слишком долго не понимаем природу. Получая и ничего не отдавая взамен...

Если бы стыд, как военно-полевой суд, поставил бы нас к стенке и после команды «пли!» мы бы больше не существовали, то с каким отчаянием, моля о помощи, возжелали относиться к другим людям как  своим детям, родителям, любимой женщине... Относиться ко всему, включая природу, как к чему-то своему...

Судя по развитию событий, стыд такого уровня и глубины уже нарождается в мире.