МЕТРО

 Этот рассказ был написан мною аж в 1997г Поэтому я смело его помещаю в сообщество "Проба пера"..

Сегодня день метро. И вход в метрополитен им. П.А. Романова был бесплатным. Не воспользоваться этим я не мог. Мне всё равно, куда было ехать, где выходить, где заходить снова. Просто сегодня я решил прокатиться по родному метрополитену, туда-сюда и в другие стороны света. Я сажусь на станции "Шинник". "Осторожно, двери закрываются – следующая станция "Тёплый стан".

Засвистело, затрещало, поплыли полосы труб, а в глазах невозмутимая лёгкость, чувствуешь себя информацией в Интернете.

Несёшься сквозь подземную артерию, за окном однообразие, изредка прерываемое красотой отечественных станций метро.

Когда сидишь в вагоне, то кажется, что катишься по прямой, никуда не сворачивая. Остаётся только думать, мечтать и вспоминать. В метро бесперспективны всякие разговоры, громкий ровный гул не способствует человеческой речи.

"Станция "Тёплый стан".

Вот станция душевного отдохновения, где тебя не настигнет омут кипящего и гремучего железа, где можно не думать о кусках мяса и превратностях судьбы. Самое неприятное размышление, которое может войти в голову человека на станции "Тёплый стан", это размышления о пейотных кактусах.

"Следующая станция "Столица".

Слово-то, какое – столица?! Сюда входит бесконечное количество пассажиров, которым всё равно, есть сидячие места в вагоне или нет. Старики и старухи, больные, а тем более беременные женщины здесь не ездят.

От "Тёплого стана" к "Столице", как от первой любви к педагогической практике. При слове "столица" возникают ассоциации: Кабул, Рио-де-Жанейро, Тель-Авив, Париж, Москва.

На станции "Столица" поезд поднимается на поверхность. Останкинская башня, всегда рядом и всегда такая недосягаемая. Мой вагон проплывает мимо цирка на Цветном бульваре, а я вспоминаю детство: речку Говнянку, Татарское кладбище времён хана Батыя, черно-белого Гойко Митича и песню Высоцкого "Письмо в передачу "Очевидное - невероятное" из сумасшедшего дома".

Арбат – магазин "Грампластинки", дома-книжки, напоминающие ласточек положенных в стопочку друг на друга.

А вот и любимые сталинские высотки .

Почему-то не видно людей на улицах, даже на Красной площади. Это была последняя мысль, перед тем как поезд обратно окунулся в туннельное пространство, чтобы выплеснуться... "Станция "Санкт-Петербург".

Как-то смотрел интервью журналиста Андрея Караулова с художником Михаилом Шемякиным. Караулов, считая себя ценителем настоящего искусства, приставал к Шемякину с требованием разъяснить смысл "графических листов" – нового цикла цветной графики. Художник смотрел на журналиста, как Шлиман на Троянского коня.

Так вот, есть у меня жгучее желание выйти из вагона, подняться на свежий воздух и вдохнуть полной грудью капельки насморочных невских паров. Но нет! Надо ехать дальше, иначе путешествие не будет считаться принципиальным.

"Осторожно, двери закрываются".

Вот и решение."Следующая станция "Варшава".

Вспомнил рекламный ролик: "Время стирает города и цивилизации, но оно не властно над истинными ценностями. Инкомбанк". И показывают символ банка в виде золотой монеты... Пять тысяч лет люди спорят о вечных, каких-то там общечеловеческих ценностях. Оказывается просто всё: деньги – вот ценность, пользующаяся монополией на истину. А Варшава очень похожа на Москву.

Один мой знакомый пробовался диктором на одну из провинциальных радиостанции.

Он пришёл со своим текстом. Текст гласил:

– Мандавошка – этот зверь невелик, не более двух мм. Его клешни похожи на крабьи, а цепкие задние лапки позволяют крепко держаться за волоски. Он – единственный, кто сумел приспособиться к поистине ужасным условиям жизни между ног – человек ходит, сидит, испражняется. Может быть, поэтому продолжительность жизни этого насекомого всего пятнадцать дней.

Редактор, женщина в расцвете серебряного возраста, сорока пяти лет, закричала: "Вон!", а её артерии на шее раздулись, и она стала похожа на орган времён И.С.Баха.

Знакомый ретировался, как мобилизуются из рядов вооружённых сил бывшие студенты педвузов, быстро и неуязвимо.

"Станция "Париж".

Проползти бы под Эйфелевой башней, из последних сил по Елисейским полям по-пластунски до кладбища Сен-Женевье в Дюбуа. Достойный путь русского интеллигента.

Почему-то приходит на ум одна картинная фантазия, с помощью которой я будил своего младшего брата. Я ему говорил: "Кирилл, представь себе: брачные игры слонов и бегемотов на берегу реки Нил". Мой брат от этих слов приходил в неописуемый восторг и заливался потусторонним хохотом, свесив голову с кровати.

"Станция "Рим – город контрастов".

По-моему кольцевая. Не хочется возвращаться так быстро.

"Переход на станции "Израиль" и "40 лет Днепрогэс".

Как раз то, что мне нужно, "Израиль" мне подходит... Мчусь через Константинополь и Коринф, через Пречистое и Васюки, в землю обетованную, а там и до Индии рукой подать.

"Осторожно двери закрываются, следующая станция "Багдад".

Напротив меня сидит мужчина лет тридцати и читает газету "Трудовая пчела". На странице, которая была повёрнута ко мне, я прочитал:

"В городе Обнинске заработал новый Фан-клуб, Фан-клуб кузнечика Кузи. Все желающие могут обращаться по адресу: Московская область, г. Обнинск, улица Ельцина, четвёртый ядерный реактор."

"Станция "Голос Америки".

Самая необычная станция метро в мире. Она расположена под тихим океаном, выходящие на этой станции садятся в батискафы и поднимаются из глубин на поверхность. Зрелище потрясающее. Люди и на берегу долго не могут оправиться от впечатлений,путешествуя по океаническому дну.

Но мне этого не надо. Ярешил выйти на следующей, только что отстроенной станции метро им. П.А.Романова.

"Осторожно, двери закрываются, следующая станция "2053 год".

Вот здесь то я и выйду, посмотрю на новые районы.

А воздух, а лица вокруг – счастливые.

Подхожу к киоску "Роспечать", там вижу журнал "Континент" в досель незнакомом мне новейшем оформлении. Покупаю, открываю последнюю страницу, читаю:

"Лаптев Сергей Алексеевич, известный литератор, критик конца 20-ого начала 21-ого века.

С декабря 2034 г. считается без вести пропавшим. Повесть "Таланты и полковники" не была опубликована при жизни писателя. Эта публикация из архива Михаила Мироненко".

Это всё что я хотел сегодня понять в жизни. А теперь домой: снова под землю – Токио, Кабул, Тель-Авив, Багдад, Тбилиси, Саратов, Дубки, стадион "Шинник", – домой, домой; спать, спать.