Кое-что еще о Туркменистане.

Мы живем в обычном доме в центре Ашхабада. Во дворе несколько домов, конечно, местные жители составляют большинство. Поскольку это центр города, вероятно, здесь когда-то жила местная элита. Теперь многие квартиры сдаются, элита перестала быть элитой по разным причинам.

Туркменистан - это закрытая страна, которая гордится своим статусом нейтралитета, принятым ООН. И это у них такая фишка. Нейтралитет они по-своему воспринимают: мол, мы никуда не вмешиваемся и вы лишний раз к нам не суйтесь. Я не думаю, что власти сильно обеспокоены внешним влиянием, хотя в какой-то степени все-таки опасаются. Свободный доступ в интернет, например, появился только с приходом к власти нового президента. Сначала было несколько интернет-кафе в городе, куда можно было попасть, отстояв очередь и предъявив паспорт. Цена за быстрый интернет очень высокая. YouTube там закрыт, Facebook и Twitter тоже.

Те из выпускников, кто хочет получить достойное образование, стремятся уехать за границу. Большинство таких студентов учатся в России, Белоруссии, Турции и на Украине. Есть русская школа, в которой учиться престижно. Кроме того, существует квота на поступление в российские вузы. Те, кто учатся за границей, иногда возвращаются, если на родине есть возможность трудоустроиться, например, на госслужбу. Бизнес представлен, но не широко, работодатели в очереди за менеджерами не выстраиваются.

Иностранный бизнес, прежде всего, интересует газ. Кроме того, в Туркменистане много строек: дороги, дома, административные здания, мосты и прочее. Зарубежные строительные компании широко представлены, в том числе и российские. Ашхабад сейчас превратился в новый белокаменный город. Многим гостям новостройки - дворцы спорта, "элитки" (высотки с престижными квартирами), административные здания, банки - кажутся причудливыми и очень дорогими декорациями… От старого города мало что осталось.  

В стране около 5 миллионов человек, а в Ашхабаде живет около 800 тысяч. Естественно, столица отличается от остальной страны - и по инфраструктуре, и по дорогам, по условиям жизни. Не везде в Туркменистане есть нормальная вода, потому как три четверти территории - это пустыня. Например, на побережье Каспия опресняют воду. Ближе к Узбекистану вода имеет солоноватый вкус. Ходовой товар - "баклажка" (пластиковая бутылка из-под воды). Их собирают, берегут и в огромном количестве, привязав к багажнику на крыше автомобиля, везут в отдаленные села. Баклажка - тара для воды, чала (продукт из верблюжьего молока), молока и даже бензина. Бензин у них, кстати, шесть рублей литр на наши деньги, и кроме того - 700 литров на полгода на каждого автолюбителя - бесплатно.

Отношение к воде, на мой взгляд, расточительное. Казалось бы - жара, пустыня, вода на вес золота - ан нет. Например, в  Ашхабаде огромное количество фонтанов. Много воды уходит на капельное орошение плантаций сосен, которыми квадратно-гнездовым способом засаживают склоны Копет-Дага. Все недоумевают: зачем сосны? От них же нет никакого прока, даже тени. Айву бы посадили, абрикосы. А один дядька, таксист, сказал: "Вот Он (имеется в виду Уважаемый Президент) сажает сосны - и плохую погоду притягивает". Осень выдалась, не в пример прежним, холодная, дождливая.

Зима обычно теплая. В прошлом году в декабре там было +25, а сейчас наледь каждый день и туманы. Старожилы говорят, испортился климат.

...История у туркмен достаточно сложная и невнятная, поскольку суть понятия "туркмен" - это разные племена кочевников и полуоседлые кланы. Важная задача сейчас - создать свою историю, чтобы "все как у людей". И Ной, оказывается, высадился не на Арарате, а где-то здесь, и колесо туркмены придумали, и Илья Муромец был туркменом… 

С антропологической точки зрения, туркмены - это европеоиды южного типа. Это не азиаты, у них совершенно европейские лица. В принципе, они очень симпатичные, особенно молодые люди и девушки. Девушки - изящны и стройны, у них осанка балерин. Сначала туркмены мне показались несколько хмуроватыми, но потом я поняла, что, вероятно, это от солнца. Солнцезащитных очков они не носят - то ли дорого, то ли не принято. Вот и приходится все время щуриться. Но зато когда они улыбаются, то их лица чудесным образом расцветают.

Быт у них своеобразный. Они чистюли в плане личной гигиены, они следят за чистотой жилища и двора.  А вокруг может быть мусор, прямо как у нас. 

