Убойная сила

Заткнулись?

Умойтесь!

Наконец нам показали предел. Предел государственной власти, гражданского общества и общественного мнения. «Четвертая власть» показала «кто в доме хозяин». Что ей народ, президенты, парламентарии и министры, если их мнение противоречит собственному мнению! НТВ продемонстрировала сей малоприятный факт в предельно циничной манере. Независимое от народа телевидение не просто показало вызывающий возмущение фильм, но и облекло это в форме антигосударственной, антинародной, русофобской диверсии.

Сначала был показан пресловутый кинофильм, и рефреном звучало: «Вот она, подлинная, сермяжная, народная правда о войне!» Затем, телевизионщики продемонстрировали «Падение Берлина». При чем, из огромной массы замечательных военных фильмов прошлых лет была выбрана лакировка 40-хх годов прошлого века, как антитеза, пример «Как не надо снимать фильмы о войне», дабы повыпуклее высветить «Служу Советскому союзу». А чтобы ни у кого сомнений не осталось для закрепления впарили тенденциозную документальную картину известного десталинизатора Пивоварова. С сожалением приходится признать, что СМИ стали антигосударственной силой. Давайте задумаемся над этой тенденцией.

Несколько тысячелетий назад наши предки «придумали» государство. Не будем углубятся в теоретические дебри: как оно было создано и в чьих интересах (теорий великое множество). Построенная людьми держава худо-бедно, но помогала им выжить в исторической сутолоке. Защищала от хищных соседей, позволяла жить, расти и размножаться, способствовала развитию общности людей, которая со временем стала нацией. Общность людей развивалась и усложнялась, в ней появлялись новые группы, социальные слои и прослойки. В обществе неизбежно возникла группа, вставшая над остальными и прозвавшая саму себя интеллектуальной элитой (нынче модно молвить креативный класс!). К концу девятнадцатого века эти люди возомнили себя выше общества и его институтов и задумали сломать государство. Они развязали войну против своей страны, а в качестве убойного инструмента использовали принцип, который до сих пор является «священной коровой» в среде либеральной интеллигенции. Это «свобода слова». Самое интересное, что доставшееся им наследство от эпохи Просвещения было безбожно купировано! Свобода слова как то постепенно стала пониматься лишь как «независимость СМИ». И со временем превратилась в диктат СМИ.

Как и та злосчастная, известная нам по недавнему времени, гласность девятнадцатого века началась со смерти первого лица государства и военного поражения страны. Если в 80-х гг. прошлого века понадобился уход в иной мир целого поколения «кремлевских старцев», то в 50-е гг. XIXстолетия умер «злой», как принято у нас считать, император Николай I. И прежняя система рухнула: «Недовольство охватило все слои общества, вызвав к жизни поток обличительных рукописных записок и проектов реформ, «подземной литературы» (историк Л.Г. Захарова). Оскорбленное чувство подогревалось поражением царизма в Крымской войне: «Севастополь ударил по застоявшимся умам» (В.О. Ключевский).

После этого, почуяв свой шанс, внутри страны подняли голову ненавистники России. Они захотели воспользоваться искренним желанием народа к переменам и благородным негодованием в сторону властей, проигравших войну. Как всегда застрельщиками выступили «друзья» из-за рубежа. В Лондоне (а где же еще, ничто не меняется в этом мире) стали издаваться А.И. Герценом «Полярная звезда»(1855 г.), «Голоса из России» (1856 г.), «Колокол» (1857 г.). Перемешивая правду и вымысел, используя такие средства манипуляции как недосказанность, огульность и умолчания, эти «вражьи голоса» формировали негативный образ о России в глазах, как тогда говорили, «читающей и передовой публики».

Удивительные совпадения внушают подозрения. Современный кумир околоболотной публики тоже начинал «трудовую» деятельность «борца с режимом» не у нас, среди березок средней полосы, а «за бугром». Йельский университет, где к тому времени как по заказу были собраны все будущие лидеры арабских революций, стал родным домом лже-адвоката Навального. Именно оттуда и раздался первый крик новорожденного оппозиционера: «Распил-л-л…». Так с забугорного университета к нам постучалась уже в XXIвеке гласность в виде свободных СМИ (если считать ЖЖ средством массовой информации).

