Судьба свела нас, двух Мирлад (Отрывок)

 Сын против матери стоит. Ему казалось, он возмужал, имеет право, суть материнскую итожить.

Рукой коснулась сыновой щеки, спросила:

 -Ты, всё сказал?  Меня послушай. Род вашего отца веками совершал набеги и вынудил мой род покинуть озеро, жилища. Могли бы им устроить пакость, воду озерную спустить, жилу в иное русло переправить, да пожалели люд простой. Ушли с условием, за плату оставили грудных малюток. Обосновались, вернулись за детьми, пригнали стадо, монеты поднесли на блюде. Согласно договору, плата великою была. Владыке показалась малой, он увеличил её вдвое. Получив отказ, увел детей в безводные места, решив, искать их там не станут. Переход трудным был, мы потеряли треть невинных.
Старшая дедова жена, мать вашего отца, ценою жизни нас спасла. Любила я её, кормилицу свою, за мать считала. И нынче, день с поклона начинаю, чтя материнскую любовь. Перед казнью, шепнула вашему отцу, не упусти свою удачу, добейся близости. Женившись на Мирладе, власть в твои руки перейдет и женское богатство тоже.
За мной приехал, условия родни принял, прилюдно клятва прозвучала, в семье убийство не допустит, и жизнь мою убережет.
-Ты путаешь обряд с убийством, веками без измены был, чтоб не скудели водные пласты, тринадцатый приплод топили.
-Перед замужеством собрались старики, предупредили, слова и клятвы мужа, весомость потеряют, последыша задумает свести. Я замечала перемены, любовь слепая затмевала их.
-У нас нужда, всего лишились, ты нарушала договор, богатство женское принадлежит мужчинам.
-Глаза не пяль на караван богатый, самим придется добывать. Ящерицы свои колодцы предложили, мужские руки им нужны.
-Раскосый взгляд и плоское лицо, детей там больше половины, ты предлагаешь ношу нам.
-Воду с лица не пить, они обучат мирному житью, а не земельному захвату. Дети богатство, а не ноша. Мой род готов объединиться, поклонитесь, порядки примете, освоите язык.
-Отец на это не пойдет.
-Мы движемся через пески на север, землетрясение на островах гробницы смертные открыло, год суховейным был, болезнь не сможем пережить. Значимые слова скажу. Народ, к которому и вы принадлежите, ради объединения племён, спасения Голубки, в едино слил все свои доли. Если готов ты к очищению, я взять могу тебя с собою.
-Ты предлагаешь отца и братьев позабыть ради одной ущербной жизни, своей несбыточной мечты? Как родилась, отец нам объявил, во благо рода и семьи, сестра наша должна погибнуть. Ласкайте, обнимайте, чтоб мать в спокойствии жила. Тебя щадил!
-Я родила двенадцать сыновей и им лучистую сестру. Жила детьми, любовью и Мечтою, раздвоенность не замечала. Услышала однажды отголосок, наивна ваша мать, с причудами и жизнь реальную не знает. Одно ценю, рожает сыновей, всё остальное отстаёт, до совершенства, как до неба. Жизнь заскользила из-под ног, Голубка и Мечта на этом свете задержали. Жестокость вас не поражала? Близняшек при рождении разлучали, и матери не знают, где они. Замужней дали срок трёхлетний, не разродилась, в рабство продают. Тринадцатых детей уничтожают.
-Сама учила, слова отца сомнению не подлежат.
-Ты первый в руки камень взял, от твоего удара, Голубка повалилась наземь. Сестру вы забивали, как шакала, на излечение потребуются годы. Я с телом справлюсь, а с разумом, как быть, боль причинили самые родные!
-Ты казнь могла остановить, подав бумагу отказную! Сомнений нет, сестра должна погибнуть! Твои бредовые мечты с объединением племён, всегда усмешку вызывали. Как мать, ты цену потеряла и, как жена, ты больше не нужна.
Мать рассмеялась.
-Цену потеряла и мужу больше не нужна? С тобой я больше всех возилась, был телом слаб, душой тщедушен. Бездумный исполнитель приговора, отец послал тебя на гибель. Ты замахнулся на святое, защиту матери теряешь.
Яран, такою мать не знал, казалось, от слов его, она заплачет. Смех ярость разбудил:
- Наш приговор тебе не страшен? Я сожалею, дрогнула рука, при случае, убью обеих!
Щелчок и свист, конец пастушьего кнута обвился вокруг шеи, и тело заскользило по песку. Малый всадник остановился, и швырнул рукоять кнута.
-Безродный пёс, запомни лик, за мною поединок!
Гиканье погонщиков затихло. Яран, лишившись сил, лежал не шевелясь. Стемнело. Проводник разжег костер и протянул лепешку с сыром:
-Пустили черную стрелу, сожги, избавься от своих проклятий. Стрелу пустила мать.
-Утробу ненавижу, словно рожала не она.
-Сожги стрелу, раскаешься потом, жену и деток потеряешь. Мать не со зла стрелу пустила, от черных слов убереглась, все наговоры возвратила.
-У нас нет матери и, мы её забыли. Кто обозвал безродным псом?
-Брат младший матери твоей. Через пять лет, возглавит род, нынче, хозяин каравана.
-О встрече, сам доложу отцу, сунешься, дочь затеряется в песках, или змеюга жало всадит.
-Дочь не твоя жена и не источник ваших бед. Я поменял верблюда на еду, а плату, что мне дал хозяин, на воду. Ради спасения твоей жизни, я согласился на ущерб. Скажу слова, они стары, как мир, изменишь мысли и дорогу, судьбу свою переиначишь.

