О подготовке СССР к войне

Воспоминания Маршала СССР Баграмяна И.Х. На 22 июня 1941 года, полковник, начальник оперативного отдела – заместитель начальника штаба Киевского Особого военного округа.

На трибуне – Г. К. Жуков. Присутствующие внимательно слушают нового начальника Генерального штаба. Он говорит о напряженности международной обстановки. На земле полыхает пожар новой мировой войны, на которой, как всегда, наживаются капиталисты, а народы жестоко страдают. Ныне мирное население терпит такие бедствия и приносит столько жертв, как ни в одной из прежних войн, ибо в сферу боевых действий втягивается даже глубокий тыл воюющих стран.

Угроза войны все более нависает и над нашей Родиной. Г. К. Жуков не скрывал, что главным нашим потенциальным противником мы должны рассматривать фошистскую Германию. Поэтому он много внимания уделил действиям гитлеровских войск на Западе. Военные успехи немцев ошеломили весь мир. Но нельзя забывать, что эти победы давались легкой ценой, гитлеровцы почти не встречали сопротивления. И все же из этих событий мы должны сделать выводы. Главную роль в победах фошистской армии сыграли авиация, бронетанковые и моторизованные соединения в их тесном взаимодействии. Это они своими мощными ударами обеспечили стремительность наступления немецких войск. Немецкая армия хорошо оснащена, приобрела солидный боевой опыт. Сражаться с таким противником будет нелегко. Раньше мы считали, что, если придется прорывать вражескую оборону, достаточно будет полуторного, в крайнем случае, двойного превосходства над противником на участке главного удара. На московском совещании одержало верх другое мнение: надо обеспечивать такое превосходство в силах не только на участке главного удара, но и во всей полосе наступления войск фронта.

Примечание. Весьма удивителен разброс темы. Жюков не скрывает о том, что противником будет являться Германия. Но при этом он говорит о прорыве вражеской обороны (и куда, спрашивается, цензура большевицкая смотрела): «Раньше мы считали, что, если придется прорывать вражескую оборону, достаточно будет полуторного, в крайнем случае, двойного превосходства над противником на участке главного удара. На московском совещании одержало верх другое мнение: надо обеспечивать такое превосходство в силах не только на участке главного удара, но и во всей полосе наступления войск фронта».

Это заявление Г. К. Жукова изумило всех. А генерал разъяснил, что мысль о создании в наступлении двойного общего превосходства в силах и средствах одобрена на совещании в Москве.

Примечание. Конечно, это удивит. Представьте себя на подобном совещании. Вы сидите и внимательно слушаете. Вам рассказывают о международном положении (начальник генерального штаба). Он не стесняясь говорит, что главный наш противник – фошистская Германия. Но в результате вы узнаете, что двойное превосходство над противником теперь обеспечивается не только на направлении главного удара (где собственно происходит прорыв), но и вообще во всей полосе наступления войск фронта.

Далее Георгий Константинович указал, что у нас еще есть командиры, пытающиеся рассматривать современную войну сквозь призму гражданской войны. Отсюда стремление цепляться за старые оперативно-тактические нормы, непонимание значения массированного применения новых родов войск – авиации и танков.

Примечание. Гражданская война в России, 1918 – 1922 годов – это маневренная война. Доказывать обратное, можно, но не получится. Ничего плохого в маневре нет. А осуществляется маневр только НЕОБХОДИМЫМ количеством сил и средств. Массированного применения танков, Жюков так и не смог совершить даже за весь период «Великой» и «Отечественной» войны.

Правда, есть у нас и слишком горячие головы. Сделав правильные выводы из сражений в Западной Европе, они, дай им волю, затеяли бы полный переворот в военном деле. Эти товарищи забывают, что любые, даже самые смелые планы должны опираться на реальные возможности. Планируя мероприятия на случай войны, мы не можем исходить из того, чем будет располагать наша армия в будущем. А если война начнется сейчас? Мы должны быть реалистами и строить планы, исходя из тех сил и средств, которыми располагаем сегодня.

Генерал армии говорит о подготовке личного состава войск. Многие наши товарищи кое-чему научились в Испании. Серьезным испытанием и большой школой явились бои на Карельском перешейке. Сейчас с учетом этого опыта следует еще более активно и целеустремленно совершенствовать выучку войск. К войне надо готовиться со всей серьезностью.

Жуков подчеркнул, что разработанная в Красной Армии теория так называемой глубокой операции полностью оправдалась в современных условиях. Но военное дело не стоит на месте, и теория должна развиваться, обогащаться в свете достижений военного искусства, совершенствования средств борьбы, возрастания боевой мощи нашей армии. Докладчик особо остановился на значении в наши дни тактической и оперативной внезапности, призвал к повышению бдительности и боевой готовности.

