Два обстоятельства хотел бы я поведать читателю, который возьмет в руки эту
книгу.
Первое: мою книгу написал не я, вернее, не только я.
Дело
было так: одно московское издательство предложило мне написать книгу в серии
«Мастера искусства — молодежи». Возникла пауза, такая
большая сценическая пауза — немая сцена! — но я не отказался.
Поскольку я пел, не умея петь, и даже пел перед изумленным Дмитрием
Дмитриевичем Шостаковичем его сочинение к фильму «Москва —
Черемушки», не попадая ни в одну ноту, то я и на этот раз на что-то
надеялся. Я стал рассказывать своим друзьям об этом предложении. Все в
недоумении пожимали плечами: как, мол, так, книгу написать, легко сказать. Я
и сам это понимал. Но у меня есть друг — Нинель Хазбулатовна
Исмаилова. Она журналист. Мы с ней двадцать лет беседуем об искусстве, о
жизни, об Андрюшках. У меня есть сын Андрей, и у нее есть сын Андрей, и они
тоже дружат; и считается, что я их балую, а она их воспитывает, а когда я их
воспитываю, она их балует. Поэтому мы вместе сделали телевизионную передачу
для родителей «О пользе смеха в воспитании». А еще раньше она
написала обо мне книгу, которая вышла в издательстве
«Искусство».
И если я затрудняюсь ответить на какой-нибудь
вопрос о своем творчестве, я звоню ей — и все проясняется. И вот я
ждал, что скажет она.
Она улыбнулась и сказала: «Хорошая книга
может быть знаешь какая? — Я не знал. — Письма сыну».
Возникла
пауза. Все, кто был в комнате, переглянулись. Большая пауза, которую в
кинематографе принято забивать дикторским текстом. Дело в том, что я по
своей актерской профессии много разъезжал и всегда писал письма сыну, и
когда он был совсем маленький, и когда вырос. Многие письма сохранились, но
я понимал, конечно, что для книги надо писать заново — нужен иной, не
внутрисемейный масштаб разговора о жизни и творчестве, и надо попытаться
сформулировать свое кредо. Немая сцена кончилась, и мы договорились о
беседах, которые стали записывать на магнитофон. И работа пошла.
Так
образовалась эта литературная семья, которую скрепила круглая печать
издательства.
Второе: эта книга не мемуары в обычном смысле, хотя
материалом для нее послужили мои жизненные наблюдения, встречи, разговоры,
впечатления. Изложены они подчас как воспоминания, но не хронология
определяет последовательность событий и фактов моей жизни, а логика
размышлений, обращенных к сыну — школьнику, студенту, артисту,
солдату. Мне кажется, подлинная цена наших знаний о жизни обнаруживается не
сразу; с годами в сознании расширяется значение того или иного события, ибо
память соединяется с новыми впечатлениями. Человеческая память не сундук со
старьем, мы помним то, что не теряет для нас смысл, а стало быть, связано
непосредственно с сегодняшним чувством.
Комментарии