Яран укрылся с головой, богатый караван покоя не давал. Отец учил, породистый скакун дороже женщины, любовь приходит и уходит, в цене с водою не сравнить. Был бы оазис под ногами, всё остальное можно прикупить. Мать сотой доли не знавала, каким его он сотворил. Перед дорогою затеял разговор, спиной стоял, Яран глаза его не видел.
-Потеря для меня невосполнима. Предательство бы я стерпел, измену плотскую простил бы, а денежный обман забыть не в силах. Ей племена доверили казну, опустошив её, мы подчинили бы народы!
Я доверяю, как себе, ты у неё в любимцах был, на встречу с матерью поедешь. Уговори её вернуться, а если нет, убей обеих, жизнь их, то мука для меня!
Проводник похлопал по спине:
-Не майся и не бормочи, её не дали бы убить. Охрана звездная при караване, отец послал тебя на гибель
                                                                ***

От тех событий тридцать лет минуло. Они всегда шагали рядом и ни на миг не исчезали, в мерило превратились, жизнь до разлуки с женщиной, в цене которая упала, и после, когда возвысилась она.
Боли в спине движения лишили. Боль, боль, при каждом вздохе и каждом шаге сыновей. Месяц в пути, через неделю, на носилках, его доставят в поселение Благое, он там родился, жил пять десятков лет, был изгнан и тридцать лет скитался на чужбине. Препятствий нет, встречный люд им кланяется в ноги, едой снабжает, помогает. Их проводник, десятилетний мальчик, на нём рубаха голубая, зеленые халат, штаны и лобная повязка. При встрече путников машет голубым платком и объясняет, что им нужно. Ночной привал, он в стороне от всех костер разводит, к нему подходит местный люд. Немногословен проводник, сидит, скрестивши ноги, и тычет пальчиком в расстеленный платок.
В первый же день пути, он подошел к Мирладу, погладил по руке и произнес:
-Болезнь не красит человека. Боль достает, горошину в рукав зашили, яд змеи, тебя лишит дыхания сразу. Впереди встреча, с землей, где мерил первый шаг и с женщиной, любовь в ней не остыла. Она плывет из дальних стран, гробница общая готова.
Ты, потерпи, прими конец достойно, для рода важное знаменье. Я продолжатель дел Мирлады. Тридцать лет назад, мой прадед проводник, с которым ты жестоко обошёлся, склонял убрать из разума гордыню.