Туркмены - народ с чувством собственного достоинства. Иногда они его так защищают, что это уже становится похоже на хамство. Они не вороваты, они не торгуются на рынке, не обсчитывают. О карманном воровстве нет и речи. Угон машин строго карается, поэтому тоже практически отсутствует.

Базар - горы овощей и фруктов, ряды с мясом и чореками... Все местное дешево и прекрасного качества. Овощи и фрукты также привозят из Турции и Ирана. Мясо. Сейчас в Москве говяжья вырезка под 500 рублей за килограмм, в Ашхабаде - порядка 200 рублей. Это потолок цены за мясо, а если брать что-то попроще, например, баранину, или говядину на кости, или свинину, то обойдется значительно дешевле. Туркмены едят очень много хлеба. Хлеб у них стоит на наши деньги четыре рубля буханка.

В Ашхабаде базары крытые - летом под палящим солнцем не поторгуешь. Электричество достаточно дешево, кондиционер - обычный атрибут даже в самом простом магазинчике, самом скромном жилище. Жара летом ужасная, без кондиционеров - смерть.

Машины у всех хорошие, и даже вдалеке от Ашхабада, когда едешь по горной дороге, навстречу могут попасться несколько "лексусов". Машины в основном из Арабских Эмиратов, поэтому достаточно дешевые, несмотря на то, что хорошего класса. Популярны "тойоты" белого цвета, это и понятно: на солнцепеке не так сильно нагреваются. 

Одежда. Женщины в большинстве своем носят  длинные платья. Повседневный вариант - это штапель в "бабушкин цветочек". Но расцветки могут быть какими угодно - совершенно безумные абстрактные узоры или скромный горошек. Платье в пол с рукавом в три четверти, простого кроя. Обязательно вокруг шеи и спускается на грудь вышивка - есть дешевая, есть дорогая. Существует  внутренняя мода - на вышивку, на ткани. Парадный вариант - то же платье разных цветов, с рисунком, с принтом, с обязательной вышивкой, но из панбархата. Тканями торгуют бойко. Есть много маленьких ателье, где можно пошить платье за день.

Если при покупке ткани задать вопрос, хлопок это, или шелк, или еще какой материал, ответят: "Ай, не знаю. Красиво - бери". И вот это "ай" у них приставка ко всему: "Ай, не знаю", "Ай, пойдет"…

Форма в разных учебных заведениях единая. Если девочка учится в школе, то школьная форма у нее - зеленое платьице ниже колена, белый фартучек, тюбетейка и две косички обязательно. Если нет своих косичек, то на рынке можно купить искусственные и пришить к тюбетейке. Но почти у всех свои роскошные волосы.

У студенток техникумов - синие платья, тоже в пол и тоже с вышивкой. У студенток высших учебных заведений - тоже тюбетейка и косички, но у них красные платья. Повседневный вариант - ткань попроще, а праздничный - подороже.

У мальчиков, начиная со школы, темный костюм, белая рубашка, галстук и тюбетейка. И так он по жизни и идет. В институте то же самое, на работе то же самое… Диву даешься. А им такое единообразие, видимо, нравится.

Глядя на бельевые веревки, растянутые между домам, можно определить, кто чем занимается и сколько детей в семье. Платья висят вниз рукавами: парочка зелененьких, синее, красное. Понятно: в семье четыре дочки – две в школе, одна в техникуме, одна в институте. Веселое зрелище - студентки университета идут красивой бордово-красной стайкой. Они трещат, как обычные девчонки, но у них нет вычурности, "гламурности", есть достоинство - даже в том, как они в неположенном месте переходят дорогу. 

Девушки носят тюбетейку, косички. Замужние женщины в Туркмении никогда не закрывали лицо, что достаточно демократично по исламским законам. Если замужней женщине муж разрешает не покрывать голову - она так и делает. Если не разрешает - она носит платок. Платки у них легкие, шелковые. Распространенная гамма - коричнево-желтая. Платки достаточно большие, и они их искусно укладывают короной вокруг головы. Выглядит красиво. Женщины в Ашхабаде производят впечатление ухоженных, тщательно следящих за своим внешним видом.

...В Ашхабаде есть и дискотеки, и ночные клубы. Но считается, что если девушка ходит на такие мероприятия, то ее могут замуж не взять, поэтому чаще всего ей родители и старшие братья не разрешают ходить в такие места.

Вообще, кто помнит СССР, знает: "Ничего нельзя, но если очень хочется, то можно". Поэтому, найти можно все, и делать можно все что угодно, только последствия - на твоей совести.

