Александр Блок. Emberhoney.

Есть игра: осторожно войти,

Чтоб вниманье людей усыпить;

И глазами добычу найти;

И за ней незаметно следить.

Как бы ни был нечуток и груб

Человек, за которым следят, -

Он почувствует пристальный взгляд

Хоть в углах еле дрогнувших губ.

А другой - точно сразу поймет:

Вздрогнут плечи, рука у него;

Обернется - и нет ничего;

Между тем - беспокойство растет.

Тем и страшен невидимый взгляд,

Что его невозможно поймать;

Чуешь ты, но не можешь понять,

Чьи глаза за тобою следят.

Не корысть, не влюбленность, не месть;

Так - игра, как игра у детей:

И в собрании каждом людей

Эти тайные сыщики есть.

Ты и сам иногда не поймешь,

Отчего так бывает порой,

Что собою ты к людям придешь,

А уйдешь от людей - не собой.

Есть дурной и хороший есть глаз,

Только лучше б ничей не следил:

Слишком много есть в каждом из нас

Неизвестных, играющих сил...

О, тоска! Через тысячу лет

Мы не сможем измерить души:

Мы услышим полет всех планет,

Громовые раскаты в тиши...

А пока - в неизвестном живем

И не ведаем сил мы своих,

И, как дети, играя с огнем,

Обжигаем себя и других...

А под маской было звездно.

Улыбалась чья-то повесть,

Короталась тихо ночь.

И задумчивая совесть,

Тихо плавая над бездной,

Уводила время прочь.

И в руках, когда-то строгих,

Был бокал стеклянных влаг.

Ночь сходила на чертоги,

Замедляя шаг.

И позвякивали миги,

И звенела влага в сердце,

И дразнил зелёный зайчик

В догоревшем хрустале.

А в шкапу дремали книги.

Там - к резной старинной дверце

Прилепился голый мальчик

На одном крыле.

Есть минуты, когда не тревожит

Роковая нас жизни гроза.

Кто-то нА плечи руки положит,

Кто-то ясно заглянет в глаза…

И мгновенно житейское канет,

Словно в тёмную пропасть без дна.

И над пропастью медленно встанет

Семицветной дугой тишина…

И напев заглушённый и юный

В затаённой затронет тиши

Усыплённые жизнию струны

Напряженной, как арфа, души…