Веками выжидали небеса рождение Мирлады, вложив Мечту объединения племён. Нас тысячи, готовых следовать за ней, кто сразу верою пленился, а кто годами выжидал. Мирлада говорит, Мир, как монета двухсторонний, по одну сторону покой, а по другую кровь и стоны. Объединение в цене, когда защита наготове. Мы чистим русла бывших рек, возводим новые жилища, к истории народа повернулись, не к той, где правило богатство. Мы учимся защиту строить.

Мирлад очнулся, успокоительный отвар ослабил боль, впервые, он заснул спокойно. Лекарь предупредил, отвар страдания утихомирит, дыхание ослабит, и жизнь его угаснет навсегда. Прислушался. Знакомый голосок звучал уверенно и ровно, Годами, хозяйке голоса желал смертельных мук и всяческих несчастий, а нынче, в груди от радости щемило, он наслаждался каждым словом.
-Я привезла вам мирный договор, правитель тамошний, мой друг, сумел Советников утихомирить. Через пять лет, устав от бремени земного, правление передаст сынам. Из четырёх сынов в борьбе за власть погибнут трое. Правитель будущий, уже сегодня готовится к земельному захвату. Мир хрупок, мы с трёх сторон захватчикам открыты. Слабы ещё, самим не защититься, северных соседей просили помощь оказать. Плата великая, за руки каждые, семью кормить, за гибель, детей поставить на крыло и старикам покой устроить.
Совет одобрил договор.