Но вернемся в век девятнадцатый. Набат «Колокола» расшевелил хомячков внутри страны. Как на дрожжах стали возникать новые газеты и журналы, соревнующиеся в оппозиционности и сенсационности: кто смачнее плюнет в ненавистный царский режим.

А о жизни в России чернуха, чернуха и еще раз чернуха… «Под раздачу» попадает все: государство, нравственность, семья, православие. Особенно «отличились» «Современник», «Русское слово», «Отечественные записки» и «Искра» (не ленинская, курочкинская). А трогать их ни-ни, гласность на дворе, понимаешь ли. И вот уже студенты вместо занятий учатся изготавливать бомбы, Степан Халтурин таскает в подвал Зимнего дворца динамит, а в листовке «К барским крестьянам» Михайлов призывает «Русь к топору». Военный министр Д.А.Милютин писал: «…стремление к преобразованиям, к изобретению чего-то нового обуяло всех и каждого; хотят, чтобы все прежнее ломали тут же, прежде чем обдумано новое». И все это под сочувственное улюлюканье либеральной, мыслящей, передовой, продвинутой, креативной общественности.

Только не надо вздрагивать, прочитав имя мыслителя, который предупреждал о опасностях внедрения в русское общество ложных ценностей и чуждых идеалов, о пагубном для общества влиянии права свободы слова воплощенного в принципе свободы, независимости и бесконтрольности СМИ. Да, это Константин Петрович Победоносцев, мракобес, ретроград и реакционер. Что поделать, если история нашего Отечества со школы преподносится сквозь призму либерализма и западоугодничества. Либеральной публике вообще свойственно тоталитарное мышление, готовность считать врагами всех инакомыслящих. На самом деле сей муж – «…один из ведущих деятелей плеяды «охранителей», боровшихся за независимое и самобытное развитие России на ее собственных основах» (В. Афонина, к.ф.н.).

В 1896 году в «Московском сборнике» была опубликована стаья философа «Печать». Надеюсь, не надо разъяснять, что в век отсутствия электоронных СМИ, «цифры», социальных сетей и мировой паутины печатные издания и составляли средства массовой информации. Дав яркую и беспощадную характеристику демагогической лжи печати Победоносцев, пожалуй первый в России, указал на опасность для государства и, что очень важно, общества беспринципной и безудержной свободы, а по сути диктата, печати.

«По мере того как усложняются формы быта общественного, возникают новые лживые отношения и целые учреждения, насквозь пропитанные ложью… Так нам велят верить, что голос журналов и газет — или так называемая пресса, есть выражение общественного мнения… Увы! Это великая ложь, и пресса есть одно из самых лживых учреждений нашего времени», - писал Константин Петрович. Нам, рожденным на исходе двадцатого, столетия трудно согласится с мыслями автора, настолько либеральные догмы въелись в наши плоть и кровь. А ведь зло заключается в том, что СМИ формируют общественное мнение. А «кто станет спорить против силы мнения, которое люди имеют о человеке или учреждении? Не было и нет человека, кто бы мог считать себя свободным от действий этой силы.

Эта сила в наше время принимает организованный вид и называется общественным мнением. Органом его и представителем считается печать. Нет правительства, нет закона, нет обычая, которые могли бы противостать разрушительному действию печати в государстве, когда все газетные листы его изо дня в день, в течение годов, повторяют и распространяют в массе одну и ту же мысль, направленную против того или другого учреждения» (К.П. Победоносцев).

Так случилось, что СМИ присвоили себе права и полномочия править, судить и ниспровергать. «Четвертая власть», как льстиво именует эти учреждения «продвинутая» часть общества. А по-какому, собственно говоря праву? Действительно, если в ограничении свободы слова видеть ущемление прав большинства, насилие со стороны меньшинства, то стеснение свободы слова есть вред. Вот тут и кроются логические ошибки в концепции «свободы слова», которые выявил Победоносцев.