Пьяных я не видела на улицах никогда. Если туркмены выпивают в ресторане, то так - потусили и разошлись. Я ни разу не видела ни драки, ни потасовки, ни каких-то разгулов.

...По одному местному каналу за полночь показывают мою любимую передачу. Горит костер в кибитке. Камера медленно наезжает и замирает, горит костер - и так два с половиной часа.  Слабо по Первому каналу пустить такую передачу в прайм-тайм?

Есть музыкальный канал, где без конца крутят клипы молодых певцов, снятые за пять копеек. Очень душевные песни поют, совершенно мне не понятно, о чем, но скорей всего, о любви, о Туркменистане. Есть еще несколько каналов. Но во всем Ашхабаде, особенно в старом городе, низеньком, все дома ощетинились, как ежи, спутниковыми тарелками. И даже в глухом ауле можно встретить ветхое глинобитное сооружение, в котором пластиковое окно, а рядом, ростом чуть ли не с это сооружение, спутниковая тарелка. То есть они получают извне достаточно информации. Ходят слухи, что после открытия телевизионной башни, которую недавно построили к двадцатилетию Туркменистана, эти спутниковые тарелки все уберут. Но запустят какие-то наши российские каналы.

Да, слухами земля полнится. Информация распространяется в основном посредством сарафанного радио. Там никогда не прочитаешь в газете, что где-то какая-то авария случилась, кто-то кого-то побил и тому подобного. Желтизна в СМИ отсутствует напрочь. Есть только официальные данные о том, сколько зерна собрали, сколько газа добыли, о том, как мы идем вперед, как строим демократию, о том, как все у нас замечательно и хорошо. А все, что людей интересует, каким-то образом просачивается, и в основном, как у нас - все слухи, которые казались совершенно дикими, оказываются правдивыми. Страна не очень большая, событий не очень много. Если что-то происходит, то люди каким-то образом все равно об этом узнают, но это никак не отражается практически ни на чем.

В тоталитарном обществе очень крепкие горизонтальные связи. Очень важны отношения, которые завязаны на дружбе и на том, кто кому может в чем-то помочь.

И в этом нет ничего меркантильного, потому что так устроено общество в данный момент. Такие отношения очень ценятся - связи, нужные люди - все это присутствует.

Уровень жизни. Сто долларов там приличная зарплата, а триста долларов - это уже очень много. Такие зарплаты обычно бывают на совместных предприятиях. Цены на местные продукты низкие. На все привозное - из России, Украины, Грузии, Турции, Китая - высокие и вполне соразмерны, например, с московскими. Мы, конечно, живем благополучнее, чем туркмены, хотя у нас принято стонать, "как все плохо и дорого". У меня нет там знакомых туркмен, которые живут на такие маленькие зарплаты. И как они умудряются жить, я не знаю.

...Туркменская кухня как таковая отсутствует. Нет чисто туркменских блюд.  Это смесь азиатских и кавказских кухонь. Большинство предприятий общепита содержат армяне, так же как и коммерческих предприятий. Причем это не какое-то недавнее явление, армяне там всегда были. Предприимчивый народ, везде успевают.

...Русские там тоже, конечно, остались. В Ашхабаде практически нет проблем с русским языком, потому что там больше оставалось русских, есть русская школа, есть и туркменские, где изучают русский. Например, я с девочкой разговаривала, которая учится в экономическом техникуме. Преподавание у них на русском, потому что преподаватели все русские, причем в возрасте, которые остались и продолжают там работать. То есть официально русский язык не поощряется, но он присутствует и широко используется как международный. Работающие в Туркменистане иностранцы осваивают русский ресторанно-магазинный лексикон для общения, а не туркменский.

Русская школа имени Пушкина существует в Ашхабаде давно. И недавно "Газпром" отстроил новое роскошное здание. Школа двойного подчинения: одновременно подчиняется министерству образования Туркменистана и нашему. И как-то находят компромисс.

Вот в России действует программа по переселению соотечественников. Как-то я летела в самолете с бабулей, которая из Липецкой области решила вернуться в Туркмению помирать. Ей 80 лет, и ехала она не в Ашхабад, а в какой-то там колхоз, где она проработала всю жизнь. Она русская. Из Липецкой области она выписалась, а в Туркмении миграционная служба говорит, что нет какой-то отметки, и отправляет ее в Москву – куда-то там иди и там чего-то сделай. Уж не знаю, чем эта история закончится. Но тем не менее, сколько бы ей лет ни было и что бы у нее ни было с головой, она же хочет вернуться. Она уехала пятнадцать лет назад, то есть что-то было не так, но теперь-то она хочет назад. 

...Чиновников в Туркмении много, там вообще огромный государственный сектор. Вообще в национальном характере у них есть такое, что они не стремятся решать быстро какие-то вопросы. Это Восток - куда торопиться? Подождут… Опять же, если у тебя есть какие-то знакомые - это будет быстрее. Иногда намекают на взятки, но это как везде.

Есть такая легенда, что в свое время, еще при Ниязове, люди, которых собирались назначить министром или другим высоким чиновником, сами готовы были платить взятку, чтобы избежать назначения. Потому что при Ниязове увольнения были не только вполне возможными, но и совершенно внезапными. И если человек попадал в опалу, то в опалу попадала вся его семья, ближние и дальние родственники. Они могли лишиться работы, привилегий и так далее. И люди готовы были скорее отказаться от должности, чтобы не подставлять семью.

Чиновники, например, сейчас приходят на работу в 7 часов утра, уходят в 11 вечера. Занимаются улучшением жизни в стране по 14 часов.  А зарплаты, говорят, у них небольшие. Даже у министров. Возможно, есть какая-то коррупционная составляющая, но я, повторюсь, ее не замечала.

Вот опять же байка про Ниязова, который, придя к власти в 90-е годы, предложил всем криминальным авторитетам: "Давайте соберемся и порешаем, как нам дальше жить". Собрались - и больше этих авторитетов никто не видел. Проблема мафии была решена. Кто-то был расстрелян, кто-то был посажен, кому-то, возможно, удалось ускользнуть. Но в любом случае, подобных вещей там сейчас не наблюдается.

Гаишники, кстати, взяток не берут, однозначно. История со слов очевидца. Останавливает гаишник водителя, едущего посередине дороги. Водитель:

- Ай, ладно брат!

Гаишник:

- Ай, нет, брат!

Снова:

- Ай, ладно, брат!

- Ай, нееет, брат! … 

И так вот они препирались все время, пока за ними наблюдали стоящие на светофоре люди, и совершенно не собирались расходиться.

Ездят они, в принципе, как попало и чувствуют себя уверенно, если у них разделительная полоса между колес. А еще у них, наверное, магнит в борту машины, так как постоянно притягиваются друг к другу, в стайки собираются. Но самое страшное - это попасть в свадебный кортеж. 15-20 машин, из люка первой торчит оператор и снимает все это безобразие: украшенные машины, платки  привязанные к зеркалам. Никаких правил такие кортежи не соблюдают, особенно за городом. И тебе приходится терпеливо ждать, пока это безобразие пронесется мимо, либо тебя все-таки пропустят вперед.

В Ашхабаде поражают и пешеходы: они ходят по проезжей части, переходят улицу там, где им хочется. Их спрашивают, почему они не ходят по тротуару. Они отвечают, что раньше было мало машин. Сейчас-то много уже, но они уже привыкли.

Вообще, привычка - великая сила. У них прошла деноминация, но они все считают в старых манатах. Например, 15 тысяч старыми - это получается три маната новыми. Но когда ты даешь продавцу деньги и тебе нужна сдача, он переводит все в старые цены, считает в них и снова переводит в новые. Спрашиваю: "Почему вы так делаете?" Он говорит: "По-другому я путаюсь". То ли им приятно чувствовать себя миллионерами, то ли это менталитет такой - не хотят отказываться от привычки.

Привычка распространяются и на нежелание учить новые названия улиц. Несмотря на то, что улицы в Ашхабаде все переименовали, их называют по-старому: Чехова, Ленина, Шевченко, Пушкина и так далее.

...Бизнеса немного, безработица присутствует. Но людей стараются занимать: деревья сажают, дороги и мосты строят. Есть целая армия так называемых "ниндзя", их так и местные, и приезжие называют. Женщины-уборщицы, которые все время в оранжевых жилетках, длинных платьях, с длинными метлами. Они метут город, дороги, наводя идеальную чистоту. При этом они замотаны по глаза: летом от пыли, осенью от холода. И у них есть специальный дорожный знак, на котором нарисована тетенька с метлой. Они ставят его - и метут. Говорят, что это работа достаточно престижная, потому что на нее непросто устроиться.

...Современный Туркменистан - большая стройка. Многие на газовых приисках работают. Но вообще с работой плохо. Рынка нет, а государство всех охватить не может. Есть какое-то частное хозяйство.

Вообще они производят впечатление трудяжек, но их любимое занятие - полежать. И еще покушать. Зайдешь, например, в какой-нибудь ресторан. Там пусто. У них есть специальная комнатка, они там возлежат. Жара. Или просто в тени, например под машиной, если она большая. Или в кустиках. Не торопятся. Все у них хорошо. Инициативность, предпринимательская жилка им в целом не очень присуща. 

