Незнайка в Кремле.С незнанием дела

Все-таки пресса - это страшная сила. Иначе откуда бы президент России узнал про "обыск и о некоторых других вещах", как он выразился. Причем, что характерно, интервьюер Венедиктов, у которого информации было явно побольше, заговорил об этих "обысках" во множественном числе. А Путин проявил не слишком глубокое владение темой. "Поверите вы или нет", - сказал он, как бы заранее предполагая, что Алексей Алексеевич может и не поверить, будто Владимир Владимирович узнал про шмоны в Москве из газет.

В общем, они замечательно поговорили в Иордании - главный редактор "Эха" и гарант Конституции РФ. Венедиктов задал Путину самый важный из всех вопросов, которые сегодня волнуют общественность: "Как вы реагируете на эксцессы как оппозиционеров, так и властей?" В подтексте звучало: вы твердо решили гайки закручивать? Президент в ответ как бы похвалил СМИ - главный источник его нетвердых знаний о событиях в России. Понимать это следовало в том смысле, что Путин не отдавал приказа терроризировать Собчак, Яшина, Навального, Баронову и многих других. Вопреки расхожим представлениям.

Типа не царское это дело - терроризировать граждан.

Все прочее, сказанное Путиным на заданную тему, было не столь интересно. Мол, если обыскивали, таскали на допросы и сажали "в рамках закона действующего, то это нормально". А если при этом "чьи-то права были нарушены", то, конечно, гарант советует обращаться в суд. Тут комментировать нечего.

Поразмышлять стоит о другом. О том, что президент вообще позволил Венедиктову задать вопрос: ясно же было, что главред "Эха" не станет спрашивать про тонкости израильско-палестинского диалога, когда дома такая интифада. И о том, что нацлидеру почему-то захотелось дистанцироваться от "обыска", пресекая слухи о наступлении новых заморозков. Можно вспомнить: как в инциденте с Гусинским, когда он что-то никак не мог дозвониться до генпрокурора, или с Ходорковским, который тоже искал правду в независимых судах. Если же не вспоминать об этих прискорбных случаях, то можно предположить, что Путин оставляет себе простор для маневра.

Понятное дело, слаженная работа СМИ тут ни при чем, и Владимир Владимирович контролирует все процессы - в ручном режиме, как он это любит. Ясно также, что его отношение к "бандерлогам", то есть глубоко выстраданная ненависть к несогласным, ни малейших изменений не претерпело.

Что же касается уклончивых речей гаранта, то не исключено, что он, перегруженный информацией, поступающей ему вовсе не из газет или телехроник, мог засомневаться в своих силовиках. Ибо приказы, которые они получают из Кремля и более или менее четко исполняют, уже оказывают негативное воздействие на их закаленные мозги.

Проявляется это по-разному. Ксения Собчак рассказывает, что среди господ, проводивших у нее выемки, попадались весьма похожие на людей. Алексей Навальный в свойственном ему оптимистичном стиле сообщает, что во время шмона завербовал в свою будущую партию чуть ли не целую роту ОМОНа. Мария Баронова свидетельствует о том, как скучали, раздражались и даже смущались следователи на ее допросах : "Девушка, у нас пол-Подмосковья трупов некопаных, а вы тут сидите... со своим МЫШАМИ!". То есть крутые профи высказывали недовольство тем, что их заставляют заниматься девушками в смешных туфлях и прочей ерундой.

А это уже нечто новое во взаимоотношениях карательных органов и их жертв. Количество абсурда постепенно переходит в качество, и то, что очевидно подозреваемым, их адвокатам, друзьям и так называемому гражданскому обществу, понемногу проникает и в правоохранительные души. Если же в один прекрасный день большинство силовиков поймет, что власть держит их за послушных невзыскательных идиотов, то режим изменится в течение суток. И никакого Путина больше не будет, и на обломках его недоимперии возникнет нормальная, даже похожая на европейскую страна. Такое чудо может произойти, ежели слишком уж сильно давить на следователей, спецназовцев и простых полицейских, унижая их человеческое и профессиональное достоинство.

Ну и кстати пресса - это реально страшная сила. Простое описание событий, происходящих ныне только в Москве: аресты по "делу о Болотной" ребят, до Болотной не дошедших, взломанный аккаунт Навального, органы опеки в доме у Бароновой, обыски в очень множественном числе - все производит шок и трепет. Вероятно, по-своему, по-путински шокирован и президент, который не ожидал, что расправа с несогласными будет выглядеть столь самоубийственно для его репутации, а то и власти. Должно быть, именно поэтому Владимир Владимирович предпочитает сегодня с предельной невнятностью отвечать на самый главный из всех вопросов. И даже допускает, что никто ему не поверит, - впрочем, как всегда.