Во-первых, положение либерализма, о том, что ограничение свободы слова недопустимо базируется на ложном основании: «Оно противоречит первым началам логики, ибо основано на вполне ложном предположении, будто общественное мнение тождественно с печатью» (К.П.

Победоносцев). Достаточно просто рассмотреть, что такое СМИ, кто владеет СМИ, как они возникают и кто их делает. «Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, хотя бы небольшую, собрать около себя по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чем угодно, репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, — и штаб у него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министров и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность. Это особый вид учредительства и грюндерства, и притом самого дешевого свойства» (К.П. Победоносцев).

Вот тут возникает и второе логическое противоречие. Принцип свободы слова противоречит базовому постулату демократии: о выборности в обществе. С одной стороны – требование учета народного волеизъявления, выборности власти, с другой – абсолютное отсутствие принципа отбора в журналистике, т. е. «мы распознаем в нем одно из безобразнейших логических противоречий новейшей культуры, и всего безобразнее является оно именно там, где утвердились начала новейшего либерализма, — именно там, где требуется для каждого учреждения санкция выбора, авторитет всенародной воли, где правление сосредоточивается в руках лиц, опирающихся на мнение большинства в собрании представителей народных. От одного только журналиста, власть коего практически на все простирается, — не требуется никакой санкции. Никто не выбирает его и никто не утверждает. Газета становится авторитетом в государстве, и для этого единственного авторитета не требуется никакого признания» (К.П. Победоносцев).

Третье. Константин Победоносцев видит несоответствие в том, что пресса с одной стороны претендует на звание органа, отражающего общественное мнение и действительным ее состоянием как предприятия, которое должно приносить прибыль. Для достижения прибыльности используются такие принципы как сенсационность, сплетня, оперативность, вымысел. «Вот почва необыкновенно богатая и благодарная для литературного промышленника, и на ней-то родятся, подобно ядовитым грибам, и эфемерные, и успевшие стать на ноги, органы общественной сплетни, нахально выдающие себя за органы общественного мнения. Не говорим уже о массе слухов и известий, сочиняемых невежественными репортерами... И она может процветать, может считаться органом общественного мнения и доставлять своему издателю громадную прибыль… И никакое издание, основанное на твердых нравственных началах и рассчитанное на здравые инстинкты массы,— не в силах будет состязаться с нею» (К.П. Победоносцев). Все это далеко от объективности, а значит, СМИ не могут объективно отражать мнение общества.

В-четвертых, пресса незаконно присвоила себе судейские функции. Вот как об этом пишет Победоносцев: «Судья, имея право карать нашу честь, лишать нас имущества и свободы, приемлет его от государства и должен продолжительным трудом и испытанием готовиться к своему званию. Он связан строгим законом; всякие ошибки его и увлечения подлежат контролю высшей власти, и приговор его может быть изменен и исправлен. А журналист имеет полнейшую возможность запятнать, опозорить мою честь, затронуть мои имущественные права; может даже стеснить мою свободу, затруднив своими нападками или сделав невозможным для меня пребывание в известном месте. Но эту судейскую власть надо мною сам он себе присвоил: ни от какого высшего авторитета он не приял этого звания, не доказал никаким испытанием, что он к нему приготовлен, ничем не удостоверил личных качеств благонадежности и беспристрастия, в суде своем надо мною не связан никакими формами процесса и не подлежит никакой апелляции в своем приговоре».

Важная особенность печати в том, что она не способствует серьезному обстоятельному изучению и неторопливому размышлению. Журналистика склонна упрощать, преувеличивать, отражать только крайние точки зрения и навешивать ярлыки. <cite>«</cite>Притом журнальный писатель, для того чтоб его услышали, чтобы обратили на него внимание, должен всячески напрягать свой голос; если можно — кричать. Этого требует ремесло его: преувеличение, способное переходить в пафос, становится для него второю натурой. Вот почему, пускаясь в полемику с противным мнением, он готов назвать своего противника дураком, подлецом, невеждою — взвалить на него всевозможные пороки: это ничего ему не стоит — это требуется журнальною акустикой. Это — искусство крика, подобного крику торговца на рынке, когда он заманивает покупателя» (К.П. Победоносцев).

«Итак — можно ли представить себе деспотизм более насильственный, более безответственный, чем деспотизм печатного слова?», - задает себе риторический вопрос Константин Петрович Победоносцев, удивляясь, что либералы, поборники свободы, больше всего хлопочут и поддержании этого деспотизма, супротив тому, что «в ежедневной печати скопляется какая-то роковая, таинственная, разлагающая сила, нависшая над человечеством».

Кроме того, СМИ поневоле превращают личность в потребителя готовых рецептов, концепций, мнений. Человек отучается думать самостоятельно, превращается, сорганизовывается в управляемую толпу, к которой применима характеристика, данная Гюставом Лебоном в книге «Психология народов и масс»: «<cite>Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворённой толпе, следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие её, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу. Одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе, подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела и образующие посредством этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности»</cite><cite>. </cite>

<cite> </cite>

<cite>Современные СМИ – целая индустрия оболванивания личности, превращения индивидуумов в управляемую толпу. Тем более возможности их многократно возросли. Напечатанное слово по уровню воздействия выше простого разговора, речи. Картинка, кадр – это еще более совершенное средство воздействия на психику человека.</cite>

<cite> </cite>

<cite>В наше время, когда информационное пространство постепенно перемещается в интернет, информационные технологии внушения и управления становятся особенно актуальны. Недаром потребителей всевозможных социальных сетей и живых журналов прозвали хомячками, именно из-за их абсолютной управляемости. Такова «болотная» публика, которая упорно не замечает, что ей умело манипулируют с одной целью: убить государство. Нельзя верить толпе, обожествлять ее. Михаил Калашников писал, что не верит в ум толпы: «</cite>толпа будет умело превращена в митингово-сетевого коллективного идиота. Просто аморфные уличные массы неизбежно станут орудием в руках тех, кто в этот момент обладает СМИ, структурами организации и деньгами» (М.Калашников).<cite></cite>

- Он все лжет! Не верьте ему! Он тролль! Мы тоже за Россию, мы тоже патриоты страны, – раздастся из болотной жижи возмущенный хор оскорбленных в лучших чувствах хомячков, в момент разнесенный по эфиру целым сообществом современных носителей информации, наподобие телеканала НТВ.

Этому можно было бы поверить, если бы не горький опыт. Именно тогда, во второй половине девятнадцатого века компрадорская, антигосударственная элита вооружившись убойной силой в виде свободной прессы начала спецоперацию по разрушению русской цивилизации. Помните, классическое, многократно законспектированное: «Газета – не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». История повторилась в 80 – 90-е годы минувшего века, когда интеллигентствующая толпа, объединившись вокруг «Огонька», «М.К,», «АиФ» и «Московских новостей» и подобных изданий, вдоволь наплевавшись на Россию со страниц прессы и надругавшись над ней, с азартом Герострата приступила к ее демонтажу. С трудом за последнее десятилетие поднявшись с колен, Россия вновь столкнулась с этим монстром, продажной интеллигенцией, вооруженной к тому же новыми информационными технологиями. Это они всегда готовы предать, разорвать, уничтожить страну: «Русская печать и общество, не стой у них поперек горла „правительство“, разорвали бы на клоки Россию, и раздали бы эти клоки соседям даже и не за деньги, а просто за „рюмочку“ похвалы» (Василий Розанов, философ) .Это про них Корней Чуковский, тогда еще не детский писатель, а литературный критик, в статье «Спасите» писал: «Вместе с газетой… в русскую литературу пришла сволочь, и всю ее, сверху донизу, окрасила собою».