КУДА ИСЧЕЗЛИ «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ?»

КУДА ИСЧЕЗЛИ «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ?»

   На третьем курсе учебы в Вышке после весенних экзаменов меня вызвали к начальнику школы. Генерал-майору Гришину. В кабинете кроме него находился, как говорят, человек в штатском. Поздоровались. Он молча минут пять рассматривал меня. Щупал глазами, как сверлил.

   Гришин хотел представить человека в штатском, но тот дал отмашку. А что представлять. Было и так ясно. Кто может быть в кабинете начальника Высшей школы КГБ да еще при Совете Министров СССР. Не дворник же, и не какой - ни будь дядя с улицы.

   После экзаменов у меня, конечно, были планы на девчат, поездки и тому подобное, как у любого вольного студента, но получилось, как в одном анекдоте.

   Сидят два мужика в доме. Один – хозяин дома. Другой – гость. А по комнатам кот мечется. Туда – сюда. Сюда – туда.

   Гость спрашивает:

- Что с твоим котом? Мышей так шустро ловит?

- Не, - протягивает хозяин дома. – Его вчера кастрировали, а он сегодня бегает и свидания отменяет.

   Вот так и меня: кастрировали по полной программе. Я должен был на месяц ехать с делегаций, в которой находились дети эмигрантов Германии, Франции, Бельгии. В качестве кого?

- Поедешь, как журналист от радио «Голос Родины», - сказал человек в штатском. – Это твое прикрытие.

   Я попытался отбиться: мать, отец старые, заждались. Словом, решил взять на жалость. Вместо жалости всыпали мне крепко.

- Ты что отказываешься поработать?

   Понятно было: на кого поработать. Мало того после взбучки оказалось, что я должен был еще нащупать в среде делегации человека в качестве кандидатуры на вербовку.

   «Мать твою, - думал я, выходя из кабинета, - все засранцы испортили. Все походы, все выпивки, поцелуйчики..». Ну, не забыл и о самом главном. Что самое главное для неженатого студента, понятно. Проматюкал я их крепко, но конечно, чтобы никто не слышал. Втихаря и с оглядкой по сторонам.

   Приехала делегация. Я с такой ненавистью смотрел на них, что скулы сводило. Ведь и они были виноваты. Приперлись. Мать Россию посмотреть. Сидели бы козлы дома. Немцы пиво бы жрали. Французы девок бы ломали. Бельгийцы. Дела для бельгийцев я не нашел.

   А тут еще один немец настроение испортил. Принял меня за кого. За носильщика. И залопотал: дескать, какого хрена стоишь, вылупился, давай таскай мои чемоданы в автобус. Я, конечно, не выдержал. Хорошо, что он не знал русского мата. Правда, потом во время поездки по городам я его познакомил.

- Мать твою, - начал я с русского, - ты…

   Далее я так начал загибать, что остановился только, когда взобрался на самую верхушку. А вы знаете, какое матерное слово является верхушкой? Не знаете. То-то. А вот в Вышке знали.

   Чемоданы я, конечно, таскать не стал. Выстроил их всех и сказал, что я журналист радио «Голос» Родины, и мы прокатимся по таким русским городам, как Киев, Волгоград, Ростов на Дону. Посмотрим обширную Россию.

   Все были довольны. Особенно немцы. Они давно мечтали увидеть Волгоград.

- А почему именно Волгоград?

   Это я спросил по-немецки. Добавил по русски: Ростов на Дону тоже хорош. Там вашим тоже задницу крепко надрали.

   До Киева ехали поездом. Ну и бардак был в вагоне. Одна немка с другим своим соотечественником занялись днем любовью на верхней полке. Я обалдел. Русские даже ночью бояться заниматься этим, а эти днем. И где. В вагоне. И на глазах у всех.

- Эй, ребята, - я попытался их стащить с полки, – в туалет идите.

   А что в ответ?

- Нам и тут хорошо. Думаешь, что в туалете лучше будет.

   Что я мог ответить?

- А хрен его знает. Не пробовал.

   Решил полюбопытствовать: почему днем? Ночи что – ли мало будет.

Лучше б не любопытствовал. Немка предложила мне попробовать.

- Приеду домой. Попробую, - ответил я.

- Ты не понял меня, - ответила она.

   Такого предложения мне еще никто не делал. Она предлагала мне попробовать в вагоне. На верхней полке. Своего партнера она столкнула ногой с полки, так что тот растянулся у моих ног, и уцепила меня за грудки. Слава Богу, что в Вышке нам преподавали приемы рукопашного боя.

   Почти до самого Киева ехали нормально. Правда, привязалась одна француженка. Ирэн. Быстро у них у иностранцев все решается. Эта выдала предложение еще похлеще: ты мне нравишься, я влюбилась в тебя, давай поженимся. Я после такого предложения заикаться стал. И мысли пошли, какие-то путанные: а может действительно пожениться, махнуть во Францию, Париж и там поработать на Родину. Выдержал. Сказал, что женат, десять детей.

- А сколько же тогда твоей жене лет? – спросила Ирэн.

   Пришлось сказать, что жена рожала каждый год по тройне. А в последний год только одного. Далее разговор перешел на медицинскую тему: это почему же в последний год только одного, а не троих. Начал я объяснение с немецкого, Ирэн знала его. А закончил русским.

- Ты знаешь, что такое, - начал я (приношу свои извинения, но это было, клянусь, нервы не выдерживали), - что обозначает: глаз на ж…у натянуть.

   Она немного исковеркала мое выражение, но зато воскликнула.

- Неужели это можно?

- Можно, - сказал я, - если будешь приставать ко мне.

   Хотя, что греха таить: девка была хороша, но если б я закрутил с ней, то думаю, что не в Париж или в Москву уехал бы, а в поселок и работал бы там до пенсии слесарем на каракубе.    

   Словом поездка протекала по разному, но в Киеве чуть не случился облом. Директор гостиницы, в которой мы остановились, был нашим человеком и в один день он мне сказал:

- Ты возьми этих гавриков, пройдись с ним, погуляй, а потом как бы невзначай скажи им: давайте зайдем хоть в какую – ни будь квартиру. Вы посмотрите, как живут советские люди. Как они гостеприимны, что кушают вечером.

   Соответственно улица, номер квартиры были названы. Вечерком во время прогулки я так и сделал. Правда, дрожь била. А вдруг директор гостиницы ошибся адресом и выдал мне другой. И я вопрусь с делегацией в квартиру, где на столе будет ломоть хлеба, стакан и бутылка водки.

   Что же в этой квартире было и что это за квартира была? Я думаю, что и сегодня таких квартир нет и такого угощения на столе. Киевское КГБ поработало прилично. Делегация обалдела от просторов квартиры и угощения. Налопались, напились. Полная завязка. Все довольны. Я сверх меры. И тут поднимается один хмырь. Немец. И в восторге бежит к библиотечным полкам, на которых стоят книги. Масса книг. По любой тематике. И главное, что все они новеньки. Блестят.

   - Книги, книги, - орет он на немецком. – Русские умеют читать.

   Не добежал. Навстречу ему метнулся хозяин квартиры. Понятно, кто был хозяином. Он попытался остановить немца, но тот сумел все-таки выдернуть «книгу» «Братья Карамазовы» из библиотеки, а, выдернув, раскрыл рот. И было отчего. На библиотечных полках стояли не настоящие книги, а их обложки, внутри которых была забита бумага. Что делать? Думать долго не пришлось. Я начал орать, что квартира горит и что мочи выгонять делегацию из-за стола и выталкивать в дверь. Потрудиться пришлось хорошенько. Зато в испуге вся делегация забыла о пустых «книгах».

   Правда, когда провожали делегацию по домам: Франция, Германия, Бельгия – ко мне подошел тот же самый немецкий хмырь, который бежал к книгам и орал, что русские могут читать. И что он спросил?

- А почему внутри книги было пусто? И куда исчезли «Братья Карамазовы».

   Выходило, что он мог читать по русски.

- Понимаешь, брат, - сказал я, - у нас мыши противные. Бумагу любят жрать. Вот и сожрали содержание и братьев.

- О, - ответил он, - у вас все удивительно. Даже мыши.