Про древнеукраинский язык

Адепты украинства любят поразглагольствовать о древности украинской мовы, о том что трипольцы в Киевской Руси розмовляли украинською и т.п., но при этом осторожно признают, что за прошедшие тысячи лет украинская мова таки "немного изменилась" - совсем немножко, совсем чуть-чуть)))  В действительности же украинская мова запредельно далека не только о старого языка домонгольской Руси, но даже от себя самой XIX века - украинская мова XXI века совершенно не похожа на украинский язык XIX века, расстояние, отделяющее эти два языка, просто огромно. По сути, язык XIX века и есть тот древнеукраинский язык, который адепты украинства искали в более отдалённом прошлом.

Отличия украинского языка XIX века от украинской мовы XXI века начинаются уже с самоназвания. В XIX веке основным самоназванием оной речи были словосочетания "малороссийский язык", "украинский язык", "южнорусский язык": "i возвеличимо на диво i розум наш, і наш язик" (Т.Шевченко), "український язик вони викурюють з дому, бо ним говорить простий народ" (И.Нечуй-Левицкий) - самоназвание "українска мова" тогда ещё было в диковинку. Носители сего языка говорили "на Украине" - в нынешней украинской мове это сочетание прямо запрещено по политическим причинам. Большинство носителей древнеукраинского языка свою страну называли не "украИна", а "укрАина" (вспомним шевченковское "Украйна плаче, стогне-плаче") - "украИной" эту страну тогда называли поляки поскольку в польском ударение фиксированное, всегда на предпоследний слог, и часть малороссов правобережной (польской) Украины изменили ударение в оном слове поскольку находились под влиянием языка польского. Ныне старое ударение тоже находится под негласным запретом т.к. считается русизмом - и это при том, что даже сам динозавр украинского национализма Левко Лукьяненко по-старинке говорил "укрАина".
                                           

Но это, что называется, только цветочки. Настоящий удар по древнеукраинскому языку нанесла начавшаяся во второй половине XIX века лексическая чистка оного - чистка продолжающаяся до сих пор. Уже в начале XX века многие украинцы признавали (Нечуй-Левицкий, Чикаленко), что лексическая пропасть между "старым украинским" от "новым украинским" растёт с каждым годом и делает эти два языка малопонятным друг для друга, к началу XXI века результатом этой чистки и стал гигантский разрыв между языком XIX века и мовой XXI века.
                                                       

В первую очередь жертвой чистки стали церковнославянские элементы украинского языка. Со веремён Киевской Руси церковнославянский язык оказывал сильнейшее влияние на языки восточных славян, и украинцы здесь исключением не были, пока в XIX веке не решили искусственно прервать литературную традицию и убрать практически все многочисленные церковнославянизмы из своего языка. Целью сего действа было максимальное лексическое отдаление украинского языка от русского, поскольку украинцы тогда (как и сейчас) очень комплексовали из-за того, что украинский называли диалектом русского языка; считалось, что искусственное отдаление двух языков друг от друга окончательно поставит точку в споре является ли украинский отдельным языком или только диалектом русского, поэтому тем церковнославянизмам, которые не проникли в русский язык, было милостливо разрешено остаться в мове ("невiглас, страждати"). Изгнание церковнославянизмов привело к тому, что теперь "древнеукраинские" тексты  могут понять только те (пока ещё многочисленные) украинцы, что знают русский язык; например, вот как украинец без знания русского языка сможет понять содержание этого отрывка из "Энеиды" Котляревского:
                                       

Розумно, Низ, ти розсуждаєш,

А о повинності мовчиш,

Которую сам добре знаєш,

Меніж зовсім другу твердиш.

Де общеє добро в упадку,

Забудь отця, забудь і матку,

Лети повинність ісправлять
                                                   

А вот этот же фрагмент в переводе с древнеукраинского языка на совеременную украинскую мову:
                                           

Розумно, Низе, ти міркуєш,

А про повинність мовчиш,

Яку сам добре знаєш,

Мені ж зовсім iншу твердиш.

Де загальне добро у занепадi,

Забудь батька, забудь i матку,

Лети повинність виправляти

                           
- итого 8 лексических отличий. Даже такой небольшой фрагмент отлично показывает насколько силён лексический разрыв между украинскими XIX и XXI столетиями.
                                       

Политика "очищения" украинского языка от старой лексики привела к тому, что совеременные украинцы украинский язык XIX века часто воспринимают как иностранный, о чём красноречиво свидетельствует один опрос. Профессор Любомир Белей несколько лет назад провёл в Закарпатье занятный эксперимент - опросил 250 респондентов на каком языке написано это стихотворение:
                                         

Все упованиє моє

На Тебе, мôй пресвѣтлый раю,

На милосердиє твоє,

Все упованиє моє

На тебе, мати, возлагаю.
                                               

Только 5% опрошенных указали, что это украинский язык, и только 1 человек из 250 верно указал, что это стихи Тараса Шевченко (цит. по "Мовознавство", 2016, №3). И запутавшихся закарпатских вуек можно понять и просить - человеку со стороны в стихах Шевченко сложно будет опознать совеременную украинскую мову; попробуй догадайся, что язык этого стихотворения украинский:
                                               

Боже, спаси, суди мене

Ти по Своїй волі.