Мирлад открыл глаза, как в прежние года, жена сидела рядом и дожидалась пробужденья. Прижав к щеке ослабленную руку, воскликнула:
-Узнал! Длина разлуки в тридцать лет, я изменилась?
-В сознании, ты прежняя Мирлада, какой была, такою и осталась. Моя телесная жена и не моя духовностью, делами, мы разумом разнились очень. Я бредил озером, а ты Мечтою. Когда передо мною расстелила лоскут с обозначением разрозненных племен, сказав всего четыре слова, они единым целым будут, мой разум раздвоился сразу. Опорой захотелось быть, Мечту перехватить, её возглавить. Унизить, укротить за твердость намерений, за то, что власть мужчины, воспринимала по иному. Казалось, не передав богатство мне, я был всегда тобой унижен.
-Ты мною был всегда любим. Соблазном многие болели заполучить казну чужую. На долю выпали и плен, и голод, насилие толпы, позорные столбы. Казну уберегла, передала Совету.
-За что меня любить, за недалёкость и преграды, за то, что я детьми вертел, и нанимал убийц любимой. Судьба свела нас, двух Мирлад, вручила посохи обоим, что помешало жить едино?
-Живя с тобой, теряла силы, я от бессилия стонала. Ты, возникал передо мной, с улыбкой милой обнимал, внутри измены, недовольство. Старалась повернуть к себе.
-Такое ощущение души, что мы с тобой не расставались. Прижмись ко мне и голову склони, как долго наслаждаться буду?
-Ночью прибудет караван, должны успеть к причалу лодок. Владыка нынешний Арташ, жену Наир за сыном снаряжает, на самой дальней части суши его замена подрастает.
-У нас не примут чужака, не может юность править стариками.
-Народ его признает сразу. Внутри у каждого из нас заложено значение жизни, мы можем следовать ему, или свою историю создать и сбить с пути, доверивших нам судьбы.
Наш Властелин скончается от ран, на плечи юного Ассана тяжесть правления упадет. Узнав о гибели, восточные соседи лавиной двинутся на нас. Наир возглавит оборону. Потери будут велики и с той и с нашей стороны. Наступит время наводнений, природный цикл сработает на нас. Как в прошлые века, топить не будем побежденных, определим земельные наделы, поможем на ноги подняться. За эти годы наша молодь очистит русла бывших рек, перенаправит горные потоки.
Пройдут века, в памяти людской останутся не наши отношенья, а лишь значимые мгновенья. Мирлада из Мирил объединила племена, Наир великий воин и философ сумела землю отстоять, Арташ родил правителя Ассана, при нём пустыня расцвела, пути морские покорились.
-Мне место не нашлось средь всех, кого история отметит.
-В четыре года, отец Наир, голубку вырезал из саксаула, оформил цепью в тринадцать золотых колец. Даром отцовским дорожила, в опасности, или при важном деле, к губам подвеску подносила. Просила передать тебе.
Мирлад воспрянул, приподнялся и закричал:
-Огня, огня! Я, кольца лил, знак родовой! Наир – Голубка? Дорогой люд поклоны бил, и вслед кричал, Наир, Наир! Понять не мог, что это значит. Она была у нас, я лик запомнил. Подъехала ко мне, спросила, что подарить тебе, отец? Шутя, похлопал скакуна. Сошла, поводья протянула, двенадцать лет носил меня.
Мирлада, женщина моя, я в этой жизни тоже значу, я влил в тебя тринадцатое семя. Наир – Голубка! Доставит нам правителя Ассана, сыны мои, с ним ношу разделите, подставьте верное плечо. Сынов и племя сохранил, они со мной, кроме Ярана. Сундук бумагами заполнил, я ничего не утаил. Когда брал в жены, не любил. Сестра дорогу перешла, сынов рожала от меня.
-Она обещанной была, ждала мужчину из похода, отец не мог нарушить договор.
-Однажды взял с собой Ярана и с ночевой заехал к ней. Мы разговор вели о детях. Оплошность допустил, я вслух сказал, если считать твоих детей, Яран тринадцатый ребенок. Страх поселился в нем и вел по жизни. Голубка родилась, я подозвал Ярана и утешил, забудь угрозы, отсчет ведут от матери единой, уважит озеро она. Боясь за жизнь, он больше всех желал ей смерти.
-Печальна участь нашего Ярана, сжег имя кровное, назвал себя Мстиславом, против народа повернул, устраивал набеги и убийства, на пятки наступая, шел следом за Наир. Охрана уничтожила убийцу, жену и сына сохранила. Чей сын и внук, еще не знает, он вел дорогою тебя. Родился солнечный ребенок, я назвала его, Яран.
Все вроде ясно и доступно, заминка маленькая есть. Что лучше, шагать по жизненной дороге со знанием её, или жить каждым днём, не чувствуя потерь и перепутий? Я шла предсказанной дорогой, ты, в лабиринтах путь искал, а вышли на простор единый.
-Когда ушла, померкло всё, исчезли радости, как пёс метался в поисках замены. Порою чувствовал, ты рядом. Казалось, руку протяну, сольюсь с тобой, как прежде было.
-Охрана, каждые пять лет дарила мне свидание с вами. К тебе однажды прикоснулась и попросила напоить. Ты подошел к колодцу, схватил ведро и кинулся ко мне.
-Средь пленниц тех мне показалась ты. Лик был неузнаваем, а сердце бешено забилось, внутри кричало, она, она, твоя жена!
-Прикосновение моё доставило забот, стан вражеский, за голову мою по весу золото давали. Рабы и караван, то сотня из моей охраны.
-Я мирный быт взрастил в себе, границы с запада держали на запоре. Объединил народ, готовый на земле трудиться, я бы не дал тебя убить.
Достань вещицу из шкатулки, накидка свадебная в ней, она при мне все эти годы. На бахроме завязаны узлы, тогда не знал, что это значит, невеста вяжет узелки, если берут её с расчетом.
Что значишь, при разлуке понял, и это больше, чем любовь. То СВЯТОСТЬ двух прожитых жизней. Каменотёс, гробницу нашу, словами мудрыми украсит:

В ком есть любовь, тот Святостью владеет.
В ком память о любви живет, тот Свят вдвойне.
Кто передал потомству Святость,
Тот ВЕЧНОСТЬЮ владеет на Земле!

Перед тобой иной Мирлад, я выстрадал и победил пороки. Пришли с тобой к единой цели, но только разными путями. В накидке развяжи узлы.

Мирлад прощался с белым светом, впал в забытьё, в бреду шептал:
-Здесь будет море, вода гробницу и тела укроет, лодки, над нами лодки проплывают, ход тормозят, подняли вёсла. Я тоже значу, тоже значу…