Уроки для обществ с дефектной демократией на грани авторитаризма...

На модерации Отложенный

... или с ограниченным доступом к политической и экономической активности

Ух, длинное название! Но такова примерно тема Международного симпозиума, который проходил в Высшей школе экономики 22–24 мая с.г. Он был посвящен дискуссиям с представителями команды лауреата Нобелевской премии Дугласа Норта Джоном Уолллисом и Стивеном Веббом и рядом других зарубежных коллег из разных стран, разделяющих их взгляды (Айча Акарчай-Гурбуз, Газия Аслам, Джон Най, Катарина Пистор, Марианно Томмаси, Тимоти Фрай, Йоaхим Цвейнерт) и российскими учёными – экономистами и социологами. Наш профессор Андрей Яковлев был организатором и одним из главных докладчиков.

Тема «Институты, Развитие и Группы интересов» оказалась очень актуальна для нас. Они включили в анализ, кроме обычных показателей классической экономической теории, ещё один фактор – насилие; и доказали, что высокая эффективность иной раз встречается с альтернативой в виде «обеспечения стабильности при более низком уровне насилия». Порой случается, что снижение угрозы насилия ценой распределения рент в пользу элитных групп, обладающих возможностями (в том числе и легитимными) применения насилия, предпочтительней повышения эффективности.

Иначе говоря, иногда лучше уплатить часть ваших доходов тем, кто не против использовать силу.

Я чувствую неловкость в связи с тем, что вовлекаю читателей в обсуждение вопросов, на которые каждый из нас готов ответить: да, что с ними говорить, сдать в полицию или отдать под суд. Но в том-то и дело, что многие из нас нередко сталкиваются с ситуациями «сравнительно честного, – как говорил Остап Бендер, – отъёма денег», когда вы ничего не можете противопоставить наглой силе. А тогда лучше откупиться – таков их вывод.

Авторы вводят эти неловкие вопросы в оборот науки. По заказу Всемирного Банка они провели исследования в ряде отсталых и не очень демократических стран, таких как Бангладеш, Демократическая республика Конго, Мозамбик, Филиппины, Замбия, Индия, Мексика, которые они называют порядками ограниченного доступа, а также Южная Корея и Чили, бывшие недавно такими несвободными странами. И пришли к выводу, что эти страны находятся в условиях, когда они сразу не могут стать богатыми и демократическими, и тогда им нужно быть терпеливыми и сначала решать задачи сокращения насилия, улучшения работы полиции, двигаться шаг за шагом, предпочитая худой мир доброй драке.

Мне порой становилось неудобно из-за банальностей, которые, как мне казалось, они говорили.

Я ещё сказал, что воспринимаю их термины «порядок свободного доступа» вместо демократии или «ограниченного доступа» вместо авторитаризма или диктатуры, как искусственные. Как сказал Джон Уоллис, что они имеют более глубокое содержание. Я ответил ему: это вы говорите, потому что живёте в демократической стране.

Но всё же стоит остановиться и подумать.

Я приведу пару выдержек из их доклада: 
«Осмысление развивающихся стран как порядков ограниченного доступа с собственной социальной динамикой, а не как неудавшихся или несовершенных обществ свободного доступа, повлечет по новому взглянуть на препятствия и инерционность развития».

Уже не так обидно. И надежда появляется.

И далее… 
«Элитарные организации ограничивают возможность создания конкурирующих с ними структур – политических партий и корпораций в современном контексте. Они могут установить такие ограничения в писаных законах, например, введя однопартийную систему или государственную собственность на все крупные предприятия. Однако эти ограничения зачастую менее формальны – это регулятивные препятствия для входа на рынок или расширение новых компаний, аресты и физическое давление на сопротивляющихся индивидов и организации или же лишение последних доступа к медийным и финансовым ресурсам» (Дуглас Норт, Джон Уоллис, Стивен Уэбб, Барри Вайнгаст. В тени насилия: уроки для обществ с ограниченным доступом к политической и экономической деятельности М.: ВШЭ, 2012)»

Что-то больно знакомо. Нам говорят: вы – общество ограниченного доступа. Да, мы и сами уже догадались, ну и что?

Ответ может показаться обескураживающим: надо постепенно двигаться от уязвимости (отсталости) к зрелости, воздействуя на три процесса:

1) Нейтрализация сил, способных применять насилие, не столько повышением зарплаты, сколько такого распределения рентопорождающих форм деятельности, которые побуждают воздерживаться от насилия. Как это делается? Авторы пишут, что пробовали в Мексике и Индии и убедились – нелегко.

2) Борьба за верховенство права. Это и мы неустанно повторяем.

3) Содействие укреплению всех организаций, отражающих интересы граждан, включая оппозиционные партии, частные фирмы.

Не стану утверждать, что все эти методы нам подходят. Но, во-первых, это о задачах, которые нам сегодня приходится решать. Во-вторых, люди изучали опыт разных стран, мы не одни такие… Но вот ведь в Корее и Чили получилось?!

Это как бы обмен опытом.

http://www.liberal.ru/articles/cat/5769