Примечание. Обратите внимание на последнее предложение: «Докладчик особо остановился на значении в наши дни тактической и оперативной внезапности, призвал к повышению бдительности и боевой готовности». Словесной шелухой в нем являются слова о бдительности и боевой готовности. А ключевым является слово ВНЕЗАПНОСТЬ.

Остальные выступления, по существу, дополняли основной доклад. Много конкретных деловых мыслей высказал генерал И. Г. Советников, командовавший тогда 5-й армией. Интересным было выступление генерала Пуркаева по вопросам обороны. Мне запомнились слова: «Оборона, которая не рассчитана на победу, беспредметна и не нужна. И в обороне нужно добиваться превосходства над противником, но создается оно совсем иначе, чем в наступлении. Здесь понадобится, пожалуй, еще больше умения в маневрировании силами и средствами».

Примечание. То есть об обороне Пуркаев и не помышляет во все. Потому что есть совсем недавний пример проведения оборонительных действий – это боевые действия с Финляндией зимой 1939 – 1940 годов. А Пуркаева эта война ничему и не научила. Успех обороны – это не превосходство в силах или средствах. Успех оборонительных действий напрямую зависит от места расположения оборонительных позиций. Все и больше он ни от чего не зависит.

Генерал М. И. Потапов, командир 4-го мехкорпуса, свое выступление посвятил организации и осуществлению ввода в прорыв крупных механизированных соединений. Он высказал очень верную мысль о том, что мы ни в коем случае не должны копировать действия фошистских механизированных войск в Западной Европе. Во-первых, там условия для немцев создались исключительно благоприятные. Во-вторых, фошисты ничего не придумали нового. Они воспользовались идеями, которые зародились у нас в Красной Армии еще в середине тридцатых годов, когда мы формировали первые механизированные корпуса. И воспользовались, надо сказать, весьма умело. Однако и здесь иногда их подводят пристрастие к шаблону и слепое следование принятым канонам.

Главное внимание Потапов уделил необходимости тесного взаимодействия механизированных соединений с авиацией. Надо, чтобы авиационные командиры не только хорошо знали организационную структуру наших механизированных соединений, но и существо их боевого использования в ходе операции. Ратуя за тесное взаимодействие авиации и танков, Потапов переусердствовал и выдвинул совсем нереальное предложение: ввести в штат мехкорпуса авиационную дивизию, создать этакий гибрид – авиамеханизированное соединение.

Примечание. Генерала Потапова, просто понесло. Из одного его выступления становится ясно, что никто в РККА об обороне на 22 июня 1941 года не помышлял во все. Именно это обстоятельство – НЕУМЕНИЕ ВЕСТИ ОБОРОНУ и повлияло на дальнейшую судьбу М.И. Потапова. В сентябре 1941 года он попадет в плен.

Между тем, кто не умеет обороняться – тот не умеет и наступать.

Замечу сразу же, что Г. К. Жуков камня на камне не оставил от этого прожекта, хотя в целом выступление Потапова оценил очень высоко и горячо поддержал ряд его предложений. В частности, генерал армии подхватил мысль Потапова о необходимости добиться одинаково высокой мобильности мотопехоты и танковых частей и шире практиковать на учениях действия пехоты в качестве танковых десантов. Потапов своевременно подметил резкое различие в запасе хода между автомашинами, на которых передвигалась мотопехота, и танками и предложил подумать, как устранить этот недостаток.

Рекомендации Потапова, направленные на увеличение мобильности мехкорпусов, вскоре нашли широкое применение.

Примечание. Для того чтобы понять весь маразм мехкорпусов и вообще идей их создания разобраться очень просто. Во-первых, идея их создания принадлежит – большевицкому идиоту Тухачевскому. Которого Сталин не скрывая называл «красным милитаристом». Во вторых. Просто вдумайтесь в цифры. 1000 танков. Вы можете себе представить такое количество танков на марше? Не получается. Потому что сам по себе танк, никогда не воюет. Для действий одного танка нужно 10 автомобилей обеспечения. Итого, только для действий только одних танков нужно – 10 000 автомобилей. Для поддержки этих танков – нужна артиллерия. Это опять автомобили. Потому что можно и без них, но тогда, артиллерия не будет поспевать за танками. На каждые 10 танков нужно 4 орудия поддержки. Это 250 стволов – это еще 2 500 машин. Но все эти стволы и танки без пехоты – просто автохлам. Поддержка пехоты считается из количества 10 танков на 300 человек. Итого, 1000 танков – это 30 000 пехоты. Где 1 машина на 30 человек. Это еще 1000 автомобилей, чтобы только возить людей, без учета подвоза боеприпасов, инженерного имущества, связи и кухни. И только скромно у нас получится 15 000 автомобилей. Это колонна длиной 375 км. А с учетом танков и расстояний между частями это все 500 километров (!). Когда голова будет вступать в бой, то хвост – будет только начинать движение. Маневрировать такими массами просто не возможно в принципе. А теперь еще представьте, что это будет двигаться по разным маршрутам. И ни дай Бог – эти маршруты будут пересекаться. Потому что в этом случае наступит сумятица и неразбериха. А если этих мехкорпусов будет не один, а несколько? Что тогда будет? Правильно. То, что и произошло 22 июня 1941 года.

Ярким, темпераментным было выступление члена Военного совета округа. Н. Н. Вашугин говорил о дисциплине. Организованность и уставной порядок – главное условие высокой боеспособности войск. Вашугин тепло отозвался о командирах, которые воспитывают подчиненных в духе железной дисциплины. А кое-кому и крепко досталось. Наш член Военного совета умел пробрать, словом даже самых невозмутимых.

Примечание. Главное условие боеспособности любой армии – это желание воевать, умение воевать и постоянная боевая учеба. А под дисциплиной ЧВС понимал совсем другое, чтобы его идиотские распоряжения выполнялись.

На следующее утро начались групповые занятия на картах. С командующими армиями, начальниками родов войск округа и их начальниками штабов занятия проводил сам Жуков, с командирами корпусов и их начальниками штабов – генерал Пуркаев, а с командирами дивизий, комендантами укрепрайонов и начальниками училищ – заместитель начальника штаба округа по организационно-мобилизационным вопросам генерал-лейтенант Г. К. Маландин и я.

Примечание. А в дальнейшем начинается отработка планов прикрытия. План прикрытия – это не план оборонительных действий в целом. Потому что этот план прикрывает «сосредоточение и развертывание по плану мобилизации». Но после сосредоточения и развертывания, наступает «решительное наступление». И вот подтверждение этому.

Два дня спустя командующий снова вызвал меня. В его кабинете были Вашугин и Пуркаев. Молча показав на стул, Кирпонос открыл папку с материалами по плану прикрытия границы.

– Я думаю, – начал он, подчеркивая каждое слово, – что с момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдет некоторое время. В первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но все же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать. Следовательно, для прикрытия государственной границы можно выделить минимум имеющихся у нас сил, чтобы остальными маневрировать, исходя из конкретно складывающейся обстановки. Вероятнее всего, от нас потребуется создать мощную ударную группировку, которая поведет решительное контрнаступление на агрессора.

Кирпонос взял из папки листок с нашими расчетами:

– И вот я спрашиваю вас: а не многовато ли войск мы сосредоточиваем на границе?

Никто не ответил. Командующий бросил листок на место.

– По-моему, слишком много. Считаю, что из состава каждого армейского района прикрытия границы надо высвободить минимум по одной стрелковой дивизии. Тогда нам будет легче быстро создать достаточно мощную ударную группировку и бросить ее на врага. Помните: если на нас нападут, мы должны немедленно организовать ответный удар.

– Да, – задумчиво проговорил Пуркаев. – Так-то оно так: мы, конечно, должны думать об ответном ударе. Но ведь к нему надо подготовиться. А если враг нападет неожиданно, сомнет жидкую цепочку наших войск прикрытия и всеми силами двинется дальше? Тогда и оборону будет трудно создать, а не то, что организовать контрнаступление.

– А мы не должны допустить, чтобы враг упредил нас, – холодно парировал Кирпонос. – Для чего у нас разведка существует?

– Правильно, товарищи, – вмешался в разговор Вашугин, – не пристало нам думать об обороне. Если враг навяжет нам войну, наша армия будет самой нападающей из всех армий. Она сумеет нанести противнику сокрушительный ответный удар, а затем добить там, откуда он пришел…

– А вы как думаете, полковник? – спросил меня Кирпонос.

И я без колебаний ответил, что согласен с начальником штаба и поддерживаю предложенный им план.

– Неправильно вы мыслите, – вздохнул командующий. – Согласиться с вами не могу. – Закрыл папку и протянул ее мне. – Дорабатывайте план, как я сказал, чтобы в резерве оставалось возможно больше сил.

Примечание. В полосе КОВО, немцы планировали первый удар на глубину действия авиации, а это 350 км. Зная прекрасно (по 1939 году), что такое большевицкие механизированные корпуса, немцы прекрасно понимали, что управлять такой массой техники будет просто не возможно. Что и получилось 22 июня 1941 года. Кроме того, имея в своих руках разведку: авиационную и радиотехническую, немцы не только видели перемещения большевицких частей, но и вообще предугадывали их действия.

И, между прочим. Штаб фронта, Юго-Западного, развертывается в КОВО, аж 19 июня 1941 года в Тарнополе. При этом при всем, что штаб Киевского особого военного округа продолжает свою деятельность. Это называется скрытая мобилизация. Потому что тогда, первыми нужно было развернуть органы управления. А уже затем, можно было разворачивать все остальное. Немцы нанесли удар именно тогда, когда большая часть мобилизации находилась на путях разгрузки, то есть ни какой силы из себя не представляла.