Товары широкого потребления везут из Турции и Китая. Еще из Арабских Эмиратов. Насколько я знаю, они китайцам активно поставляют газ. Плюс часть предпринимателей-"челноков" возят из Китая какие-то товары. Но о китайском засилье говорить нельзя.

...Тяги к переменам у туркмен скорее нет. Вообще, потенциал у народа, как мне кажется, достаточно большой. Потому что они крепкие люди, пустыня ведь закаляет. Они упертые, себе на уме. По природе не агрессивны.

Я не знаю, что будет дальше, потому что поколение, которое растет сейчас, благодаря спутниковым тарелкам, интернету, возможности, пусть и со сложностями, путешествовать, получает информацию о том, как устроен мир, как кто живет. Могут сравнивать, делать выводы. И часть молодежи страну покидает, так как перспектив для себя не видит. Но большинству все равно жить здесь. И никаких революционных настроений здесь не видно.

Может быть, народ что-то и не устраивает. Однако такое впечатление, что люди впряглись и везут. Все это очень напоминает Советский Союз. Государство что-то решает. Люди все делают. Плохо ли, хорошо ли - а что делать? Живут как-то. Пусть маленькая зарплата и нет возможности куда-то выехать лишний раз. У нас тоже такой возможности не было. Другое дело, что нынешняя туркменская власть тоже росла при Советском Союзе, и все перегибы были на глазах. Следовательно, сделав такой выбор, власть, наверное, о чем-то подумала, решила, что по-другому нельзя или не нужно.

Представить, что здесь может случиться то же, что происходит в Казахстане (имеются в виду беспорядки в Жанаозене), я не могу. Люди слишком разрозненны. Нет даже традиции вечерами собираться какими-то компаниями, все сидят со своими семьями. В 10 часов вечера на улице уже пусто.

...Я думаю, что у любой нации, кроме, вероятно, старых демократий, есть стремление иметь "Отца народа". Азиатская традиция. Так складывалось веками:  кто-то должен возглавить племя и повести по пустыне. 

Но вообще, в быту культа личности нет. Хотя после Ниязова осталось, конечно, какое-то такое наследие. Куда бы ты ни пришел, начиная от салона самолета, - везде висит портрет Бердымухаммедова. Но это формальности. Разве что во время государственных праздников люди активно его восхваляют. Это что-то брежневское. Я не знаю, что было при Сталине, но если сравнивать с тем, как аплодировали Брежневу - вставая и с искренними улыбками на лице, минут по 15 - это очень похоже на то, что происходит здесь. Причем сам лидер ведет себя достаточно скромно, машет руками, что, мол, хватит, достаточно. Это тоже игра, конечно.

Президент всегда в пути: открывает сдающиеся объекты по всей стране. При этом расстилаются ковры, играют музыканты, девушки танцуют - все очень пафосно и, опять же, как в СССР. Эти танцевально-фольклорные коллективы - очень большие и востребованные. Они есть в каждом велаяте (это пять областей, на которые делится страна).

Тут вроде большинство мусульмане, но никакой оголтелой религиозности нет. Это как у нас - никто не постится, но все празднуют Пасху. Есть огромная мечеть в 15 километрах от Ашхабада, в родовом селении Ниязова Кипчак. Ее построили французы, и она считается самой большой в Средней Азии. И хотя это полный новодел - производит впечатление.

Многие туркмены воевали в Великую Отечественную, многие погибли. На территории Туркмении были госпитали и санатории, где лечились наши раненые. Сюда ехали эвакуированные. "Туркменфильм" был подпитан в это время. Снимались чудесные туркменские фильмы советских времен. Их стоит посмотреть - многое станет понятно. В Ашхабаде есть Парк победы с монументом. На праздник 9 мая туда возлагают венки, приходит много людей - и туркмены, и русские. День Победы для всех большой праздник.

К нам, русским, такое отношение в наших бывших сестрах-республиках: мы-де пришли, всех обидели - и вот наконец-то от нас избавились. Но мы сами были отчасти в этом виноваты, потому что поддерживали местный язык, литературу на родном языке. Мы не были колонизаторами в чистом виде, как, например, англичане. Мы были скорее цивилизаторы. Когда произошел развал Союза, то почва была уже подготовлена: у всех наших республик было национальное самосознание, поэтому они так легко расстались с Россией и быстро забыли о том, что было хорошего сделано в то время, когда они были в составе СССР. Но сейчас туркмены предпочитают думать, что этого никогда не было, и они всегда были сами по себе, нейтральны и прекрасны.