В целинном совхозе. Случай из жизни.

                Мы переезжали зимой. Наш отец был инженер-строитель и его часто переводили с одного места работы на другое. А мы, его семья, как нитка за иголкой, следовали за ним. В квартире, которую предоставили нам, до нас жил какой-то агротехник, и, когда ему пришлось сниматься с места, он оставил будущим жильцам, т.е. нам, пятерых куриц  с красно-золотым красавцем-петухом во главе. Они жили на кухне, за печкой, в большой просторной клетке. Уж не знаю, почему так случилось, но пожалел тот агротехник  рубить головы своим несушкам...

.       Поначалу мы им обрадовались: интересно было наблюдать за птицами. Через неделю мы уже чуть не плакали...

          Во первых - зима, куры живут в доме - это уборка на их территории : два раза в день - утром и вечером.

          Во вторых - им необходим мелкий гравий - у куриц пища перетирается этими камушками, зубов потому что у них нет....

          И в третьих - Петруша (петух) орёт по ночам, как по расписанию, громко и заполошно хлопая крыльями, будто выколачивая ковер от пыли….

Своим хриплым со сна голосом он поднимает всю семью в неурочное время, и уже до утра все мы ворочаемся в постелях и не можем заснуть.

          Отец принёс со склада огромное суконное одеяло. Клетку с курами на ночь укрыли этим одеялом в надежде, что птицы хоть в эту ночь будут спокойно спать, но как же все ошибались!!! Петух – не попугай! Его «будильник» сработал безошибочно! Мы вновь подскочили от его хриплого, злорадного крика….

          Отец ругался, на чём свет стоит, но ничего не мог поделать с упрямой птицей… Петруша продолжал орать по ночам, но и мы постепенно привыкали к его «расписанию»: просыпались, шли попить или пописать и снова ложились, и уже засыпали до утра.

         Так незаметно пришла весна… Быстро сошёл снег, стало тепло, и отец, «ухлопав» свой выходной, сделал для кур клетку во дворе. Птиц перевели «на летнее содержание». Днём они гуляли по двору и огороду, а на ночь их запирали в клетке.

         Приближались майские праздники. Мама поставила брагу на вишнёвом варенье – оно засахарилось, и никто его не ел, а выбрасывать продукт не было маминой привычкой,  - варенье пошло во вторичную переработку…               

         Прошло немного времени – мы уже посадили огород, и к девятому мая «выходилась» брага… Мама слила её, осветлила, что-то делала ещё, я в этом совершенно не разбираюсь и до сих пор, а гущу с «пьяной» вишней вылила на помойку.

          Вот иду я из школы и вижу: наши куры без признаков жизни валяются на помойке…. Я -  домой, забегаю и кричу:

- Мама! Там наши куры дохлые валяются!!!

И, опрометью, бросив портфель, несусь  к помойке, мама – за мной. Подбежали. Стоим, глядим… И мама вдруг заплакала… И, шмыгая носом и вытирая глаза фартуком, говорит:

- Люба, вы с Валей соберите их, да ощиплите хоть мелкие пёрышки , пока куры не совсем ещё остыли, да я хоть подушечку сделаю…

Повернулась и ушла в дом.

          Я взяла в кладовке мешок, скидала в него кур вместе с Петрушей, приволокла мешок под навес, расположилась рядом с куриным летником и стала ощипывать кур, выщипывая только мелкое перо… Вскоре пришла Валя, тоже подсела, щиплем вместе… Быстро мы с нею управились. Петрушу ощипывала Валя – она была на него сердита: клюнул Петька её в щеку, и остался небольшой шрамчик….

Из хвоста нашего  красно-золотого красавца-петуха Валя с трудом выдернула пассатижами

два самых длинных пера и, как украшение, воткнула себе в косы. Хотела выдернуть и для меня, но я наотрез отказалась.

          Скидали мы наших ощипанных кур в мешок, завязали его и оставили у куриного летника, а сами, вымыв у бочки с водой руки, отправились обедать…       

          Прошло немного времени, мама вышла во двор – видит: по двору странным образом передвигается завязанный мешок, и из него раздаются обезумевшие курино-петушиные крики…Кинулась мама к мешку, развязала его и вытряхнула кур из мешка…. Ополоумевшие полуголые птицы кинулись кто куда, а Петруша, взлетев на забор, заорал диким голосом своё «КУ-КА-РРРЕ-КУ-У-У-У»!!!

         Наутро над нашими курами хохотал весь совхоз. Правда, к зиме куры заново обросли перьями, но люди вспоминали наших полуголых кур ещё долгое время, закатываясь от смеха….

          Склевав всю «пьяную вишню», они опьянели и уснули, попадав там, где кто стоял в это время, и пока мы их ощипывали, бесчувственные куры этого даже не ощутили.… Вот не знаю, болели ли у них головы с похмелья, но голые бока, несомненно, болели….

           P.S.  А подушечку из перьев пьяных кур мама всё-таки сделала для самой младшей нашей сестрёнки: Людмилки.