Молюсь, Господи, внуши їм

Уст моїх глаголи.

Бо на душу мою встали

Сильнії чужії,

Не зрять Бога над собою,

И ведь это не пустые слова - глагол "положити" в украинской мове XXI века действительно не употребляется от слова совсем. Не говоря уже о том, что для нынешней мовы глаголы будущего веремени множественного числа допустимы только с О на конце - "положимо, покладемо".
                                             

А другой мовознавець, пусть и не столь авторитетный - Володымыр Мартынюк - заявляет что и слово "свобода" неукраинское:
"російське слово "свобода" пролізло в українську мову через москвофільську галицьку жопу у ХІХ сторіччі" (здесь)
Тут впору уже и украинский гимн переводить с украинского на украинский:
"Душу й тiло ми покладемо за нашу волю" ))))
                                               

Конечно, украинцы на мои примеры ответят "аргументом", что и "положити", и "свобода" есть в украинском словаре. Конечно, многие слова, ставшие жертвой лексической чистки, действительно пока ещё присутствуют в словарях, но на деле эти слова уже выведены за скобки, превращены в запрещённые архаизмы, использование которых наказуемо - весьма показательный пример, как переводчик был наказан за использование старого слова "лице" вместо нового слова "обличчя", хотя этого польского "oblicze" у того же Тараса Шевченко, например, нет и в помине. Публичное употребление лексики Старого языка в украиноязычной среде немедленно вызывает отпор ревнителей Новой мовы - в соцсетях в украиноязычных группах постоянно идут срачи по поводу уместности употребления в укромове того или иного слова: попробуй разберись можно ли украинскому патриоту говорить "враг" вместо "ворог", "вонь" вместо "сморід", "вiдминяти" вместо "скасувати", "преподобний" вместо "превелебний". При этом ссылки на словари и классиков XIX века не помогают - любое неугодное слово всё равно будет объявлено "москализмом". Впрочем, иногда новомовнюки пытаются свои новомовные словечки приписать предкам: я не раз встречал утверждение, что предки нынешних украинцев с незапамятных веремён называли русских "московитами", а Россию "Московией" - подлог тем более очевиден, что слов "московит" и "Московiя" нет в украинском языке - их ни в словаре Гринченко, ни в советском 11-томном "Словаре украинской мовы", ни у украинских классиков навроде Котляревского и Шевченко.
                                                 
Но не стоит думать, что только лексика отличает древнеукраинский язык от совеременного украинского - чего стоит список нелексических различий в одной только в "Энеиде" Котляревского. Из нелексических отличий особенно заметна повсеместная замена предлога и приставки од- на вiд-; как и у Котляревского, в лексиконе Тараса Шевченко тоже всюду было од - оддати, однiмати, одчинити и т.п. - в то веремя как ныне используется только и исключительно вiд - віддати, віднімати, відчинити. Но особенно бросаются в глаза синтаксические отличия. Например, по мнению новомовных украинцу не следует употреблять предлог "по" в синтаксических конструкциях - вместо  "плисти по морю, йти по дорозi, думати по-українски" нужно писать и говорить "плисти морем, йти дорогою, думати українською". При этом вплоть до начала XX века украинцы говорили только "плисти по морю, йти по дорозi, думати по-українски", что убедительно доказала одна украинская исследовательница. Также по мнению новомовных нельзя говорить "їду в Україну" - только "їду до України"; излишне говорить, что в XIX веке было по-другому ("в Україну ідіть, діти" Шевченко).
                                                 
Но особенно ненавистен новомовным синтаксический оборот "у меня есть"  - "в мене є хата", например; по их мнению это неукраинский и даже неиндоевропейский (!) оборот, азиатчина в чистом виде, финно-угорское влияние (!!!). Новомовные утверждают, что расовым украм вместо этого нужно говорить "я имею" - "я маю хату". И хотя оборот "у меня есть", разумеется, был основным для праиндоевропейского языка, а также для латыни, древнегреческого, староанглийского, старославянского, древнерусского, особенно примечательно, что этот же оборот был основным и в древнеукраинском языке XIX века; встречается он и у Тараса: